Золотой век Испанской империи - Хью Томас

Третьего июля 1544 года Совет Индий объявил императору, что опасности, грозящие как индейцам, так и королевской репутации, столь велики, что отныне ни одна экспедиция не должна получать патент без его личного разрешения, а также разрешения Совета. Кроме того, было совершенно необходимо собрать совещание богословов, чтобы обсудить, «каким образом завоевания могут проводиться справедливо и без угрозы для совести». Хотя на этот счет и имелись установленные законы, «…мы совершенно уверены, что таковые не будут соблюдаться, поскольку люди, совершающие эти завоевания, не сопровождаются теми, кто удерживал бы их и указывал бы на совершение ими злых деяний. Алчность завоевателей, а также робость и покорность индейцев таковы, что мы не имеем уверенности в том, что какие-либо из наших инструкций будут соблюдаться. Возможно, будет благоразумным, если Ваше Величество прикажет созвать собрание ученых людей, богословов и законников, а также других, кого вам будет благоугодно пригласить, чтобы обсудить и поразмыслить над тем, каким образом завоевания должны совершаться, чтобы при том была соблюдена справедливость и не пострадала совесть. Необходимо разработать соответствующую инструкцию, принимая во внимание все, что может быть для этого необходимо; эта инструкция затем должна рассматриваться как закон для всех завоеваний, получивших одобрение этого совета, а также тех, что будут одобрены верховными судьями»{1261}.

Прения не утихали. Лас Касас и его сторонники писали памфлеты, провозглашая несправедливость ведущихся в Индиях войн «в соответствии со всеми законами, природными и божественными». Сепульведа и его сторонники предоставляли документы в доказательство того, что завоевания ведутся не только справедливо, но и мудро.

Все эти точки зрения передавались императору, находившемуся в то время в Германии, и некоторые представители Новой Испании приехали к нему туда, чтобы изложить свои взгляды лично. Принц-регент Филипп{1262} писал своему отцу, что он поговорил с представителями Нового Света и с «подходящими людьми» из Совета Кастилии и Совета Индий, однако, «поскольку предмет настолько обширен и имеет столь большой вес и значение», он, Филипп, не считает, что может принимать решение по этому вопросу, разрешить который может только его отец{1263}.

Филипп добавлял, впрочем, что Совету Индий очевидно необходим человек, чтобы навести порядок в Перу. Выше мы уже говорили об этом затруднительном моменте: все считали, что идеальным кандидатом мог бы быть Антонио де Мендоса, однако понимали, что его ценность в Новой Испании слишком велика, чтобы отправлять его в другое место. Альба и доктор Гевара настаивали, что в Перу нужно послать не летрадо – гражданского чиновника с университетским образованием, – а дворянина (кабальеро), человека, пользующегося доверием императора, но остальные члены совета сочли, что летрадо подойдет лучше всего{1264}.

Завершение этой непростой, но имеющей большое значение дискуссии произошло 25 октября 1546 года, когда Карл, теперь перебравшийся в город своей тетки, Мехелен, принял решение приостановить действие Новых Законов в тех пунктах, которые имели отношение к энкомендерос, «чтобы избежать потери в прибылях и, возможно, потери самой Новой Испании»{1265}.

Фрай Доминго де Бетансос, ведущий доминиканский деятель Новой Испании, воспринял это решение как личную победу. В сентябре он пишет, что все законы, провозглашаемые на основе представления о том, что индейцы должны продолжать существовать, являются «опасными, неверными и разрушительными для всего, что есть хорошего в республике»{1266}. Законы, подразумевающие, что рано или поздно индейцы исчезнут с лица земли, напротив, являются здравыми и полезными. Он добавлял также, что, как и епископ Сумаррага, желает отправиться в Китай, где «туземцы намного более разумны, нежели в Новой Испании»{1267}.

Лас Касас, разумеется, придерживался другого мнения. В письме, посланном из Чьяпаса и датированном 15 сентября, он писал, что все, кто настаивал на отмене Новых Законов, заслуживают того, чтобы быть повешенными, выпотрошенными и четвертованными («merecen ser hechos cuartos»){1268}.

Решение, принятое в Мехелене, шло вразрез с желаниями Карла. Он был, однако, сильно обеспокоен мятежом Гонсало Писарро в Перу, частично спровоцированным Новыми Законами.

Энкомендерос Новой Испании вздохнули с облегчением – оно было настолько велико, что второй день после Рождества в 1546 году был даже специально выделен для всеобщего празднования. В этот год они перенесли разрушительную эпидемию оспы, которая унесла жизни тысяч людей; кроме того, случился еще один мятеж чернокожих африканских рабов, напугавший всех.

На глазах энкомендерос также развернулась открытая распря между двумя наиболее выдающимися друзьями индейцев – Лас Касасом и Мотолинией. Это произошло из-за того, что простой францисканский монах, каким был Мотолиния, в то время не имел права крестить индейцев. В одном случае он попросил Лас Касаса сделать это вместо него, но тот отказался, поскольку счел, что индеец, о котором шла речь, недостаточно подготовлен. Мотолиния, полагавший, что христианская вера должна распространяться со сколь возможно большей быстротой, не мог ему этого простить. В результате Лас Касас, используя свои связи, стал препятствовать его назначению на епархию{1269}.

Однако не может быть сомнений, что энкомендерос были рады, когда Гарсия де Лоайса в конце концов оставил председательское место в Совете Индий, когда в феврале 1546 года он сделался инкисидором-хенераль (вскорости после этого он умер). Его должность наследовал Луис Уртадо де Мендоса, старший брат вице-короля.

Дон Луис был одним из тех дворян, чье образование формировалось под воздействием Петра Мартира. Он был настолько же ренессансным правителем, каким его отец был в Гранаде (где Луис провел свои молодые годы) и каким был его брат в Новой Испании. Много усилий он отдал строительству собора в Гранаде – наиболее яркого ренессансного собора Испании, чертежи к которому делал Педро Мачука, по слухам, работавший с Микеланджело. Луис Уртадо де Мендоса был также вдохновителем разработки проекта ренессансного дворца Алькасар в Севилье, архитектором которого был тот же Мачука. Мендоса носил титулы вице-короля Каталонии и капитан-генерала Наварры.