Место, где все заканчивается - Антон Грановский

– Перестань, – оборвал ее Глеб. – Мы с тобой не встречались больше года. У меня новая жизнь, Алена, и она мне по душе.

Владелица издательского дома прищурила ясные, похожие на голубоватый лед, глаза:

– Но тебе ведь хочется!

– Нет. Ален, перестань валять дурака, – строго сказал Глеб. – Я практически женат.

– И что?

– То, что я люблю свою… – Он на мгновение замялся, и Алене хватило этой секунды, чтобы перехватить инициативу.

– Кого? Жену? Подругу? Сколько их у тебя было, Корсак!

– Такая – одна.

Алена тихо засмеялась:

– О боже! С каких пор ты стал певцом моногамии?

– С тех пор, как познакомился с Машей.

Алена насмешливо прищурилась:

– Хочешь сказать, что ты ей ни разу не изменял?

– Вообще-то это не твое дело.

– Значит, изменял. – Она улыбнулась. – Так я и знала.

Глеб поморщился:

– Ты не так все поняла.

– Да ну? Ох. – Алена насмешливо прищурилась. – Ох, Корсак, Корсак… Я же тебя знаю как облупленного! Ты из тех, кто плюнет на любые принципы ради смазливой женской мордашки. Так зачем изменять себе сейчас?

– Прости, но мне наскучил этот разговор.

Глеб повернулся, желая уйти, но Алена схватила его за рукав пиджака.

– И ты даже не хочешь со мной поболтать? Раньше тебе нравилось со мной болтать.

– Лена!

– Так как насчет туалета? Не хочешь проводить меня до кабинки?

– Ты груба.

– Это что, недостаток?

– Вполне возможно.

Алена усмехнулась и приблизила глаза к его лицу:

– Дурачок, я не груба, я откровенна!

Она попыталась его обнять, но он перехватил ее за запястья и убрал их со своей шеи. Затем повторил, на этот раз намного холоднее:

– Ален, кончай валять дурака.

– Какой ты у меня стал скромненький да рассудительный, – насмешливо сказала Тарасова. – Да не напрягайся ты так. Никто ничего не узнает. Это будет нечто вроде прощального банкета. Или мальчишника. Ну! Милый, давай! Сделай это для меня! В последний раз!

– Я уже сказал – нет. И хватит меня доставать.

Алена презрительно скривилась.

– Дурак! – сказала она. – Все равно ты на ней не женишься. Я слишком хорошо тебя знаю. Мы были любовниками почти год.

– В самом деле? – усмехнулся Глеб. – Трудно представить, что я был когда-то таким кретином.

Тарасова пристально посмотрела ему в глаза:

– Хочешь сказать, что влюбился?

– Это тебя не касается.

Глеб отвернулся и отошел в другой конец зала. Напряженно оглядываясь по сторонам, он поймал за пуговицу своего литагента:

– Леш, ты не видел здесь мою подругу?

– Машу Любимову? Кажется, она вышла на улицу с каким-то мужиком.

Лицо Корсака напряглось.

– С каким мужиком?

Литагент пожал плечами:

– Не знаю. Я его раньше не видел.

Корсак нахмурился:

– Когда это было?

– Минут десять назад.

Глеб взял агента за плечи, отодвинул его в сторону и стремительно зашагал к выходу.

Внизу, в тени дерева, он увидел вещь, от вида которой его прошиб пот. Это была серебряная зажигалка Маши. Глеб мигом сбежал с крыльца, поднял ее из травы, выпрямился.

– Маша! – крикнул он что было сил. – Маруся!..

Глеб быстро достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Маши. По здравом размышлении, волноваться было преждевременно, однако у Глеба, как у любого хорошего журналиста, было чутье на опасность, и сейчас это чутье говорило ему, что беда уже случилась.

«Телефон абонента выключен или находится вне действия сети», – холодно проговорил женский голос.

Глеб опустил руку, мобильник едва не выпал из его разжавшихся пальцев, но он успел его подхватить, уткнулся взглядом в дисплей, быстро нашел номер телефона Стаса Данилова и нажал на кнопку связи.

Стас, как это обычно и бывало, отозвался сразу же:

– Слушаю!

– Стасис, это Глеб. Глеб Корсак.

– Здравствуй, Корсак! Что-то случилось?

– Да! Кажется… Маша исчезла.

– Я не понял… Повтори!

– Маша пропала! Бери Толю и срочно приезжай сюда.

– Что скажешь? – спросил Глеб у здоровяка Волохова, протягивая ему пачку «Кэмела».

– Ничего определенного, – ответил тот, доставая сигарету.

Они закурили. Толя покосился на бледное лицо Корсака и сказал:

– Может, не стоит пока волноваться? Мало ли что могло случиться. Вдруг она сама выключила телефон? Так бывает, когда люди ссорятся.

Глеб нахмурился:

– Мы не ссорились.

– Ты мог об этом не знать, – пожал плечами Волохов. – Может, она увидела тебя в компании красоток, ну и… Женщины, они ведь все замечают и из всего делают выводы. Часто – скоропалительные. Ты вот что, Глеб… Припомни-ка все места, где она, по-твоему, могла бы быть. Телефоны, адреса… А мы все проверим.

Толя сунул сигарету в губы и потянулся за блокнотом, который всегда таскал с собой.

Глеб посмотрел на Волохова потемневшими от горя глазами и хрипло проговорил:

– Записывай.

…Продиктовав все, что хотел сказать, Глеб потянулся в карман за сигаретами и зажигалкой. Пальцы у него подрагивали, но он справился. Едва он выпустил первое облако дыма, как подошел эксперт-криминалист Паша Скориков. Невысокий, темноволосый, Скориков стянул с рук перчатки и сказал:

– Глеб прав. Машу похитили.

Эти слова произвели мрачный эффект. Лица мужчин словно бы осунулись.

– Обоснуй, – потребовал Стас.

– Недалеко от черного входа, вон за теми деревьями, люди видели припаркованную машину. Я проверил и нашел рядом следы мужских ботинок. Земля там очень влажная. Кто-то шел напрямик, скрываясь от света фонарей. На кустах сломаны ветки. А следы очень глубокие. Гораздо глубже, чем у меня. Тот, кто их оставил, шел не просто так. Он… кого-то нес.

– Машу, – сказал Глеб. – Он нес Машу!

– Да. – Скориков смущенно отвел взгляд. – Судя во всему.

– Что насчет машины? – спросил Данилов.

– Иномарка, – ответил Паша. – Какой-то «японец». Темного цвета. Больше ничего не известно.

– Понятно.