Исступление. Скорость - Дин Кунц

– Она – приличная девушка.

– Это точно, – с жаром согласился Зиллис. – Я думаю, с ее помощью я смогу очиститься от прошлого, наконец-то все сделать правильно.

– Она должна увидеть это место.

– Нет, Билли, нет, ради бога. Это не тот я, каким я хочу быть. Для нее я хочу стать лучше.

– Куда вы ходили на обед?

Зиллис назвал ресторан. Потом добавил:

– Мы пришли в двадцать минут десятого. Ушли в четверть двенадцатого, потому что к тому времени в зале, кроме нас, никого не осталось.

– После этого?

– Поехали покататься. Нигде не парковались. Она этого не любит. Просто ездили, разговаривали, слушали музыку.

– До которого часа?

– Я привез ее домой в самом начале второго.

– И вернулся сюда?

– Да.

– И включил порнуху, в которой мужчина стегает плеткой женщину?

– Да. Я знаю, какой я сейчас, но также знаю, каким смогу стать.

Билли подошел к прикроватному столику, взял телефонный аппарат. Шнур был длинным. Он принес телефон Зиллису:

– Позвони ей.

– Что? Сейчас? Билли, уже четвертый час.

– Позвони ей. Скажи, какое ты получил наслаждение от вечера, какая она необыкновенная. Она не будет возражать, если ради этого ты ее разбудишь.

– У нас еще не такие отношения, – обеспокоился Зиллис. – Она найдет мой звонок странным.

– Позвони ей и дай мне послушать, или я воткну ствол этого пистолета тебе в ухо и вышибу мозги. Выбор за тобой.

Руки Зиллиса так дрожали, что он дважды ошибся при наборе номера.

Присев рядом с пленником, вдавив ствол пистолета ему в бок, на случай если у Зиллиса возникнет мысль наброситься на него, Билли услышал, как Манди Поллард ответила на звонок и удивилась тому, что ее кавалер звонит так поздно.

– Не волнуйся, ты меня не разбудил, – заверила Манди Зиллиса. – Я просто лежала, глядя в потолок.

Голос Зиллиса дрожал, но Манди легко могла списать дрожь на волнение из-за того, что звонил он слишком уж поздно и выражал свои чувства более прямо, чем при личном общении.

Несколько минут Билли слушал, как оба вспоминают вечер, обед, поездку на автомобиле, а потом знаком предложил Зиллису закругляться.

Манди Поллард провела вечер с этим человеком, а она не относилась к тем девушкам, которые ловили кайф от общения с плохишами.

И, обедая с Манди Поллард, Зиллис никак не мог усадить труп Ральфа Коттла в гостиной Лэнни и приколотить руку Билли к полу.

– Я оставлю тебя прикованным к кровати. – С этими словами Билли сунул пистолет в кобуру, висевшую на ремне.

Когда Стив Зиллис увидел, что пистолет покинул руку Билли, на лице его отразилось облегчение, но тревога в глазах осталась.

Билли вырвал шнур из телефонной розетки и из аппарата, сунул его в мешок для хлеба.

– Не хочу, чтобы ты кому-нибудь звонил, пока не остынешь и не обдумаешь то, что я сейчас тебе скажу.

– Ты действительно не собираешься меня убивать?

– Действительно. Ключ от наручников я оставлю на кухонном столе.

– Хорошо. На кухонном столе. Но как мне это поможет?

– После моего ухода ты сбросишь матрац с металлической рамы. Она разборная, держится на болтах и гайках.

– Да, но…

– Свернешь гайки с болтов своими пальчиками.

– Может, они заржавели…

– Ты здесь живешь только шесть месяцев. За это время они не заржавели. Если какие-то очень уж крепко закручены, вращай части рамы, ослабь соединение. Ты что-нибудь придумаешь.

– Я смогу что-нибудь придумать, все так, но я так и не могу понять, почему ты все это сделал? Ты не можешь верить, что я убил Джудит Кессельман, как ты сказал. Я знаю, ты не можешь в это верить. Тогда в чем дело?

Билли убрал в хлебный мешок баллончик с «мейсом».

– Я не собираюсь объяснять, и ты не захочешь этого знать. Поверь мне, не захочешь.

– Посмотри на меня, – заверещал Зиллис. – Глаза щиплет. Я сижу в луже мочи. Это унизительно. Ты ударил меня этим пистолетом, содрал кожу, ты причинил мне боль, Билли.

– Могло быть хуже, – заверил его Билли. – Гораздо хуже.

Решив истолковать его слова как угрозу, Зиллис дал задний ход:

– Ладно. Хорошо. Я тебя слышал. Я успокоился.

– В зависимости от того, как крепко закручены гайки, на разборку рамы у тебя уйдет как минимум час, может, два. Ключ от наручников возьмешь на кухне. Воспользовавшись им, сразу начинай собирать вещи.

Зиллис моргнул:

– Что?

– Позвони Джекки, скажи, что ты увольняешься.

– Я не хочу увольняться.

– Спустись на землю, Стив. Теперь мы не сможем видеться каждый день. Учитывая, что я знаю о тебе, а ты знаешь обо мне. Тебе лучше уехать.

– Куда?

– Мне без разницы. Но за пределы округа Напа.

– Мне тут нравится. А кроме того, прямо сейчас я уехать не могу.

– В пятницу придешь в таверну за расчетом. Я оставлю для тебя конверт. Джекки передаст его тебе. С десятью тысячами долларов. Их тебе хватит, чтобы обосноваться в другом месте.

– Я ничего не сделал, а всю мою жизнь поставили с ног на голову. Это несправедливо.

– Ты прав. Это несправедливо. Но будет именно так, а не иначе. Твоя мебель не стоит и гроша. Можешь ее здесь и оставить. Собери личные вещи и в пятницу вечером уезжай из города.

– Я могу позвонить копам. Предъявить обвинения.

– Правда? Ты хочешь, чтобы копы побывали на месте преступления, увидели порнокассеты, эти манекены в соседней комнате?

Несмотря на страх, Зиллис из жалости к себе надулся.

– Кто умер и назначил тебя Богом?

Билли покачал головой:

– Стив, ты жалок. Ты возьмешь десять тысяч, порадуешься, что остался жив, и уедешь. И вот что еще… больше никогда не звони Манди Поллард.

– Постой. Ты не можешь…

– Не звони ей, не встречайся с ней. Никогда.

– Билли, она может полностью изменить мою жизнь.

– Она – милая девушка. Она – порядочная девушка.

– Именно про это я и говорю. Я знаю, я очищусь от прошлого. Если она…

– Хорошая женщина может круто изменить жизнь мужчины. Но не мужчины, который так глубоко залез в крысиную нору, как ты. Если ты хоть раз позвонишь ей или увидишься с ней, я это узнаю. И я тебя найду. Ты мне веришь?