Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев

могут рассмотреть, что творится внизу. Поэтому были ли это специально посланные для обнаружения нахалов разведчики, или просто кто-то пролетал мимо по своим немецким делам, выглядело не слишком важным нюансом.

Самого Хромова больше удивлял тот факт, что вся техника шла пока своим ходом. Даже славящийся ненадежностью подвески КВ пока не доставлял особых проблем, уверенно взрыхляя широкими гусеницами снег. Ну да и неудивительно, в общем-то. Перебрали его буквально по косточкам, техобслуживание сделали такое, какого танк, об заклад биться можно, в жизни не видел. Даже на заводе, небось, специалистов такой квалификации, что Мартынов с собой таскает, не так много. Плюс лучший из имеющихся под рукой мехводов за рычагами. Натаскивали его качественно, причем именно на этой машине, чтоб, значит, не получилось, как у тех лесорубов с топорами[86]. Да и танк, если тому же мехводу верить, из последних предвоенных серий, на которых его детские болезни хотя бы частично устранили. В общем, идет такая самоходная крепость, воет двигателем да солярку жрет, как не в себя.

– Командир, полковник вызывает!

Опять не дали не то что подремать – даже воздухом подышать. Только-только из люка высунулся… Хромов нырнул обратно в люк и через несколько минут уже слышал хриплый голос Мартынова. Несмотря на небольшое вроде бы расстояние, он с трудом пробивался сквозь треск помех. Даже то, что рация трофейная, немецкая, не помогало – хваленая импортная техника если и превосходила отечественную, то совсем ненамного, а возни с ней было как бы не больше. Вот и верь после этого либералам, с пеной у рта доказывающим, что фрицы во всем были круче и их якобы только и смогли, что трупами закидать. На самом деле единственное их техническое превосходство – более высокая культура производства, да и то, если рассматривать средний уровень.

– Сергей, – прохрипел динамик. – Там впереди деревня. Постарайся проверить, есть ли немцы. Если все в порядке, надо становиться на отдых.

Все правильно, люди падают с ног от усталости. Но если их еще как-то можно заставить двигаться, то с лошадьми все сложнее, им не объяснишь, что надо идти даже через силу. Плюс к тому, техника, которой у них до хрена и больше, дает преимущество в бою, обеспечивает мобильность, но притом наглухо привязывает к дорогам. Обычные партизаны давным-давно свернули бы, а им деваться некуда – грузовики встанут сразу, да и танки пройдут далеко не везде. А даже если пройдут, оставят за собой такую просеку, что слепой обнаружит. И решение остановиться в очередной деревне видится единственным реальным выходом из ситуации.

Что же, в этом есть хотя бы небольшой плюс – исчезает монотонность. Т-34 куда быстроходнее колонны, даже учитывая бронетранспортеры за спиной. Стало быть, можно не тащиться едва-едва, а рвануть вперед, выдавая хотя бы километров тридцать в час. Хромов мысленно улыбнулся. Дома такая скорость вызывала бы у водителя скрежет зубовный – медленно. Здесь же с точностью до наоборот, тридцать километров – лихач, сорок – придурок, а пятьдесят – гонщик. Можно сказать, Шумахер, хотя знаменитый немецкий спортсмен еще даже не родился. И никуда от этого не денешься. Здесь тебе и общее развитие техники, и слабые двигатели, и убитые дороги, и даже психология – не привыкли еще люди к скорости.

Если верить карте, до деревни оставалось километров двадцать, не более. Как оказалось, картографы свое дело знали. Единственно, последние метров пятьсот, аккурат от поворота, пришлось топать на своих двоих, ну да то дело житейское, разведке не привыкать. Маневр неоднократно отработан и практически стандартен. Как минимум это разумнее, чем с разгону влететь в толпу немцев и получить снаряд в борт. Ибо торопливость нужна при ловле блох и остром приступе диареи, когда же рискуешь собственными шкурами, балом правит его величество расчет. Поэтому никто не роптал, просто бросили жребий, и самые невезучие отправились пешкодралом месить снег. Остальные же, и Хромов в их числе, использовали выпавшие им минуты на то, чтобы хоть немного отдохнуть.

Вернулись разведчики быстро и доложили вполне утешительные сведения. Немцев в деревне не было, причем уже давненько. Староста и несколько полицаев не в счет. Правда, эти сплошь не местные – их немцы откуда-то еще осенью привезли. Больше всего на бывалых уголовников похожи. Все это разведчики выяснили, расспросив какого-то шустрого пацана, выскочившего к стоящему на отшибе колодцу. Что же, колодец – он круглый год используется, а мальчишки – ценный источник информации, потому как шныряют повсюду, видят и запоминают многое, а внимания на них при этом особо не обращают. Не должно быть подставы. Кивнув своим мыслям, Хромов скомандовал «По машинам!» и двинулся вперед. Мальчишки мальчишками. А проверить стоило – мало ли что. Да и выбрать для постоя лучшее помещение тоже привилегия разведчиков. И достигается она в том числе тем, что они всегда рискуют первыми.

Деревня встретила их так же, как и многие другие ранее. Пустые улицы, задернутые, несмотря на уже сгущающиеся сумерки, окна, и ни огонька. Правда, в некоторых окнах сквозь занавески можно различить смутные тени – любопытство не вывести ни войной, ни дустом. Однако наружу никто не выходит – и правильно делают, если откровенно. Все же война, нервы у всех на взводе. Свои, чужие, какая разница? Дрогнет палец у стрелка – и отправишься с предками беседовать.

Лязгая гусеницами, танк пронесся по улице и едва не снес здание сельсовета. Все же тяжелая машина резко не останавливается, не легковушка, чай. Да и гусеницы – не шипованная резина. На последних метрах танк занесло, протащило боком, и он остановился буквально в трех метрах от крыльца. Со стороны это действо смотрелось, как лихой маневр профессионала, хотя Сергей, управлявший «тридцатьчетверкой», мгновенно взмок. Что, впрочем, не помешало ему тут же выбраться наружу.

– Командир!

Стрелок-радист протянул ему из люка СВТ, которую Хромов, благодарно кивнув, тут же перехватил. Неудобно с винтовкой в танке, слишком длинная, зато вот так, выбравшись наружу, чувствуешь себя уверенно. Даже увереннее, чем с автоматом.

– Старшой, опять ты впереди планеты всей?

Хромов едва заметно поморщился. Селиверстов очень легко схватывал все – и хорошее, и не очень. В частности, речевые обороты. Не то чтобы какие-то особенные, но для этого времени не вполне характерные. Вот как сейчас, например. Но к товарищу повернулся уже без малейшего намека на недовольство:

– Кто-то из царских генералов, я читал, лет полтораста назад сказал: гусар, который не погиб до тридцати лет, не гусар. За точность цитаты не поручусь, но суть, думаю, ты понял.

– А сам