Звездная дорога - Питер Гамильтон

Теперь настал черед Сида пожимать плечами.

– Узнаем, когда придет время.

В тот вечер Ральф Стивенс покинул участок на Маркет-стрит в шесть тридцать и отправился пешком на Грей-стрит. Сид стоял на углу, пил чай «Бокс-Снэкс» из картонного стаканчика.

– Приятный вечер. Я пройдусь с вами.

Ральф не смог скрыть удивления.

– Конечно.

Они пересекли Грей-стрит около театра и повернули к монументу. Ральф остановился рядом с большой каменной аркой Центральной аркады. Внутри по обеим сторонам широкого коридора со стеклянной крышей располагались маленькие эксклюзивные магазины; верхние уровни перестроили под бутик-отель, как и планировали архитекторы больше двух веков назад.

– Вы знаете, что мне сюда? – спросил Ральф.

– Ага. Я никогда не был в отеле. Как там?

– Мило. Вы могли бы подняться и посмотреть.

– Это было бы здорово, спасибо.

Комната Ральфа была отделана в роскошных коричневых, золотых и красных цветах, с большой кроватью и маленькой зонной кабиной. Из окон открывался вид прямиком на монумент Грея. Сид некоторое время смотрел на пешеходов, потом занавески задёрнулись.

– Я нечасто приглашаю в свою комнату посторонних мужчин, – сказал Ральф.

– В номерах отеля нет тралов, – сообщил Сид.

– Софт для чтения по губам?

– В судах такое принимают.

– Я заинтригован.

– Вы ведь хотите раскрыть это дело так или иначе, будь то пришелец или корпорации?

– АЗЧ целиком сосредоточен на подтверждении или опровержении теории с пришельцем. Это превыше всего, включая допустимость улик в суде и полицейских процедур.

– Что ж, хорошо. Есть вероятность того, что у нас имеется зацепка, не попавшая в полицейские логи.

– Что? – рявкнул Ральф. – Никаких гребаных игр с нами в этом деле, Сид. Это мир, в котором вам не захочется поселиться.

– Есть информация от банд, что происходит нечто крупное. По правде говоря, я не знаю, что именно, да и что может быть крупней убийства Норта?

– Это сообщил отдел по борьбе с бандитизмом?

– Нет. Это частный источник, не связанный с полицией, и потому его нет ни в одном логе. Помните, что случилось с Джолвелем Каване?

Не сразу, но выражение лица выдало Ральфа.

– A-а. Справедливо. Так чего же вы хотите от меня?

– Я могу расследовать эту зацепку самостоятельно, но мне нужна помощь.

– Конечно. Какого рода?

– Наблюдение. Лучшее, какое вы сможете мне предоставить. Пусть это будет вне логов, и, если вдруг все пойдет кувырком, вы останетесь непричастным. Нужно что-то, с помощью чего я смогу отметить троих или четверых людей так, чтобы они не смогли это засечь, порвать или сжечь и чтобы ни о чем не узнали, пока мы им стену не проломим.

– Уверены, что хотите играть по таким правилам?

– Я уже далеко зашёл.

– Ну ладно, Сид, я посмотрю, что можно для вас сделать.

Всю ночь шел дождь, в первый раз за последние двое суток. Ботинки Анджелы хлюпали по успокоительно знакомой грязи, пока она шла вдоль длинного ряда грузовых поддонов 350DL, где хранились лагерные запасы. В джунглях вокруг Вуканга раздавался плеск, они причудливо сияли, отражая авроральный блеск, миллиарды капель, рассеявшихся по лимонным и бледновишневым светоцветам, порождали миазмы. В небесах рубиновое сияние заболевшей звезды пряталось за все более плотными тучами, которые мощной волной шли с севера, гонимые сильным ветром. Анджела не привыкла к тому, чтобы на Сент-Либре было столько фонового шума; помимо ветра, она часто слышала где-то в холмах грохот далёкого грома.

Этот резкий треск служил постоянным напоминанием о хрупкости релейной связи через н-лучевики, которая соединяла её с цивилизованным транскосмическим миром. Напоминание усиливал файл, который то и дело открывали все обитатели лагеря, как будто он мог как-то смягчить удар. Н-лучевик, который храбро кружил над горами Затмения почти два месяца, подвергся сильнейшему шквалу молний. Перенес его, с лихвой превосходя заложенный в конструкции запас прочности, пока компоненты один за другим взрывались. Команде АВА удавалось компенсировать ущерб посредством обходных путей и программных патчей до вчерашнего дня, когда единственный рабочий мотор, за счет которого работал пропеллер, получил прямое попадание и сгорел. Без устойчивости, которую он обеспечивал, н-лучевик накренился и болтался туда-сюда в усиленных бурей струйных течениях, и его движение по кругу быстро превратилось в беспорядочное кувыркание. Ослабевшая несущая конструкция деформировалась; распорки полопались, пробили пузыри с гелием, и н-лучевик начал долгое падение к свирепым горным пикам внизу. Это падение транслировалось в высоком разрешении авионикой[85], которая стойко продолжала работать, пока машина не ударилась о голые скалы.

Дыра, которую упавший н-лучевик оставил в релейной цепи, была значительной. Два устройства по обе стороны от гор Затмения с трудом могли связываться друг с другом и поддерживать цепь, но за это соединение пришлось платить серьезным падением пропускной способности, что усиливало чувство изоляции.

Как же глупо, все время говорила себе Анджела. В конце концов, они менее чем в восьми часах полета от Абеллии. «Если бы у нас был самолет».

Анджела достигла ряда поддонов и велела элке проверить первый. Смарт-пылевые метки на коробках и пакетах, сложенных внутри, ответили, и на её сетке развернулся список содержимого поддона. Они с Форстером Варделе проверяли состояние запасов Вуканга с той ночи, когда убили Кумбс. Атака на лагерную сеть нанесла больший ущерб, чем они решили поначалу, стерев или испортив тысячи файлов. А общая инвентарная ведомость не была хорошо защищена.

В другом конце ряда поддонов появился Пареш, за ним шли Атьео и Джош, все трое в лёгкой броне, серые углеродные сегменты которой сгибались, когда они двигались. Свои карабины «Хеклер» они держали с обманчивой лёгкостью, их короткие стволы были оборудованы несколькими дополнительными сенсорами визуального наблюдения. Анджела улыбнулась и помахала им рукой.

– Привет, – сказала она, когда они приблизились. Поцеловать Пареша не попыталась. Несправедливо перед остальными, когда они все на дежурстве. Кроме того, с учетом его шлема это было бы трудно.

– Как идут дела? – спросил он.

Анджела взмахом руки указала на длинный ряд поддонов.

– Я и не понимала, что у нас так много всего. Думаю, это означает, что нам повезло.

– Ага, – выплюнул Пареш. – Все эта гадина Пассам.