Дюна. Битва за Коррин - Кевин Андерсон

— Нет никакого прока беречь атомные боеголовки, если мы не сможем прорваться к планете и погибнем на орбите.

Как рои пчел, эскадрильи «кинжалов» вылетели из отсеков больших баллист — тысячи острокрылых истребителей и бомбардировщиков. Они были малы и похожи на пух, брошенный в стадо разъяренных носорогов, но в каждой из этих пушинок были заложены мелкие семена страшного разрушения.

«Кинжалы» разрядили свои установки. Атомные заряды разлетелись по большой площади, поражая плотные скопления целей — боевых кораблей, пытавшихся блокировать наступление флота возмездия Армии Человечества.

— Началось, — сказал Вориан одному из своих подчиненных. — Включить поля на полную мощность. Передовым кораблям по возможности отойти.

Видя неожиданное изменение стратегии, боевые корабли машин рванулись вперед, чтобы занять потерянные позиции, с которых они были вытеснены.

И в этот момент произошли взрывы многочисленных импульсных боеголовок, предназначенных для уничтожения гель-контурного машинного мозга. Огромные разрушения были лишь побочными результатами выполнения этой основной задачи.

Вориан прикрыл ладонью глаза, экраны мониторов автоматически выключились; за стеклами иллюминаторов бушевало пламя. Казалось, что передовые линии обороны Омниуса были сметены сияющей ослепительным светом десницей Божьей. Всепоглощающая энергия выводила из строя двигатели, убивала роботов и разрушала непроницаемый рубеж обороны.

Нет, подумал Вориан, это не напрасная трата атомных боеголовок.

Он не сомневался, что на борту этих машинных кораблей находятся беспомощные люди, которые сейчас гибли вместе со своими машинными хозяевами, но Вориан не стал думать об этом. Таковы законы войны. Такие потери были необходимы и неизбежны. Возможно, когда-нибудь историки подведут итог и вычислят окончательную цифру потерь. Но люди будут писать историю только при победоносном окончании битвы за Коррин.

— Полный вперед, прорываться через бреши! — скомандовал Вориан Атрейдес. — Если поля еще работают, оставьте их включенными, чтобы защититься от обломков, — и вперед!

Словно могучий каток Армия Человечества неудержимо двигалась вперед, сокрушая остатки обороны и сметая со своего пути погибшие суда флота роботов. Вскоре передовые корабли столкнулись со второй линией обороны Коррина. Застигнутые врасплох машины спешно выстраивались в боевые порядки.

Вориан выслал новую волну истребителей, и эта линия была уничтожена точно так же, как и первая. Немного позже то же произошло и с третьей, последней линией космической обороны. К тому моменту, когда передовые суда Армии Человечества прорвались к атмосфере планеты, большая часть атомных боеголовок была израсходована.

Но хотя запас их почти истощился, планета лежала перед флотом возмездия — доступная и беззащитная.

— Теперь надо покончить с ними внизу. — Вориан рукой указал на последнюю планету Омниуса, очертания которой вырисовывались на расстоянии семидесяти километров от флота.

Остатки противоборствующих флотов сошлись в воздушном сражении в небе Коррина. Боевые корабли проносились в пространстве, отходили, а потом снова возвращались, чтобы с еще большим ожесточением вести огонь. Вориан повел свою баллисту в самую гущу схватки, как будто она была истребителем. Он снова чувствовал себя молодым офицером, желающим проверить себя в настоящем деле. Он хорошо помнил свое первое сражение на Земле, в самом начале Джихада.

Флот ворвался в верхние слои атмосферы. Корабли охранения сопровождали баллисту Вориана, когда она вошла в атмосферу Коррина, и принимали на себя попадания ультразвуковых воздушных торпед. Когда одни суда выбывали, их место тотчас занимали новые, чтобы прикрыть верховного башара.

Вот вражеский снаряд поразил ближайший корабль. Перегретое защитное поле не выдержало, и судно взорвалось, осыпав флагман градом обломков. Вориан поморщился, когда от места взрыва в разные стороны полетели искореженные куски металла и изуродованные взрывом тела.

А сколько разрушения и жертв было еще впереди. Сам Вориан не боялся смерти и испытывал гордость за свой флагманский экипаж, который безупречно исполнял воинский долг. При всем желании от них нельзя было требовать большего.

Артиллерийский огонь с борта «Победы Серены» и оставшихся кораблей флота возмездия подавил сопротивление флота машин и наземной обороны. Но там, внизу, все еще оставался невредимый Омниус.

Когда путь был расчищен и появился свободный и безопасный проход, дипломатическое судно вице-короля сошло с дальней орбиты и спустилось ниже. С борта его вылетели несколько челноков и направились в самую гущу разыгравшегося в атмосфере ожесточенного сражения. В динамиках снова раздался срывающийся от волнения голос Райны Батлер:

— Милостью святой Серены мы прорвались! Я же говорила всем, что мы сделаем это!

Вориан в ярости перешел на открытый текст:

— Вице-король Батлер, что вы и Райна делаете здесь? Я не давал вам разрешения приближаться. Вернитесь на прежнее место вне досягаемости огня.

Фейкан отозвался быстро:

— Это не я, верховный башар. Кажется, у Райны… своя миссия. Она оказалась очень настойчивой.

Бледная молодая женщина передала со своего челнока:

— Коррин — это логово нашего врага. Это есть — и всегда было — призвание моей жизни. Мои последователи и дух святой Серены защитят меня.

Вориан подавил тяжкий вздох. Каким-то образом эта женщина могла обосновать любое противоречие. Она верила, что живая Серена находится где-то на «мосту хретгиров», но одновременно непостижимым образом чувствовала, что ее ведет дух Серены. Без сомнения, Райна желала уничтожить всякую технику, но тем не менее летела на космическом корабле…

Однако сейчас у Вориана были более важные заботы, чем думать о Райне Батлер. По крайней мере здесь они будут драться с реальными машинами, с настоящим врагом, а не с безвредной бытовой техникой на планетах Лиги. Пусть эти фанатики попробуют выдержать удар машин защитников Омниуса — и пусть лучше их фанатизм горит здесь, чем на родине.

В конечном итоге оказывается, что не важно, кто ты, но важно, каков ты.

Эразм. Диалоги, последние записи

Хотя тело и душа Истиана Госса онемели и были опустошены, мастер меча не стал уклоняться— от сражения. По крайней мере Коррин был подходящим полем битвы, где он мог применить свое мастерство.

Все недели долгого пути до Коррина, последней планеты Синхронизированного Мира, он был замкнут и погружен в непрерывные тревожные размышления. На борту его корабля было много культистов, которых он ненавидел. Он вынуждал себя отдаляться от них, ибо при их приближении у него возникало почти непреодолимое желание переломать им кости.

Вместо этого Истиан без устали тренировался в своей каюте, нанося удары, делая выпады и защищаясь, повышая свое мастерство, как это некогда делал молодой Йоол Норет. Однако как ни тренировался, как ни трудился Истиан, он не чувствовал, чтобы дух великого героя вселился в него. Но нанося удары по куклам, Истиан понимал, что хотя Йоол Норет молчит, это не означает, что сам Госс плохой воин. Нет, он и сам умелый и достойный мастер меча.