Судьба Шута - Робин Хобб

– Ко мне редко захаживают гости, но я готов предложить вам мое гостеприимство, несмотря на то что живу я очень скромно. Прошу вас, я приготовил ужин. Входите.

Олух снова без малейших колебаний сбросил на пол заплечный мешок.

– Мы вас благодарим, – проговорил я и, сняв свой собственный мешок, положил нашу поклажу в сторонке.

К этому времени мои глаза уже привыкли к свету, и я огляделся. Не знаю, как было бы правильнее назвать дом Черного Человека – пещерой или большой трещиной в скале. Потолка я разглядеть не сумел и решил, что дым поднимается вверх, но не выходит наружу. Простая мебель показалась мне добротной, сделанной с умением и старательностью человека, у которого полно времени, чтобы освоить и применить на деле любое ремесло. В углу я заметил кровать, полку с припасами, вязаный коврик, бочонок и ведро с водой. Кое-что из вещей, похоже, было подобрано на берегу, остальные вели свое происхождение от скудных даров местной природы. И все это говорило о том, что Черный Человек провел здесь немало времени.

Сам он оказался примерно одного со мной роста и невероятно черным. Глядя на него, я почему-то подумал о Шуте, который когда-то был настолько же удивительно белым. Черный Человек не стал спрашивать наши имена и не назвал себя, но сразу принялся разливать суп в три каменные миски, гревшиеся у огня. Сначала он говорил очень мало. Мы использовали язык островитян, хотя для нас он был чужим. Олух объяснялся на языке Шести Герцогств, но Черный Человек каким-то непостижимым образом его понимал. Стол оказался низким, и мы сидели на подушках, набитых травой и покрытых ковриками из плетеного тростника. Ложки были сделаны из гладко отполированной кости. Я обнаружил, что суп сварен из свежей рыбы и кореньев и заправлен небольшим количеством зелени. После стольких дней на сушеной рыбе и консервах он показался мне восхитительным. Лепешка, которую Черный Человек положил на стол перед нами, удивила меня, и он ухмыльнулся, заметив мой изумленный взгляд.

– Из ее кладовки в мою, – пояснил он совершенно спокойно. – Я брал то, что мне требовалось. Иногда даже больше. – Он вздохнул. – Но теперь все кончено. Моя жизнь станет проще. А твоя, думаю, более одинокой.

Неожиданно мне показалось, что мы с ним уже давно разговариваем и оба знаем – не произнося этого вслух, – почему нас свела судьба. Поэтому я просто сказал:

– Я должен за ним вернуться. Он ненавидел холод. Я не могу оставить там его тело. А еще я хочу убедиться, что все доведено до конца. Что она мертва.

Он серьезно кивнул, словно соглашаясь с неизбежным.

– Таков твой путь, и ты должен его пройти.

– Значит, ты мне поможешь?

Он покачал головой без сожаления, но твердо.

– Твой путь, – повторил он. – Путь Изменяющего – это только твой путь.

Когда он так меня назвал, по спине у меня пробежал холодок. Однако я решил не отступать.

– Но я не знаю дороги в ее царство. Тебе же она известна, потому что я видел тебя там. Не мог бы ты хотя бы показать мне путь?

– Дорога к ней сама тебя найдет, – заверил он меня и улыбнулся. – Она не сможет спрятаться даже в темноте.

Олух поднял пустую миску.

– Это было вкусно.

– Еще хочешь?

– Пожалуйста! – вскричал Олух и довольно засопел, когда Черный Человек снова наполнил его миску.

Вторую порцию он ел гораздо медленнее. Черный Человек молча поднялся и повесил над огнем помятый старый чайник. Затем подбросил в очаг плавника, и я молча наблюдал за тем, как дерево вспыхнуло разноцветным пламенем. Черный Человек подошел к полке и задумчиво посмотрел на три маленькие деревянные коробочки, которые там стояли. Тогда я быстро встал и подошел к своему мешку.

– Прошу тебя, позволь нам внести свою лепту в наш ужин. У меня есть чайные травы.

Когда он ко мне повернулся, я увидел, что правильно понял его намерения. На лице у него появилось выражение человека, которому предложили драгоценности или золото. Не колеблясь, я открыл один из маленьких мешочков Шута и протянул Черному Человеку. Он понюхал содержимое, закрыл глаза и расплылся в счастливой улыбке.

– У тебя щедрая душа! – воскликнул он. – Здесь живет память о цветах. Только ароматы способны вернуть воспоминания.

– Оставь все себе, – предложил я, и он радостно заулыбался, а в черных глазах заплясали искорки.

Очень осторожно, стараясь не просыпать ни крошки, Черный Человек приготовил чай. Сначала он размельчил траву, а потом высыпал ее в чайник и плотно закрыл крышкой. Когда чай заварился, он приподнял крышку, и нас окутал восхитительный аромат. А Черный Человек громко рассмеялся, не в силах сдержать удовольствие, и мы засмеялись вслед за ним – как взрослые, счастливые радостью ребенка. В нем была такая непосредственность, что все мои заботы и страхи отступили. Черный Человек разлил чай, и мы пили его маленькими глотками, наслаждаясь сладким цветочным вкусом. Когда наши чашки опустели, Олух отчаянно зевал, и я вдруг почувствовал, что тоже страшно устал.

– Место для сна, – объявил хозяин пещеры и показал Олуху на свою кровать.

– Не стоит, – вмешался я, – у нас есть постели. Тебе не нужно уступать нам свою, – заверил я его, но он похлопал Олуха по плечу и снова показал на кровать.

– Тебе будет удобно. Здесь безопасно, и тебе приснятся приятные сны. Отдыхай.

Олуха не пришлось уговаривать, он уже снял сапоги и уселся на кровать, которая тут же под ним заскрипела. Потом он влез под одеяло и закрыл глаза. Думаю, он заснул в тот же миг, как его голова коснулась подушки.

Я начал раскладывать свою постель около огня. Кое-что из моих припасов принадлежало Шуту и было сделано Элдерлингами, и старик внимательно разглядывал тонкую ткань, осторожно, с грустным выражением на лице, поглаживая ее руками.

– Ты так добр, так добр, – сказал он наконец. Потом посмотрел на меня печально и добавил: – Твой путь ждет тебя. Да будет судьба к тебе благосклонна, а ночь добра.

Затем он поклонился, и я понял, что он со мной прощается.

Я с удивлением посмотрел на дверь. Когда я снова повернулся к нему, он кивнул мне.

– Я постою на страже, – сказал он и махнул рукой в сторону Олуха.

Я же продолжал смотреть на него, не понимая, что происходит. Черный Человек вздохнул, и я увидел, что он пытается найти слова, которые будут мне понятны. Затем он прикоснулся ладонями к своим щекам и протянул ко мне руки.

– Когда-то я был Белым. Я был Пророком. – Он улыбнулся, увидев удивление в моих глазах, а потом в его взгляде появилась грусть. – Я потерпел поражение. Я пришел сюда с древними. Мы были последними и знали это. Все остальные города опустели и умерли. Но я видел, что у нас еще есть шанс, крошечный, но все-таки шанс, что все снова будет так, как было. Сначала, когда прилетел дракон, он дал мне надежду. Но его переполняло отчаяние, такое непреодолимое, что оно было равносильно болезни. Он забрался под лед. Я пытался. Я пришел к нему, умолял его, я… убеждал. Но он отвернулся от меня, он искал смерти. И мне ничего не осталось. Никакой надежды. Только ждать. Прошло много времени, и ничего не происходило. Я ничего не видел. Будущее было окутано мраком, и никаких шансов.