Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель - Роберт Хардман

Смерть Дианы, несомненно, ускорила перемены, которые вот уже несколько лет назревали в Королевском дворе. Согласно общепринятой точке зрения, монархия неохотно была вынуждена начать реформирование после annus horribilis 1992 года, ознаменованного удручающей чередой расставаний и скандалов, кульминацией которого стал пожар в Виндзорском замке. На самом деле Королева начала масштабный пересмотр королевского управления и финансов еще в 1986 году. События 1992 года просто повлияли на этот процесс, ускорив реализацию плана Королевы начать уплату подоходного налога (хотя правительство Джона Мейджора сказало ей, что в этом нет необходимости). В 1994 году принц принял участие в съемках документального фильма, рассказывающего прежде всего о его общественной деятельности, и поведал о «безвозвратном» распаде своего брака. Год спустя принцесса Уэльская ответила в том же дух, выступив на BBC в программе «Панорама» с неожиданным интервью, касавшимся в первую очередь ее личной жизни. В частности, она поставила под сомнение способность принца стать королем. Программа «Панорама» быстро дала два результата. Сначала Королева попросила супругов официально развестись. Затем она создала внутрисемейный комитет под названием Way Ahead Group[342] для изучения всех аспектов королевской жизни, включая и вопросы вне его контроля, такие как примогенитура[343]. Таким образом, изменения в механизме работы монархии к тому времени, когда толпы рыдающих людей несли в первую неделю сентября 1997 года цветы к воротам Кенсингтонского дворца, были уже подготовлены.

Последствием гибели принцессы стали ускорившееся изменение настроения, совершенно иной настрой. Отныне появилась большая готовность искать не новое вместо старого, а скорее, новые способы поступать по-старому. Например, на дни выездов в графства стали приглашать больше молодежи и меньше высокопоставленных чиновников. Букингемский дворец начал устраивать больше приемов, посвященных различным направлениям общественной жизни. И речь не шла об уменьшении поддержки прежних любимцев вроде Скаутов или Ассоциации «Не забыты»[344]. Просто Королева стала проводить дополнительные мероприятия, посвященные другим отраслям жизни в Британии – от розничной торговли до образования. Чтобы помочь монархии стать более активной, создали новую организацию – Координационно-исследовательский отдел. Вместо того чтобы дожидаться приглашения на столетие какой-нибудь важной вехи, Дворец начал сам устраивать соответствующие празднества. Вместо того чтобы дожидаться приглашений посетить различные части страны, королевские чиновники часто стали появляться в тех местах, которые никогда раньше не присылали приглашений, чтобы выяснить, в чем дело.

Британская публика не стала свидетельницей мгновенного преображения. Реформа проходила незаметно. Перемены, связанные с монархией, всегда проходили постепенно, и не без оснований.

– Мы защищали будущее, – сказал один из членов королевской семьи в тот период.

Монархия развивается не в том же темпе, что политическая партия, не говоря уже о коммерческом бренде. Нельзя вот так взять и устроить «перезапуск» Короны или подвергнуть ее «переделке». Однако после гибели принцессы принцу Уэльскому пришлось пересматривать свои приоритеты как дома, так и за границей.

Принц давно уже запланировал поездку в Южную Африку. Поскольку у его младшего сына как раз наступили каникулы после первого полугодия в школе, тринадцатилетний принц Гарри отправился с отцом. В программе визита были встречи с президентом Нельсоном Манделой и благотворительный концерт в Йоханнесбурге с участием Spice Girls. Во время визита неизбежно возникал вопрос, как принцу следует почтить память своей покойной бывшей супруги в той части света, где она активно занималась благотворительностью. В преддверии большой речи принца на банкете, который Мандела давал в Кейптауне, в королевской делегации ощущалась заметная нервозность: важно было попасть в нужный тон. Пока чиновники предлагали различные черновики речи, принц все больше сердился, твердо уверенный, что сам сможет найти нужные слова.

В конце речи он с благодарностью отозвался о том, что все южноафриканцы оплакивают принцессу, с похвалой отозвался о работе Дианы в организациях по борьбе со СПИДом и установкой противопехотных мин и признал, что она «действительно изменила жизнь очень многих людей на этом континенте и в других местах». Ему аплодировали стоя. Среди тех, кто встал в конце этой речи, был и проживающий в Кейптауне брат принцессы. Двумя месяцами ранее речь графа Спенсера на похоронах сестры была воспринята как тонко завуалированная критика монархии. Теперь состоялось сближение.

Однако позиция принца по отношению к Содружеству оставалась неясной. Некоторые влиятельные правительства – члены Содружества по-прежнему считали, что принц недостаточно интересуется организацией; были те, кто считал, что принцу следует держаться подальше от территории его матери; были и те, кто желал бы полностью разорвать связь с монархией. Когда всего за несколько недель до начала нового тысячелетия Австралия объявила о проведении референдума по вопросу сохранения монархии, королевская семья встречала двадцать первый век без большой уверенности в будущем. Тем не менее, поскольку некоторые республиканцы стремились персонифицировать кампанию референдума, неожиданный результат в пользу статус-кво продемонстрировал, что большинство жителей Австралии, как и прежде, больше верят в то, что их конституционные права сможет защитить система монархии, а не отставной политик.

Менее чем через три месяца во время путешествия по Карибскому морю принц произнес перед Содружеством свою самую откровенную хвалебную речь за многие годы, он назвал Содружество «замечательным ресурсом», воплощающим «особый вид порядочности и человечности». В том же году в Мальборо-хаус прибыл новый Генеральный секретарь Содружества. Дон Маккиннон был опытным экс-министром иностранных дел Новой Зеландии, прямолинейным, в прошлом – трудягой-фермером, и он стремился вступить в контакт с принцем, дабы «притянуть его поближе к Содружеству». Маккиннон способствовал появлению в газетах провокационных заголовков, публично утверждая, что должность Главы Содружества не передается по наследству (что совершенно верно). Кое-кто во Дворце воспринял это как неприкрытую критику. На самом деле целью Маккиннона было поднять акции принца.