Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

Макмиллан, без сомнения, был негодяем. Но она рассматривала его как своего собственного негодяя, и он сам удивлялся тому, что проявлял по отношению к ней безукоризненную порядочность. Для начала она наняла его для простого задания: за скромное вознаграждение он создал для нее ряд оффшорных компаний, где она разместила миллион долларов. Она связалась с ним по телефону и долгое время оставалась для него лишь голосом издалека. Откуда взялись деньги, он не спрашивал. Просто сделал то, о чем она просила, и дебетовал ей пять процентов от суммы. Вскоре она перевела ему более крупную сумму для создания фирмы «Уосп энтерпрайзис», которая купила квартиру в Стокгольме. То есть контакт с Лисбет Саландер становился прибыльным, хотя для него это и были маленькие деньги.

Два месяца спустя она внезапно появилась в Гибралтаре. Позвонила ему и пригласила на частный ужин у нее в номере в отеле «Рок», являвшемся если не крупнейшей, то самой знаменитой гостиницей на Скале. Он толком не знал, чего ожидал, но никак не думал, что его клиентка окажется кукольного вида девушкой, лет пятнадцати на вид. Он решил, что над ним странным образом подшутили.

Однако он быстро изменил свое мнение. Удивительная девушка преспокойно разговаривала с ним, ни разу не улыбнувшись, без намека на какое-либо личное отношение. В течение нескольких минут она полностью развеяла образ респектабельного специалиста и светского человека, который он так старательно себе создавал. Макмиллан сидел как парализованный.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Я похитила крупную сумму денег, — на полном серьезе заявила она. — Мне нужен негодяй, который смог бы ими управлять.

Он задумался, в своем ли она уме, но стал вежливо подыгрывать. Она казалась потенциальной жертвой для быстрой обводки, которая сулила ему небольшой доход. Потом его словно молнией поразило, когда она рассказала, у кого похитила деньги, каким образом и о какой сумме идет речь. Дело Веннерстрёма было самой горячей темой разговоров среди финансистов всего мира.

— Ясно.

У него в голове проносились возможности.

— Ты талантливый бизнес-юрист и инвестиционный менеджер. Будь ты идиотом, тебе никогда бы не доверили тех заданий, которые ты получал в восьмидесятых годах. Правда, ты повел себя как идиот и тебя уволили.

Он удивленно поднял брови.

— В дальнейшем я буду твоим единственным клиентом.

Она посмотрела на него самыми невинными глазами, какие ему только доводилось видеть.

— У меня есть два требования. Первое — ты не должен совершать ничего противозаконного или ввязываться во что-то такое, что сможет создать нам проблемы и привлечь внимание властей к моим предприятиям и счетам. Второе — ты не должен мне врать. Никогда. Ни единого раза. Ни при каких условиях. Если ты мне солжешь, наши деловые отношения сразу прекратятся, а если ты меня рассердишь достаточно сильно, то я тебя разорю.

Она налила ему бокал вина.

— Врать мне не имеет смысла. Я уже знаю о твоей жизни все, что надо. Знаю, сколько ты зарабатываешь в хороший месяц и сколько в плохой. Знаю, сколько ты тратишь. Мне известно, что тебе всегда не хватает денег. Я знаю, что у тебя сто двадцать тысяч фунтов долгов, долгосрочных и краткосрочных, и что тебе постоянно приходится рисковать и пускаться в разные махинации с деньгами, чтобы вовремя выплачивать амортизационные взносы. Ты элегантно одеваешься и пытаешься создавать видимость успешного человека, но дела у тебя идут хуже некуда, и ты уже несколько месяцев не покупал себе нового пиджака. Зато две недели назад тебе латали подкладку на старом пиджаке. Ты увлекаешься коллекционированием редких книг, но периодически вынужден их продавать. В прошлом месяце ты продал раннее издание «Оливера Твиста» за семьсот шестьдесят фунтов.

Она замолчала, не отрывая от него взгляда. Он сглотнул.

— Правда, на прошлой неделе тебе удалось сорвать куш — довольно ловко надуть вдову, интересы которой ты представляешь. Ты урвал шесть тысяч фунтов, которых она едва ли хватится.

— Откуда, черт побери, тебе это известно?

— Я знаю, что ты был женат и у тебя в Англии остались двое детей, не желающих с тобой знаться, а также что после развода ты в основном поддерживаешь гомосексуальные отношения. Вероятно, ты этого стыдишься, поскольку не посещаешь клубов для голубых и избегаешь ходить по городу в обществе своих друзей-мужчин, а также судя по тому, что ты часто пересекаешь границу Испании для встреч с мужчинами.

Потрясенный Джереми Макмиллан буквально онемел. Ему стало страшно. Он понятия не имел, откуда она раздобыла информацию, но она знала достаточно, чтобы его уничтожить.

— Я больше об этом говорить не буду. Мне совершенно наплевать, с кем ты занимаешься сексом. Меня это не касается. Мне просто надо знать, что ты за человек, но своими знаниями я никогда не воспользуюсь. Я не собираюсь тебе угрожать или тебя шантажировать.

Идиотом Макмиллан не был. Он, разумеется, понимал, что имеющиеся у нее сведения представляют угрозу и что он полностью у нее в руках. На мгновение он задумался, не сбросить ли ее с балкона, но сдержался. Такого страха ему испытывать еще не доводилось.

— Чего ты хочешь? — выдавил он из себя.

— Я хочу взять тебя в компаньоны. Ты должен покончить с любым другим бизнесом и работать исключительно на меня. Ты будешь получать больше, чем когда-либо мечтал.

Она объяснила, что от него требуется и как, по ее мнению, это должно выглядеть.

— Я хочу оставаться невидимой. Моими делами будешь заниматься ты. Все должно быть законно. То, во что я впутаюсь сама, никак не будет касаться тебя или иметь отношение к нашему бизнесу.

— Понятно.

— Значит, я буду твоей единственной клиенткой. Тебе дается неделя на то, чтобы отделаться от других клиентов и покончить с мелкими махинациями.

Он посчитал, что такое предложение бывает раз в жизни, и, подумав шестьдесят секунд, согласился. У него возник только один вопрос:

— Откуда ты будешь знать, что я тебя не надуваю?

— Лучше не пробуй. Тебе придется жалеть об этом весь остаток твоей жалкой жизни.

Причин для надувательства не имелось. Лисбет Саландер предлагала работу, которая потенциально сулила ему такую прибыль, что было бы абсурдно рисковать этим ради мелкой сиюминутной выгоды. Пока он ведет себя скромно и не выкидывает никаких номеров, его будущее может считаться обеспеченным.

Надувать Лисбет Саландер он, следовательно, не собирался.

Соответственно, он стал честным или, по крайней мере, настолько честным, насколько может считаться переутомленный адвокат, управляющий краденым капиталом астрономических размеров.

Саму Лисбет управление финансами совершенно не интересовало. В задачу Макмиллана входило размещать ее деньги и следить за обеспечением кредитных карточек, которыми она пользовалась. Их беседа продолжалась несколько часов: она объяснила, как именно ей хочется, чтобы ее финансы работали, а ему осталось следить за тем, чтобы они действительно работали.