Первое Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

Память возвращалась постепенно. При мысли о Денне его охватил гнев. И тотчас пронзила боль магии. Ричард вскрикнул. Катаясь по полу в бессильной ярости, он прогнал образ Денны и стал думать о Кэлен, вновь и вновь вызывая в памяти ее прощальный поцелуй. Боль отступила. Ричард отчаянно пытался удержать в мыслях образ Кэлен. Только бы не возвращалась боль! Он не вытерпит. Ему и так уже пришлось вынести слишком многое.

Он должен отсюда вырваться. Но если ему не удастся овладеть собой, обрести власть над собственной яростью, побег будет невозможен. Ричард вспомнил отца, вспомнил, как тот повторял, что гнев — это зло, и почти всю жизнь держал свой гнев взаперти. Зедд говорил, что бывают случаи, когда дать волю гневу гораздо опаснее, нежели затаить его. Сейчас как раз такой случай. Всю жизнь он учился сдерживать гнев, должен сдержать его и сейчас.

Как только Ричард принял решение, к нему вернулась надежда.

Очень осторожно, стараясь не делать резких движений, Ричард осмотрелся. Его меч покоился в ножнах, кинжал все так же висел на поясе, ночной камень лежал в кармане. Дорожный мешок валялся в дальнем углу комнаты. Рубаха с левой стороны стала жесткой от крови. Ужасно болела голова. Впрочем, все остальное болело не меньше.

Чуть повернувшись, он увидел Денну. Денна сидела на краю деревянного стула, распрямив спину, закинув ногу на ногу. Локоть правой руки опирался на грубые доски столешницы, в левой Денна держала чашу. Она неторопливо поглощала пищу, наблюдая за Ричардом.

Он подумал, что, наверное, надо что-нибудь сказать.

— Где твои люди?

Денна все так же молча жевала, не отводя от него взгляда. Наконец она отставила чашу и указала на пол перед собой.

— Иди сюда, — голос ее казался спокойным, почти нежным.

Ричард с трудом поднялся на ноги и встал, где велела Денна, глядя на нее сверху вниз. Денна бесстрастно взирала на него. Ричард молча ждал.

Денна встала и пинком отшвырнула стул. Она была высокая, ростом почти с Ричарда. Взяв со стола перчатку. Денна неспешно натянула ее на правую руку.

Резко повернувшись, она с размаха ударила Ричарда по лицу. Стальная броня перчатки рассекла ему губы.

Не давая гневу овладеть собой, Ричард мысленно представил себе, как идет по своему любимому Оленьему лесу. От жгучей боли на глазах выступили слезы.

— Ты забыл об обращении, дружочек! — Денна сердечно улыбнулась. — Я же говорила: ты должен называть меня «госпожа» или «госпожа Денна». Тебе повезло с наставницей. Обычно Морд-Сит не столь снисходительны к своим воспитанникам и отвечают на подобные оскорбления ударом эйджила. Но я питаю слабость к интересным мужчинам. Да и потом, хоть удар перчаткой — не слишком суровое наказание, я, должна признаться, предпочитаю именно ее. Мне нравится ощущение непосредственного контакта. Эйджил, конечно, опьяняет, но, если хочешь по-настоящему насладиться своей работой, ничего нет лучше, чем собственные руки. — Она слегка нахмурилась, в голосе появились суровые нотки:

— Убери руки.

Ричард послушно отнял руки от лица. Он чувствовал, как с подбородка стекает кровь. Денна удовлетворенно смотрела на это. Внезапно она подалась вперед, слизнула кровь у него с подбородка и, довольная, улыбнулась.

Казалось, это подействовало на нее возбуждающе. Она вновь припала к Ричарду и впилась в рану зубами. Ричард зажмурился и сжал кулаки. У него пресеклось дыхание. Наконец Денна откинулась назад и, улыбаясь, облизала окровавленные губы. Дрожа от боли, он из последних сил старался удержать перед мысленным взором образ Оленьего леса.

— Скоро ты убедишься, что это было всего лишь предупреждением. А теперь повтори вопрос как положено.

Ричард сразу решил, что станет называть ее «госпожа Денна» и хотя бы таким образом, но выкажет ей свое презрение. Он ни за что и никогда не назовет ее просто «госпожой». Только так можно бороться, сохраняя чувство собственного достоинства. По крайней мере в собственных глазах.

Ричард сделал глубокий вдох и проговорил ровным голосом:

— Где твои люди, госпожа Денна?

— Вот так-то лучше, — проворковала она. — Многие Морд-Сит не позволяют своим воспитанникам задавать вопросы во время обучения. По-моему, это скучно. Мне нравится болтать со своими подопечными. Я же говорила: тебе просто повезло, что ты попал именно ко мне. — Денна одарила его ледяной улыбкой. — Своих людей я отпустила, больше не нуждаюсь в их помощи. Они нужны только затем, чтобы захватить пленника и стеречь до тех пор, пока он не обратит против меня свою магию. На этом их работа заканчивается. Теперь ты все равно уже ничего не сможешь: ни сбежать, ни причинить мне вреда. Ничего.

— А почему мне оставили меч и кинжал?

Ричард вспомнил об обращении, но было поздно. Он перехватил ее руку, занесенную для удара, и тут же ощутил боль магии. В живот уткнулся эйджил.

Ричард, задыхаясь, рухнул на пол.

— Встань!

Подавив гнев, Ричард справился с болью магии. Но боль от прикосновения эйджила так быстро не проходила. Он поднялся с огромным трудом.

— Теперь на колени! Проси прощения.

Ричард замешкался. Денна опустила эйджил ему на плечо и резко толкнула на пол. Правая рука онемела от боли.

— Госпожа Денна, пожалуйста, прости меня.

— Вот так-то лучше. — Она наконец соизволила улыбнуться. — Встань. — Она смотрела, как Ричард поднимается на ноги. — Меч и кинжал тебе оставили потому, что для меня они угрозы не представляют, а тебе еще могут пригодиться, чтобы защитить свою госпожу. Я не отбираю оружия у своих воспитанников: так они лучше усваивают, что против меня оружие бессильно.

Повернувшись спиной. Денна медленно стала стягивать перчатку. Ричард знал, что относительно меча Денна права: меч обладает магией, которую она подчинила себе: «Но может, это не единственный способ», — мелькнуло у него в мозгу. Надо проверить. Его руки метнулись к горлу Денны.

Ричард рухнул на колени, крича от невыносимой боли. Боли магии...

Денна, все так же неспешно, продолжала стягивать перчатку. Он отчаянно пытался вызвать в памяти Олений лес. Когда боль утихла, он, повинуясь приказу Денны, снова поднялся.

Денна раздраженно глянула на него.

— Что, хочешь усложнить ситуацию? — Лицо ее смягчилось, на губах вновь заиграла безмятежная улыбка. — Ну что ж, я только рада, когда мужчина все усложняет. Но сейчас ты не прав. Я же говорила: чтобы облегчить боль, думай что-нибудь приятное обо мне. Ты меня не слушаешься. Ты думаешь о каких-то мерзких деревьях. Последний раз предупреждаю: или подумаешь обо мне что-нибудь приятное, или промучаешься так до утра. Ты понял меня?

— Да, госпожа Денна.

— Очень хорошо! — Ее улыбка стала шире. — Ну вот видишь? Ты обучаемый. Только помни: что-нибудь приятное обо мне. — Она взяла Ричарда за руки, прижала его ладони к своей груди и заглянула ему в глаза. — Насколько мне известно, большинство мужчин предпочитают думать вот об этом. — Денна наклонилась ближе. В голосе появились игривые нотки. — Впрочем, если предпочтешь что-нибудь другое — пожалуйста, я не против.