Дух Времени - Анастасия Вербицкая

«Доверься ему. Немедленно иди с ним. Сделай это для меня. Твой Андрей…»

Она закрыла глаза… Твои Андрей… Конечно… Разве не принято так писать?.. Это одна условность… Но сердце билось вопреки рассудку. Это слово обещало что-то… открывало двери в сказочный мир…

Они вышли вместе. А через час, проплутав переулками, между баррикад, по знакомой, очевидно, Дмитриеву дороге, они очутились на квартире Софьи Львовны. Майская тоже переехала, потому что жить на старой квартире было опасно.

Они позвонили. "Кто там?" – раздался за дверью голос Майской. "Земляки", – ответил Дмитриев.

Первое, что Соня услыхала из передней, был голос Тобольцева: "Потапов дерется, как лев! Я никогда не видал такого хладнокровия!" "И хорошо стреляет?" – спросил чужой голос. "Без промаха!.." – "Как это вас Бог хранит, Андрей Кириллыч!" – "Знаете, кому суждено быть повешенным, тот не утонет…" "И много вас?.."

Соня вошла, От волнения у нее словно потемнело в глазах. Она никого не узнавала. "Вот она! – радостно сказал Тобольцев, идя навстречу. – Я знал, что она придет!.."

Перед ней был словно чужой человек. Косоворотка, которой он никогда не носил, и высокие сапоги не так меняли его, сколько темневшая на висках и у щек бородка и тень на верхней губе. Это было чужое лицо, похудевшее, странно-огрубевшее как-то, заветренное… И улыбка, и глаза были не те…[268]Не ласково-хищные, а рассеянные, далекие, скользящие…

Что-то тихонько умирало в душе Сони.

Софья Львовна ласково сжала руки гостьи. Ее гордые глаза с заметным удивлением всматривались в лицо Сони, и та поняла, что все это недаром. "Ну что ж?.. – подумала она и повела плечом. – Ну, пускай!.."

Они очутились в спальне Софьи Львовны. Тобольцев вошел за ними и плотно запер двери. Соне бросились в глаза две тесно стоявшие рядом кровати. "Неужели и она может любить, как мы? – думала Соня. – Обнимать Зейдемана горячими рукам? Шептать бессвязные слова… как все мы? С такими властными бровями? С такой мужской и жестокой, как говорили, душой? Не верю!.. Не верю…"

В тесной комнатке был только один стул. Хозяйка села на кровать. "У нас к вам просьба, – начала она, мягко улыбаясь, и Соня тотчас поддалась очарованию этих глаз и улыбки. – Окажите нам огромную услугу… Вчера я перевезла сюда вот эту шкатулку… Меня по дороге хотели обыскать. Выручило только хладнокровие. Но… держать ее здесь опасно… У меня собираются, за нами могут проследить, И шкатулка исчезнет… Можете вы взять ее на хранение?"

– Да, конечно…

– Но я тебя должен предупредить, – вмешался Тобольцев, который стоял у двери, скрестив руки на груди. – Если тебя обыщут по дороге, то домой ты не вернешься… За эту шкатулку ты поплатишься тюрьмой и ссылкой… Подумай и ответь!

Она подняла на него глаза. Нельзя было обмануться в значении этого взгляда! Софья Львовна поняла.

– Давайте, – сказала Соня просто.

Тобольцев подошел с просиявшим лицом и поцеловал ее бледную щечку. "Я знал, что она не откажет!" – сказал он с какой-то торжествующей радостью. Софья Львовна молча и крепко пожала ее руку и вышла, чтоб послать за извозчиком. Тобольцев быстро подошел к Соне.

– Катя здорова?

– Это ужасно, Андрюша!.. Она совсем убита…

Он помолчал, глядя в окно. "А дети?" – глухо спросил он через минуту… Слезы мгновенно наполнили глаза Сони.

– Это ужасно! Неужели ты не вернешься?.. Мы ждем тебя каждую ночь…

Он разом обернулся.

– Почему ты это знаешь?.. Почему ты знаешь, что она меня ждет?

Соня молчала, опустив голову…

– Я не вернусь, Соня, ни сегодня, ни завтра… Я вообще ничего не знаю… Если ей это тяжело выслушать, не добивай ее! Не говори ей ничего… Ах! Я предпочел бы вражду, проклятия, ненависть… Этого я не ждал… Это меня самого лишает мужества… – Он на мгновение закрыл глаза рукою.

Послышались шаги Софьи Львовны. "Что же ей сказать?" – быстро, шепотом, спросила Соня.

– Скажи ей, что я ее люблю! – разбитым звуком сорвалось у него.

Как автомат, Соня прошла в гостиную. Там смолкли и глядели на нее сквозь волны табачного дыма.

– Вообще можем ли мы использовать вашу квартиру? – ласково спрашивала хозяйка.

– Да, да… Пожалуйста… Андрюша… Если тебе… или кому-нибудь понадобится ночевать… – У нее перехватило горло.

– Спасибо, милая! – рассеянно улыбнулся он. – Да, вот еще что, Соня! Сделай милость, зайди к маменьке, передай привет!

Послышался звонок. Все тревожно переглянулись. Майская пошла отпирать. "Кто там?" – "Земляки"… – "Ах, это Борис!.."

Зейдеман вошел в пальто, шапке и калошах… "Вчера расстреляна Бессонова", – сказал он беззвучно.

Майская закричала. Все невольно встали и окружили Зейдемана.

– Не может быть! – прошептала Софья Львовна. Затем настала жуткая тишина. Зейдеман сел на стул, расстегнул пальто и отер пот с лица.

– Вторая жертва… – глухо сказал кто-то.

Зейдеман махнул рукой.

– Вы плохо считаете, Александр Петрович…

– Борис, может быть, это ошибка? – сказала Софья Львовна.

– Это факт. Ее арестовали третьего дня, когда она утром шла с директивой к боевой организации… Там ее ждали до вечера… Навели справки… Ее никто не видал с тех пор, как она вышла…

– Но почему вы думаете…

– Левин видел вчера, как ее вели к реке…

Майская закрыла лицо. Тишина, полная ужаса, длилась несколько мгновений.

– Извозчика привели… Меньше рубля не берет, – сказала кухарка, просовывая голову в дверь.

Соня слышала, как кто-то спросил Тобольцева: "Вы опять на Пресню?" Он ответил, смеясь: "Разве, в сущности, это не все, что нам осталось?.."

Он вынес шкатулку и поставил ее в ноги к Соне, под полость. "До свидания и спасибо! – ласково сказал он и опять поцеловал ее щеку. – К маменьке сходи нынче же!"

Из окон на них глядели с любопытством чужие лица мужчин. "Какая хорошенькая! – сказал один. – Кто она? Не партийная?.." "Вот, подите ж! – усмехнулся другой. – На какой риск идет!" "Ей сойдет скорее, чем нашему брату… Красива, хорошо одета… Наверное пропустят…" – "А все-таки это геройство, господа!.. Только уж в очень странные дни мы живем, что потеряли мерило вещей…"

Соне, действительно, удалось благополучно добраться домой, хотя извозчик еле плелся и ехал большими улицами, натыкаясь всюду на патрулей. "Ну что ж? – всякий раз думала она, поводя плечами. – Ну и пусть!.." А они глядели на хорошенькое, безучастное личико, на красивую шапочку с горностаевой опушью и концы белого воротника. Соня казалась Снегурочкой, далекой от земли и ее волнений. Никто из этих простых людей не сумел бы осмыслить и формулировать впечатление, которое эта красота вызывала в них, но решительно каждый на ее вопрос: где можно проехать? – вежливо указывал ей путь. Так она и добралась, невредимая.