Трон из костей дракона - Тэд Уильямс

Повсюду были лампы, напоминавшие те, что путники уже видели в коридоре, и в зависимости от своего устройства источали потоки оранжевого, желтоватого, пастельно-голубого или розового света, окрашивая каменный грот сотней разных оттенков там, где они набегали один на другой. На полу, недалеко от края журчащего пруда, весело пылал огонь, дымок которого исчезал в щели на потолке.

— Элисия, Матерь Святого Эйдона, — благоговейно прошептал Слудиг.

— Никогда не думал, что тут может поместиться кроличья нора, — покачал головой Гримрик. — А у них здесь целый дворец.

В комнате была примерно дюжина ситхи — все мужчины, насколько мог судить Саймон после беглого осмотра. Некоторые из них расположились перед высоким камнем, на котором стояли двое. Один держал длинный инструмент, напоминающий флейту, а другой пел; музыка была для Саймона такой странной и непривычной, что понадобилось некоторое время, чтобы он начал отделять голос от флейты и от постоянного шума маленького водопада. И все-таки изысканная вибрирующая мелодия, которую они играли, до боли тронула его сердце и какой-то восторженный озноб охватил его. Несмотря на всю необычность нежной музыки, было в ней что-то, что побуждало его оставаться на месте и не двигаться до тех пор, пока она не кончится.

Не слушавшие музыкантов ситхи тихо переговаривались или просто лежали на спине, глядя вверх, словно видели ночное небо сквозь сплошной камень горы. Большинство обернулись посмотреть на пленников у дверей, но Саймон чувствовал, что ситхи уделяют им не больше внимания, чем человек, который слушает интересный рассказ и отвлекается на пробегающую мимо кошку.

Он и его спутники, совершенно не ждавшие всего этого, застыли, разинув рты. Предводитель их стражи пересек комнату и остановился у противоположной стены, где еще две фигуры лицом друг к другу сидели за столом — высоким кубом из блестящего белого камня. Оба сидящих внимательно смотрели на что-то, лежавшее на столе, освещенном еще одной странной лампой, которая была установлена в стенной нише поблизости. Стражник остановился и тихо стоял рядом со столом, словно дожидаясь, когда его заметят.

Ситхи, сидевший спиной к остальным, был одет в красивую куртку с высоким воротом цвета зеленой листвы; его штаны и сапоги были того же цвета. Заплетенные в косички рыжие волосы отливали еще более огненными красками, чем волосы Саймона, а на руках, которыми он двигал что-то по поверхности стола, блестели кольца. Напротив него сидел ситхи, закутанный в просторную белую одежду, лежащую красивыми складками. Волосы его имели вересковый или голубоватый оттенок, над одним ухом висело блестящее черное перо ворона. Как раз когда Саймон смотрел на него, одетый в белое ситхи, сверкнув зубами, сказал что-то своему компаньону и потянулся, чтобы подвинуть какой-то предмет. Саймон всмотрелся внимательнее и моргнул.

Это был тот самый ситхи, которого он спас из ловушки лесника. В этом не было никакого сомнения.

— Это же он! — возбужденно прошептал юноша Бинабику. — Это тот, чья стрела…

Когда он произнес это, их страж подошел к столу, и спасенный Саймоном ситхи поднял глаза. Страж быстро сказал что-то, но одетый в белое только мельком взглянул на сгрудившихся у дверей пленников и отстраняюще махнул рукой, снова обращаясь к тому, что, как решил Саймон, было причудливой картой или игральной доской. Рыжеволосый ситхи даже не обернулся. Спустя мгновение страж вернулся к пленникам.

— Вы должны подождать, пока лорд Джирики закончит, — он перевел взгляд бесстрастных глаз на Саймона. — Поскольку стрела твоя, тебя я могу развязать. Остальных — нет.

Саймон готов был броситься вперед и встать лицом к лицу с одетым в белое ситхи Джирики, если это было его именем. Он стоял всего в броске камня от того, кто дал ему странный долг-подарок, но никто здесь не хотел обращать внимания на владельца Белой стрелы. Бинабик, почувствовав его намерение, предостерегающе пихнул юношу локтем в бок.

— Если мои товарищи останутся связанными, значит, останусь и я, — наконец сказал Саймон. В первый раз ему показалось, что по лицу невозмутимого ситхи скользнуло выражение беспокойства.

— Это действительно Белая стрела, — сказал предводитель стражей. — Ты не должен быть пленником, если не будет доказано, что ты получил ее обманным путем, но я не могу освободить твоих спутников.

— Тогда я останусь связанным, — твердо сказал Саймон. Ситхи внимательно посмотрел на него, потом медленно, как рептилия, опустил веки и поднял их, грустно улыбаясь.

— Пусть будет так, — сказал он. — Мне не нравится связывать носителя Стайя Аме, но я не вижу другого пути. Верно или нет, этот поступок будет лежать на моем сердце. — Потом он качнул головой и почти с уважением поглядел светящимися глазами в глаза Саймона. — Моя мать называла меня Аннаи, — сказал он.

Сбитый с толку Саймон молчал до тех пор, пока сапог Бинабика не наступил на его носок.

— О! — сказал он. — А моя мать называла меня Саймоном… Сеоманом на самом деле. — Потом, увидев, что ситхи удовлетворенно кивнул, юноша торопливо добавил: — А это мои товарищи: Бинабик из Йиканука, Хейстен и Гримрик из Эркинланда и Слудиг из Риммергарда.

Может быть, подумал Саймон, раз уж ситхи придают такое значение обмену именами, это вынужденное представление чем-то поможет его друзьям.

Аннаи еще раз качнул головой и отошел, заняв переднюю позицию у каменного стола. Прочие стражи на удивление деликатно помогли пленникам сесть и разбрелись по пещере.

Саймон и его спутники тихо переговаривались, более подавленные странной музыкой, чем своим незавидным положением.

— Все-таки, — горько сказал Слудиг, предварительно посетовав на то, как с ним обращаются. — По крайней мере мы живы. Мало кому из столкнувшихся с демонами так повезло.

— Ну и башковитый ты, Саймон, парень, — засмеялся Хейстен. — Башка у тебя варит, дай Бог. Чтобы честный народ кланялся и расшаркивался! Не забыть бы попросить мешок золота, пока не ушли.

— «Кланялся и расшаркивался»! — Саймон грустно усмехнулся, смеясь над собственной наивностью. — Разве я свободен? Разве я не связан? Разве я ужинаю?

— Верно, — печально сказал Хейстен. — Кусочек бы хорошо проскочил. И кружечка-другая.

— Я предполагаю, что мы не будем ничего получать, пока Джирики не будет видеть нас, — сказал Бинабик. — Но если Саймон действительно именно его освобождал, мы еще можем хорошенько подкрепляться.

— Думаешь, он важная персона? — спросил Саймон. — Аннаи называл его лорд Джирики.

— Если не больше одного ситхи живет под этим именем… — начал Бинабик, но был прерван возвращением Аннаи. Его сопровождал Джирики собственной персоной, сжимавший в руке Белую стрелу.

— Пожалуйста, — обратился Джирики к двум другим ситхи. — Теперь развяжите их. — Он обернулся и быстро проговорил что-то на своем плавном языке. В его мелодичном голосе звучал упрек. Аннаи принял замечание Джирики, если только это было замечанием, совершенно бесстрастно, только чуть опустил янтарные глаза.