Полевые заметки визуального психодиагноста - Владимир Тараненко

Визуально определить «циклотимика» достаточно легко – на то существуют соответственно конкретные физиогномические признаки. Прежде всего – выраженная разделенность верхней губы на левую и правую часть (так называемый ласточкин хвост, просьба не путать с «заячьей губой»), т. е. посредине губы имеется выемка, идущая от желобка между носом и ртом. Сами же губы чаще всего достаточно выразительные, с очень четким контуром (подобного эффекта женщины легко достигают, применяя контрастную помаду, однако без искусственного макияжа такие губы были, скажем, у Марлона Брандо). Четкий контур губ (конечно, от природы) свидетельствует о конкретности поведения и требований индивида к окружающему миру. Он предельно точно разделяет свое «эго» и внешнюю среду. Разделенность губ укажет на асимметрическое противостояние левого и правого полушарий и соответственно – наработанных психофизиологических паттернов. Дополнительный критерий: разделяющая выемка посредине выступающей части подбородка, то же – маленькая вертикальная морщинки над левой и правой бровью в области переносицы. Сами брови слегка сдвинуты с легким мышечным напряжением навстречу друг другу. Выражение лица у асимметрических «циклотимиков» носит налет или отпечаток некой озабоченности или напряженности. Понятно почему: такой индивид в функциональном психофизиологическом плане словно бы постоянно «мечется» из одной полушарной «квартиры» в другую, что отнюдь не способствует расслабленному покою и умиротворению. Впрочем, его момент истины раскрывается именно в самом динамическом переходе – тогда «циклотимик» буквально энергетически преображается – он начинает быстро и уверенно действовать согласно сделанному выбору. В добрый путь!

Помимо асимметрических «циклотимиков» встречается еще один крайне интересный промежуточный вариант. О нем стоит поговорить особо, и вы поймете почему. Но вначале – небольшое лирическое отступление. Сирано де Бержерак известен, помимо всех прочих своих достоинств, и еще тем, что разработал и ввел в технологию фехтования сверхопасный смертельный прием, известный как «удар баклана». Дуэлянт, дерущийся шпагой в правой руке, неожиданно и молниеносно перебрасывал ее в левую руку, падал на левое колено и производил поражающий выпад снизу вверх в область печени противника. Удачно парировать удар противник обычно не успевает – слишком сильна привязка к традиционному позиционированию боя. Добавим: владеть «ударом баклана» могли очень немногие, ибо от человека требовалось почти невозможное: одновременно и совершенно одинаково работать как левой, так и правой стороной тела. Как известно, тогда во время поединка обе руки были вооружены: в одной кинжал, а в другой тяжелая дуэльная шпага. В позиции «баклана» правая рука одновременно парировала рубящий выпад противника. (Попутно вспоминается известный в Украине род Ливицких, общественных деятелей УНР. Их дальний предок, казак из Сечи, во время боя потерял правую руку. Перехватив саблю в левую, он продолжал рубить неприятеля. За такое бесстрашное мастерство его и прозвали «Ливицким».) Со времен легендарного СМЕРШа известна стрельба «по-македонски»: стрельба из пистолетов одновременно из двух рук при движении, идя на сближение с противником. Сам стрелок при этом производит маятникообразные колебания туловища. Попробуйте, может, и сможете при этом еще куда-нибудь попасть.

Синхронная работа обоих полушарий мозга – явление эволюционно очень молодое, так как подмечено, что герои древнейших на планете эпосов могут либо говорить, либо действовать, а вот чтобы одновременно… Собственно, говорят за них и дают советы им некие «боги», т. е. свою левую половинку коры головного мозга человек еще 5000 лет назад воспринимал как будто со стороны. Так что у функциональной шизофрении есть вполне филогенетическое обоснование: мы только-только осваиваем возможности двуполушарного функционального стереоэффекта. Впрочем, синхронной работой полушарий мозга владеют многие, подчас особо не задумываясь об этом. Например, преподаватели, которые читают лекцию или ведут семинар в логическом формате и одновременно реагируют чисто образно на реакцию слушателей. Правда, многие из этой вполне уважаемой профессиональной гильдии больше ораторствуют, слушая и видя только себя самого. А вот все тот же дуэлянт и фрондер Сирано мог драться на шпагах и одновременно… сочинять стишок про своего противника или какой-нибудь сонет о любви. Обещая на последнем куплете пронзить шпагой того, кто в тихом ужасе слушал и отчаянно отбивался, пытаясь, чтобы хотя бы только ранили, а не убили.

Однако вернемся к прозе современной жизни. Водители «маршруток», ведя разговоры с пассажирами и производя при этом расчет, еще попутно как-то умудряются управлять машиной в городской автомобильной толчее. Пожалуй, вряд ли получится удачно провести сделку, если не работать одновременно по двум коммуникационным каналом: нужно быть в созвучном «образе» с партнером и в то же время преследовать свои стратегические цели. Нельзя оказаться в плену патологического «слияния» и точно так же нельзя декларативно и догматически поддерживать «домашнюю заготовку». (Почему-то вспомнился «брежневский» бессменный министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. На тогдашнем Западе его прозвали «господин Нет». Громыко ни на йоту не отходил от заранее заготовленных предписаний, сведя тонкость отчасти ситуативной дипломатической игры до тяжеловесных «категоризмов».) «Синхронный» человек тем и отличается от «монополушарного» и «переключаемого», что не только адекватно реагирует на происходящее вокруг него, но и остается непредсказуемым в ближайшем поведении и дальнейших прогнозах. Он не то что бы на шаг опережает противника или собеседника, но находится в несколько ином, скользящем мимо измерении коммуникационного поля. Психологический феномен, чем-то напоминающий музыкальный прием синкопы. Таким образом, «синхронный» индивид находится словно бы «здесь и теперь», в то же время – он в неком смещенном измерении, которое позволяет оценить происходящее в совершенно иной перспективе. Отсюда – замечаемое со стороны смещение адаптационного модуса, ибо такой человек непроизвольно реагирует не на то, что «есть», а на некие непроявленные, хотя и реально существующие факторы, а также на то, что «будет». Действительно, синхронная работа обоих полушарий головного мозга дает возможность наиболее прогностично оценивать будущее. То, что мы зачастую называем предвидением, и есть экстраполяция, произведенная нашим мозгом в целостном синхронном режиме. Впрочем, и в оперативном плане церебральный «стереоэффект» дает шанс устроить небольшое шоу «по-македонски». Об этом нужно помнить.

Наиболее надежным визуальным критерием выявления «синхронного» человека является, пожалуй, только один: слитная и развитая верхняя губа, т. е. без видимых намеков на разделенность в форме «ласточкиного хвоста». Попутным маркером может отчасти послужить развитость бровей и легкая впалость глаз. Сравнительно незначительная степень облысения даже при не очень густых волосах на голове. Добавьте сюда выявляемый наблюдением факт адаптационный сдвиг в межличностной коммуникации. Например, «синхронный» человек легко ведет разговор, но при этом отвечает на вопросы и реплики не прямо, а слегка с другим подтекстом, порой весьма неожиданным, в стиле некой притчи, но без поучительства и высокопарной морализации (в противном случае вы имеете дело просто с морализующим и эгоистичным «проектантом»). Обычно «конкретный» собеседник от такого стиля приходит как минимум в легкое замешательство. Идет обычный деловой разговор, но вот для полной ясности чего-то не хватает. Вернее было бы сказать: слишком много задействовано других «шумовых» факторов. Нет такой успокоительной категоричности, единства образа и состояния и легко вычисляемой линейной перспективы. Как, впрочем, нет и категорического отказа. Хитрит, что ли… Предположение скорее всего ошибочное. Просто собеседники находятся в различных «асимметричных плоскостях», или, как нынче принято говорить, – не в тех форматах. Может, оттого так мало в современном мире взаимопонимания?