Отражения свободы - Светлана Залата

– Может, утром с девочкой поговорим еще раз, Ань? Что сейчас гадать? Или Олегу Васильевичу расскажем.

– А что рассказывать? Что ты пообщалась с местными, и эти местные подозрительные? Да ну – он и сам заметит. Но поговорить с девочкой стоит. Она первая про чудовище речь завела. Да и если обычный лесной зверь сожрал ее кота, то тогда странно это все.

– Странно?

– Ну сама посуди, Саш. Какой хищник будет пугать людей – и задерет кота? Волки – тут нет их, одни шакалы, но они к людям не сунутся, трусливые больно. Медведь? А кот ему зачем тогда? Разве что домашний пес какой, натренированный.

– Мало ли что пьяным почудилось. И к тому же… ты книги читаешь?

– Бывает, – Аня морщится. – К чему ты клонишь?

– Да есть одна книга. Там человек выдрессировал крупную псину, мазал ее фосфором чтобы напугать одного джентльмена.

– Интересная теория. Прирученное животное. Если это и правда артефакт… Думаешь, он связан со зверем?

– Не знаю, – Саша покачала головой. – Но рассказать надо сейчас. Нечего время терять.

– Эй, Саш, не гони коней. Мы ничего с тобой пока не видели. Ни артефакт, ни зверя. Может тебе и показалось что – я вон вообще ничего не почувствовала, признаюсь. Но у тебя такие вещи лучше получаются. Завтра расскажем, сейчас спят там все поди, – Аня указала головой на палатку мужчин, где уже не горел свет. – Утро вечера мудренее. Да – нам нужно вести себя как туристы, а не как следователи-новички, читающие много книг, помнишь?

– Ладно, – Саша поморщилась. – Твоя правда. Завтра тогда поговорим.

Но разговора не получилось. Утро Саша банально проспала, а Аня без нее ни о чем сообщать не стала. И выбравшись из палатки, Саша обнаружила, что, наскоро перекусив, мужчины отправились куда-то «изучать окрестности», а девушкам Олег Васильевич поручил остаться на базе и присмотреть за происходящим.

Аня, чуть подумав и поковырявшись в наскоро сваренной на общем костре каше, предложила отправиться на самостоятельную «разведку», не то из стремления произвести впечатление на оперативника-куратора, не то просто не желая сидеть на базе.

– А зачем, Ань? – Саша с недоумением уставилась на подругу.

– Ну сама посуди – если есть зверь, то будет и логово. Найдем – и дело с концом.

– Но нас Олег Васильевич здесь оставил.

– Ага, чтобы Азамат все раскрыл под его чутким руководством и получил зачет, а нас опять опустили на его фоне. Ты что, не знаешь, что Хачатряну будущее оперативника пророчат? Его папаша-то руководит оперотделом в Ордене. Вот и натаскивают. А на нас плевать. Сидите на месте и скучайте.

– Да ну, – поморщилась Саша. Подругу иногда заносило. – Просто кто-то должен следить за тем, как здесь дела обстоят. Да и это искажение ауры…

– Пф. Скучно, как в могиле. Ничего здесь не измениться. Пустая трата времени. Посмотрела я на этих мать с дочкой – ничего не вижу. Или не дано, или привиделось тебе вчера.

– Да нет же, – что-то подсказывала Саше, что стоит остаться. – Что-то есть. Ты ведь сама уверена, что артефакт это, с ними связанный.

– И? Уверенности моей мало. Надо логово найти. Артефакт если где и есть, то не здесь – я бы его точно почувствовала. А без него это все – ощущения да предчувствия. Как у гадалки, знаешь. Нам доказательства нужны. И их надо найти, если хотим Азамата уделать с его папашей.

– Слушай, Ань. Я понимаю твое рвение, но хочу остаться здесь. Куратор дал задание и я остаюсь. Хочешь – иди, я тебя прикрою, без проблем. Но пока я – пас. Возможно, это – проверка и мой реальный шанс избавиться от браслетов.

– Или проверка того, будем ли мы как дуры сидеть здесь или сделаем что-то стоящее.

После короткого колебания Саша только покачала головой.

Одна из вещей, которую повторял Серафим почти каждый раз, когда они встречались на «дополнительных занятиях», как сама Саша окрестила пространные разговоры, и не только разговоры, о магии и жизни, было «доверяй предчувствиям».

– Что ты такая упрямая стала? Я не видела в тебе этой покорности авторитетом весь год учебный, и за это ты мне и нравишься. А теперь что?

– Не в покорности дело. Предчувствие.

Теперь Аня качает головой.

– А у меня нет никого предчувствия. Но если ты хочешь, чтобы я с тобой осталась…

– Не нужно, – обременять кого-то Саше точно не хотелось. – Поступай как знаешь, я прикрою тебя, если понадобится.

– Да нет, я тут посижу с тобой.

– Как хочешь.

Правда, хватает Аню примерно на час – она проходит по территории базы два широких круга и возвращается к Саше, сидящей около палатки.

– Слушай, я так не могу. Хочу что-то делать. У нас бы… В общем, я не привыкла сидеть сложа руки.

– Иди, Ань.

– Ладно, я только вокруг пройдусь по-быстрому и вернусь.

– Иди. Я тебя не сдам.

– Спасибо, Саш! Я скоро.

Саша кивает. Аня явно воодушевляется, пристегивая к поясу нож и заправляя в потайной карман какой-то простенький атакующий амулет. И, помахав на прощание, отправляется куда-то к выходу с базы.

Саша сама еще с полчаса рассматривает окружающее Отражение, на котором не происходит ничего, пытаясь понять, что ей не дает покоя. А потом взгляд останавливается на дочери хозяйки этого места, все в том же ярком парео. И в голове зреет идея.

Оглянувшись по сторонам, Саша направилась к девочке, игравшей в зарослях около колонки, прихватив с собой яблоко. Что-то подсказывало ей, что искать нужно было в этом направлении, а не где-то в окрестностях. И это «что-то» становилось настолько сильным, что проигнорировать его не удавалось.

– Здравствуй, – она подходит ближе к девочке и присаживается на корточки, не желая нависать. – Извини, что напугала тебя вчера.

– Здравствуйте, – девочка выглянула из-за стены густой растительности и продолжила несмело: – мне мама не разрешает говорить с незнакомцами. Вчера случайно получилось.

– Меня Саша зовут. Тебя Мария, так? – девочка кивнула, не сводя с нее заинтересованного взгляда. – Вот мы и знакомы, верно? Хочешь яблоко?

– А давайте. Вы красивая. И яблоко красивое.

Саша улыбнулась.

– Только вы грустная, – откусывая большой кусок изрекает девочка. – Это из-за чудовища? Вы его видели?

– Да нет. А покажешь?

– Не могу, – по-детски растерянно пожала плечами девочка. – Дядя Толя сказал, что оно приходит, когда хочет. И за кем хочет. Вон дяде Толе не нравился мой кот никогда… И он был рад, когда оно за бедным Барсиком пришло. И ошейник съело, а ошейник мне папа подарил, меня Барсик всегда слушался, шел куда я скажу, мурчал когда захочу. А теперь – ребенок немного комично развел руками, – ни ошейника, ни Барсика. Только чудовище и осталось.