Хтонь. Зверь из бездны - Руслан Ерофеев

Все остальные могилы вокруг вроде бы имели тот же вид, что и пять минут назад, – Артем точно не помнил, поскольку пронесся мимо них вихрем, атакуемый воронами, и толком их не разглядывал. Во всяком случае, деться надгробию титулярного тезки было решительно некуда – разве что полностью уйти под землю, что показалось Казарину совсем уж невероятным. Но он все же попробовал копать руками рыхлую после дождя землицу перед мраморным комодом купца первой гильдии. Разумеется – безуспешно: никакого следа прежнего камня Казарин не обнаружил.

«Так иногда вечерний свет // Являет то нам, чего нет…» – издевательски кривлялись перед его глазами ровные вроде бы буквы.

Артем потряс башкой и только тут заметил, что действительно начинает смеркаться. Черт бы побрал все эти погосты и похороны! Погребение состоялось с утра, но каким-то парадоксальным образом выходило так, что он проплутал по обширному черногрязинскому городскому кладбищу до самого вечера. Как такое могло случиться – Казарин не представлял, но факт оставался фактом. Да уж, денек выдался – что надо. Кряхтя, он поднялся с колен и поковылял обратно к старику. Хоть он-то никуда не исчез. На сегодня с Артема уже хватило загадочных исчезновений.

– Ладно, дед, еще раз спасибо тебе. Бывай, – сказал он старикану.

– И то верно, – мелко затряс головой дедуган. – И это правильно. Живым с мертвыми делать нечего. Им надобно быть со своими, – и неожиданно оживился. – Скоро по телевизиру «Отверженных» показывать будут. Слыхал про такое кино, сынок? Оно по книжке снято, что Виктор Гюго написал.

Старик произнес имя знаменитого писателя по-простецки, с ударением на первом слоге, будто говорил о каком-нибудь своем закадычном приятеле, с которым вчера распивал бражку на одной из соседних могилок. Затем он позвал кого-то:

– Цыган!

Из кустов, отряхиваясь, выбрался огромный, угольно-черный пес никчемной породы. Длинная шерсть его была украшена намертво запутавшимися в ней репьями.

– Пошли, Цыган, кабы не пропустить нам с тобой кинишко-то. А то без кина я и не засыпаю нонеча, – посетовал дед и, не прощаясь с Артемом, заковылял куда-то вслед за своим черным как смоль кабысдохом.

В башке Казарина что-то щелкнуло. «Отверженные». Главного героя там звали Жан Вальжан, да и в главной роли, кажется, тоже Жан – Габен. А псину зовут Цыганом… Это же элементарно! Как он сразу не догадался? Жаном в этой точке пространственно-временного континуума могут звать человека только в двух случаях: либо он откуда-то из книжки или телевизора, либо, черт его раздери, – цыган!

Столетний дед, неспоро ковылявший между могил, обернулся, облокотившись на оградку, и прошептал что-то почти белыми от древности губами. Артем то ли услышал, то ли угадал, то ли придумал:

– Рождение – не начало, смерть – не конец…

Выбравшись на самую окраину кладбища, Казарин вдруг случайно зацепил глазом выцветший, как стариковское бельмо, овальчик на бетонном обелиске – и вздрогнул уже далеко не в первый раз за этот довольно теплый осенний день. Из мутной белизны, словно из яйца, в котором плавал зародыш какой-то новой неведомой жизни, на него глядел с печальной всепонимающей улыбкой хозяин пса по имени Цыган.

Главный герой оказывается в гостях у людей, совершенно не по заслугам прозванных в честь важной сельскохозяйственной культуры, и узнаёт, почему к ним применимо содержание статьи двести двадцать восьмой УК РСФСР.

– Тут главное даже не останавливаться! – поучал Стрижак водителя Серегу, удобно развалившись на сиденье ментовского «газика». – Они ведь тебе не сразу гадать предложат. Остановят самым невиннейшим вопросом: «Как пройти на улицу Герцена?» И вот ты уже на крючке. Дальше начнут забалтывать. А язык у них подвешен – будь здоров, Кацнельзон из коллегии адвокатов в этом плане у цыганья чинарики стрелять не достоин! Ты обалдеваешь от шума-гама и даже не замечаешь, как цыганка вырвет у тебя волос. Потом эта Кармен заставит тебя плюнуть на него, начнет вещать, чего она там видит. И скажет: а достань-ка, милый, денежку, надо завернуть в нее волос! Купюра исчезнет, а ты даже не заметишь – цыганка скажет: на кладбище улетела! И благодари Бога, если у тебя еще кошелек при этом не вырвут.

Серега неопределенно хмыкнул, продолжая сжимать баранку.

– Потерпевшие-то в основном – старики! – сокрушался Стрижак, которому было обидно то ли за этих самых стариков, то ли за невнимание Сереги. – Они ж все больные насквозь! Революция, коллективизация, война, разруха! Немало пережило наше старичьё, чего говорить. Так что они с радостью принимают предложение таким вот образом «подлечиться». А потом рыдают перед нами: «Ведь я понимаю, я старая, у меня все болит! Какая порча, мне уж помирать пора!»

Ментовский «газик» трясся как паралитик, на разрыв движка преодолевая колдоёбины частного сектора, где издавна селились местные цыгане. Артем размышлял, подскакивая на вытертом милицейскими и бандитскими задницами сиденье. «Волшебный телефон» на этот раз не подвел: уроженец села Бузеску Молдавской ССР Жан Янович Мундяну действительно был временно прописан в Светлопутинске, в районе с красноречивым названием Морики, что на блатной фене, как известно, означает «цыгане». И, что еще интереснее, около года назад он освободился из мест не столь отдаленных, где отбывал наказание не за что попало, а за совращение малолетней. В общем, поразмыслить было о чем.

– Я ж как раз начинал службу в Ленинском отделе, к которому относится, в частности, и сей злачный райончик, – продолжал вещать Стрижак, качая ушами, словно опахалами. – Здесь проживают в основном «огурцы» – выходцы то ли из Молдавии, то ли из Венгрии, хрен их разберет. А по-ихнему – крестовецони, что ли? Язык сломаешь, пока выговоришь!

– Почему – «огурцы»? – отвлекся от своих мыслей Артем.

– Потому что не ананасы! – лаконично отвечал Стрижак. – Почем я знаю – «огурцы», и всё.

– Слушай, Стрижак, а скажи: это нормально – разговаривать на кладбище с умершими? – вдруг невпопад спросил Казарин.

Майор пристально посмотрел на него, подумал и ответил:

– Нормально. Главное, чтоб они тебе не отвечали.

По сигналу Стрижака «рашен джип» притормозил у забора, на котором были нацарапаны различные слова отнюдь не на цыганском наречии. «Газик» сразу же со всех сторон облепили чумазые оборванные ребятишки.

– Где тут у вас барон, ромалы? – без всяких предисловий спросил майор. – У нас к нему дело.

Несколько смуглых пальцев указали вверх по улице.

Матерящийся Серега остался отгонять цыганят от машины, а Артем со Стрижаком двинулись в указанном направлении.

– А что, мы правда идем к настоящему барону? – спросил Казарин. – Может, он еще и в замке живет, как полагается титулованной особе?