Отечественная история IX—XIX вв. - Александр Федулин

Критика пыталась «пристегнуть» писателя к тому или иному общественному движению, приклеить ему тот или иной политический ярлык, но он всячески противился этому. «Я боюсь тех, кто между строк ищет тенденции и кто хочет видеть меня непременно либералом или консерватором. Я не либерал, не консерватор… Я хотел бы быть свободным художником и – только, и жалею, что Бог не дал мне силы быть им», – исповедовался Чехов в письме к Плещееву.

Одиночество, непонимание и нежелание понять другого человека, неразделенная потребность в любви, томительное ожидание событий и невыносимая скука существования наполняют собой произведения Чехова. Но неспособность героев Чехова подняться над проблемами своего маленького мирка, их желание навсегда замкнуться в бытовых проблемах не следует переносить на мировосприятие самого писателя. Не был Чехов злым скептиком, ему была отвратительна та порода людей, «которые специально занимаются тем, что вышучивают каждое явление жизни», которые «не могут пройти даже мимо голодного или самоубийцы без того, чтобы не сказать пошлости».

В своих произведениях Чехов показывает, как презрение к ближнему проскальзывает в обыденной жизни тех, кто считает себя интеллектуальной элитой. «Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят «ты», с мужиками обращаются как с животными… философствуют, а между тем громадное большинство из нас, девяносто из ста, живут как дикари, чуть что – сейчас зуботычина, брань…» Чехов не предлагает своего решения мировых проблем. Он рисует обыденность зла, расцветающего на фоне равнодушия общества.

Пьесы Чехова «Иванов», «Дядя Ваня», «Чайка», «Три сестры», «Вишневый сад» и др. до сих пор ставятся на сценических площадках всего мира.

«Задумчивый художник, – писал о Чехове Розанов, – без возможности протеста и борьбы, шел и шел… к ночлегу ли, к станции ли. Пресса и общество шумели вокруг него… Лес шумит, а дерева не слышно. И среди шумящего леса шел путник-созерцатель, не вторя лесу, но и не дисгармонируя с ним, его не поддерживая, но ему и не противореча… В нем есть бесконечность, – бесконечность нашей России».

Писатель Константин Михайлович Станюкович (1843—1903) рос в семье адмирала, военного губернатора города. Отец, отличавшийся крутым нравом, настоял на том, чтобы сын сначала окончил Пажеский корпус, а затем Морской кадетский корпус, готовивший офицеров флота. Когда же сын выразил желание поступить в университет, то отец попросил начальство отправить «зараженного вредными идеями» сына в кругосветное плавание, для того чтобы «выбить дурь» из его головы. Три года провел Константин вдали от родины, знакомясь с новыми странами, впитывая в себя впечатления. Особенно поразила его на Западе безудержная гонка за деньгами, непривычная для русского мироощущения: «Горе слабому – колесо жизни раздавит его, и, казалось, никому не будет до этого дела. Торжествует крепкий и сильный, и погибает слабый и несчастный…» Больше всего писатель возмущался бесчеловечными расправами с населением колониальных стран, не случайно так эмоционален его рассказ «Максимка» о негритенке, которого приютили русские матросы. После окончания плавания у Станюковича происходит давно назревавший конфликт с отцом, хотевшим, чтобы сын продолжал службу на флоте. Станюковичу удалось отстоять свою позицию, но начинается жизнь, полная скитаний, отзвуки которой нашли свое место в романе «Без исхода». Затем последовала работа учителем в селе Владимирской губернии. Следующий этап – служба в Управлении Курско-Харьковской железной дороги. Вокруг – казнокрадство, взяточничество, мошенничество. Как результат – родилась комедия «На то и щука в море, чтобы карась не дремал», подвергнувшаяся гонениям цензуры. Затем последовала служба в Обществе взаимного поземельного кредита в Петербурге, работа в Волжско-Донском обществе в Ростове-на-Дону, и, наконец, в 1876 г. Станюкович, оставив службу, целиком отдался литературному творчеству. Он пишет множество злободневных, острых фельетонов, а с 1872 г. начинает сотрудничать в петербургском журнале «Дело». Вместе с Н.В. Шелгуновым он в течение ряда лет редактирует этот журнал, сближается с известными революционерами С.М. Степняком-Кравчинским, В.И. Засулич, П.А. Кропоткиным. В 1881 г. в «Деле» публикуется перевод романа Джованьоли «Спартак», сделанный С.М. Степняком-Кравчинским. За границей гостями его дома становятся члены «Земли и воли» и «Народной воли». Летом 1884 г. Станюкович был арестован на русской границе и препровожден в Петропавловскую крепость. Его приговаривают к ссылке в Сибирь на три года. Туда же переезжает и семья писателя. Станюкович становится сотрудником томской «Сибирской газеты». Здесь создаются «Морские рассказы», обессмертившие его имя. В 1888 г., получив разрешение вернуться из ссылки, Станюкович едет лечиться во Францию, где пишет новые произведения о героической обороне Севастополя, свидетелем которой он сам был. Ему разрешили вернуться в Петербург. Станюкович публикуется в журналах «Вестник Европы», «Русская мысль», «Северный вестник», «Русское богатство». В Москве начинает печататься 12-томное собрание сочинений писателя. Успех и признание омрачаются давлением цензуры. В ноябре 1897 г. Главное управление по делам печати запрещает для публичных библиотек вышедшие к тому времени тома собрания сочинений.

Живопись. В 1881 г. в Москве была открыта частная картинная галерея преуспевающего фабриканта Павла Михайловича Третьякова, который тратил значительные средства на покупку картин русских художников. Он не останавливался и перед приобретением тех картин (произведения Перова и др.), которые носили обличительный характер. В 1892 г. Третьяков передал свою коллекцию в дар Москве.

Не был равнодушен к живописи и император, предпочитая жанровой батальную и портретную, выделяя В.М. Васнецова, И.Е. Репина, В.Д. Поленова, А.П. Боголюбова, В.Е. и К.Е. Маковских. Сам Александр III коллекционировал предметы искусства и покупал картины художников. Он начал заниматься этим, будучи наследником, а к моменту вступления на престол его коллекция насчитывала 495 полотен и рисунков, 373 из которых являлись произведениями русской школы. К 1894 г. коллекция насчитывала уже около 800 полотен, и после смерти императора по указу Николая II значительная часть картин русской школы была передана в открывшийся в Петербурге Русский музей императора Александра III (Русский музей).

Стали возникать художественные музеи в провинциальных городах: Саратове, Харькове, Казани, Нижнем Новгороде и т.д. Появились Общий музей прикладных знаний в Петербурге и Политехнический музей в Москве.

Среди художников того времени можно выделить В.Г. Перова, И.Н. Крамского, Н.Н. Ге, В.В. Верещагина, И.И. Шишкина, И.Е. Репина, В.И. Сурикова, В.М. Васнецова, В.А. Серова.

В 1870 г. возникло Товарищество передвижных художественных выставок, сыгравшее важную роль в развитии демократической живописи. Это была общественная организация, которую государство не финансировало. Товарищество организовали молодые художники, большей частью выпускники Петербургской Академии художеств, не разделявшие эстетические принципы руководства Академии. Товарищество передвижников организовало множество выставок, которые не просто демонстрировались в каком-то месте, но и перевозились, «передвигались» (отсюда и название – «передвижники») по разным городам. Первая такого рода выставка состоялась в 1872 г.