Ответный удар - Гарри Тертлдав

— Вы, наверное, думаете, что удачно пошутили, — проговорил Клайн. — Так вот, ничего подобного. Когда дело доходит до маневренности, мы им в подметки не годимся, а их вертолеты готовы в любой момент начистить нам задницу, стоит нам только на секунду зазеваться. Но это не относится к боевым действиям в черте города. Тут вам придется сражаться за каждый квартал.

Командир другого взвода, тощий выходец с запада по имени Честер Хикс заметил:

— Многим придется лечь в землю.

— Это уж точно, — согласился с ним Дэниелс. — Прошлой осенью мне пришлось сражаться за каждый квартал. Даже учитывая, что идет война, страшнее мне ничего видеть не довелось.

— Точно, — кивая головой, проговорил Клайн. — Но начальство считает, что ящеры больше не могут себе позволить вести сражение с использованием огнестрельного оружия. Когда немцы вошли в Россию в 1941, они набили себе шишек, попытавшись захватить города. На равнинах дела у них шли просто великолепно. Может быть, и у нас получится?

— А если не получится, что тогда? Ведь ящеры заставили нас отступить сюда, — напомнил ему Остолоп.

— Да, верно. — Капитан Клайн вздохнул и взъерошил короткие вьющиеся волосы. — Но мы должны сделать все, что в наших силах. Идите, сообщите своим парням приказ командования.

Взвод Остолопа оборонял несколько кварталов Восточной 111-ой улицы. К западу располагалось готическое здание, в котором находилась Военная академия Морган-Парк.

«Интересно», — подумал Дэниелс, — «курсантов тоже отправили на фронт, как парней из Военного училища во время Войны Севера и Юга?»

Он не видел никого, кто хотя бы отдаленно напоминал курсанта, но знал, что это ровным счетом ничего не значит. Война идет не только здесь.

К востоку на возвышенности Пульман находился американский опорный пункт, а еще дальше на восток шли болота, окружавшие озеро Калумет. Если ящеры заставят его парней отступить, Остолоп планировал отвести их как можно дальше на восток. К северу от 111-ой улицы располагались заводы «Пульман». Дэниелсу уже приходилось сражаться среди заводских зданий. Это еще хуже, чем отстреливаться из окопов — он никогда не забудет те дни во Франции. Однако капитан Клайн прав в одном: стараясь заставить отступить парней, которые твердо решили не сдаваться, ящеры понесут серьезные потери.

На южной стороне 111-ой улицы находилось несколько траншей и одиночных окопов взвода Остолопа Дэниелса. Часть из них была вырыта прямо посреди улицы; бомбы и снаряды вырвали из асфальта огромные куски, облегчив задачу его солдатам.

Дракула Сабо помахал рукой Дэниелсу, когда тот подошел к развороченному тротуару. Сабо носил нашивки, которые Дэниелс срезал со своего рукава; теперь старый расчет Остолопа подчинялся ему. Остолоп не сомневался, что его ребята справятся с заданием лучше многих других: до тех пор, пока будет возможность находить и прибирать к рукам все необходимое, Дракула непременно придумает какой-нибудь хитроумный способ, чтобы пополнить запасы своего отряда.

— Что-то долго вас не было, сержант, — заявил он Дэниелсу. — Ой, я хотел сказать, лейтенант. Вам повезло, у нас еще осталось чуть-чуть из того, что мне удалось добыть.

— Надеюсь, не какое-нибудь роскошное спиртное, — сказал Остолоп. — Я тебе тысячу раз говорил, что меня интересует только пиво и бурбон… ну, по крайней мере, больше остального, — поспешно добавил он.

— Лучше выпивки, — сказал Дракула и, прежде чем Дэниелс успел возразить ему, что лучше выпивки нет ничего, он назвал то, что было намного труднее достать: — Я нашел чей-то запас сигарет. Десять ро-с-кош-нень-ких, ароматненьких блоков «Пэл-Мэла».

— Вот черт! — восхитился Остолоп. — Как тебе удалось?

— Идите сюда, я вам покажу.

Ужасно гордый своей добычей, Сабо подвел Дэниелса к одному неразрушенных домов на южной стороне улицы, а затем поманил его за собой в подвал. Внизу царили мрак и густая паутина. Остолопу тут совсем не нравилось, но Дракула, казалось, чувствует себя здесь так, словно попал в замок в Трансильвании.

Неожиданно он принялся топать ногами по полу.

— Где-то здесь, — пробормотал он, а потом даже вскрикнул от удовольствия. — Вот! Вы слышите?

— Дыра, — сказал Дэниелс.

— Точно, — подтвердил его догадку Сабо. Он щелкнул зажигалкой, поднял доску и показал вниз. — Смотрите, стенки металлические, чтобы сигареты не отсырели. — Он засунул куда-то внутрь руку, вытащил блок и протянул Остолопу. — Держите, последние.

Драгоценный табак исчез в рюкзаке Дэниелса к тому моменту, как он снова вышел на улицу. Остолоп не знал, говорит ли Дракула правду, но если он попытается сейчас призвать его к порядку, возможно, ему больше не суждено увидеть свою часть добычи.

— Мне хочется засунуть в рот сразу целую пачку, — проговорил он. — Но, думаю, одной затяжки будет достаточно, как бы концы не отдать — я уже не помню, когда курил в последний раз.

— Да, я вас отлично понимаю, — сказал Дракула. — Даже я давно не видел сигарет.

Остолоп наградил его сердитым взглядом, предположив, что тот утаивает от него часть своих находок, но Дракула смотрел на него честными глазами — ну прямо невинное дитя, да и только. Остолоп сдался.

Неожиданно он ухмыльнулся и поспешил к кирпичному домику, стоящему в нескольких сотнях ярдов к северу от линии фронта. На крыше дома в белом круге был нарисован красный крест, а на высокой мачте развевался флаг — чтобы ящеры знали, что это за здание.

Впрочем, на полпути Остолоп перестал улыбаться

— Она ведь не курит, — пробормотал он себе под нос. — Сама мне сказала. — Он остановился в нерешительности, пнул ногой камешек. — А я все равно знаю, как поступить.

Возможно, благодаря предупредительным знакам, дом, где находился медицинский пункт, и соседние с ним строения оставались более или менее целыми. Тут и там пышно разрослись и цвели циннии и розы. Врач, стоявший на ступенях перед входом, кивнул Дэниелсу.

— Доброе утро, лейтенант.

— Доброе.

Остолоп поднялся по лестнице и вошел внутрь. В последние несколько дней на их участке фронта было довольно тихо; ящеры что-то не рвались начинать уличные бои, без которых захватить Чикаго им вряд ли удастся. Повсюду, где только возможно, стояли кровати, но раненых оказалось совсем немного.

Люсиль Поттер наклонилась над одним из них — делала ему перевязку. Паренек закусил губу, чтобы не закричать от боли. Когда ему удалось перевести дух, он с трудом проговорил:

— Ужасно больно, мэм.

— Я знаю, Генри, — ответила Люсиль. — Но мы должны менять повязку как можно чаще, мы же не хотим, чтобы началось заражение. — Как и большинство медицинских сестер, она употребляла местоимение «мы», когда разговаривала с пациентами. Она подняла голову и увидела Дэниелса. — Привет, Остолоп. Вы зачем пришли?

— Хочу сделать вам подарок, мисс Люсиль, — ответил Дэниелс.