Река голубого пламени - Тэд Уильямс

— Господи Иисусе, — простонала Рени, полублагоговейно, полуиспуганно. — Где мы, !Ксаббу? И как тебе это удалось? — Она приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на бабуина. Краем глаза Рени заметила, что поверхность этого мира неровная, покрытая монолитными, странной формы нагромождениями, которые могли быть горами или деревьями, от их вида у нее заболела голова.

!Ксаббу лежал на боку, его узенькая грудь была почти неподвижна. Зрачки закатились.

Рени подползла к нему. В земле под ним была яма, словно он лежал на куске стекла, а ниже просвечивало небо с облаками. На миг ей показалось, что они оба сейчас провалятся в никуда, но невидимая почва под ногами была твердой, как утрамбованная земля.

— !Ксаббу? — Он не отвечал. Она потрясла его, сначала осторожно, потом все сильней. — !Ксаббу, ответь мне!

Сзади раздался какой-то звук. Рени резко повернулась и приготовилась к защите.

Эмили-22813 пыталась сесть, она смотрела широко раскрытыми глазами.

— Но… но как ты можешь здесь находиться? — спросила Рени у девушки. Для такого дня еще один сюрприз — это перебор, — Если только… если только мы не в Канзасе, но это вряд ли, — Она больше ничего не понимала. — Господи, какая разница. Помоги мне привести в чувство !Ксаббу. Он то ли заболел, то ли ударился.

— А ты кто? — Эмили казалась искренне удивленной. Голос был тот же, но интонации слегка изменились. Она прищурила свои хорошенькие, детские глазки. — А что случилось с твоей обезьянкой?

Рени в смятении увидела, что конечности !Ксаббу задергались, у него начались конвульсии.

— О боже! — закричала она. — Кто-нибудь, помогите!

Но недоделанный пейзаж оставался неподвижным. Они были совсем одни.

СЕТЕПЕРЕДАЧА/РЕКЛАМА: Дядюшке Джинглу нужен ТЫ!

(изображение: марширующий отряд Солнечных Солдатиков, работающих на солнечной энергии)

СОЛДАТИКИ:

«Ты не смей сидеть и ждать,

Когда надо покупать!

Дядюшка тебя зовет,

Руки в ноги — и вперед!

Три-четыре!..»

(изображение: Дядюшка Джингл командует парадом)

ДЖИНГЛ: «Детишки, это ваш дядюшка Джингл-Джангл, и должен сказать, что я уже начинаю рыдать от горя и тревоги. Мы устроили Убойно Веселую Распродажу Месяца, и все те потрясные штучки, которые я вам показываю в „Джунглях дядюшки Джингла“, идут за полцены — если не знаете, что это означает, спросите у родителей! — но мои полки все равно забиты всякой всячиной! Эй! Так нечестно/ Из-за этих полок я даже не вижу свой настенный экран! Так приходите в свой местный Джингопориум и помогите мне избавиться хоть от чего-нибудь!.. А то все это может свалиться на меня и убить — или натворить чего похуже!»

— Вас кто-то вызывает, — сказала Аннелиза.

Мягкий виргинский акцент был настольно знакомым, что на короткое время стал частью сна Декатура Рэмси. Его бывшая ассистентка встала рядом с ним на склоне холма, тоже глядя на туманную долину. Там, в укутанной серостью низине, что-то затаилось. Рэмси знал лишь, что это неведомое существо охотится на него и что ему не очень хочется с ним повстречаться. Он стал гадать, не это ли пытается сказать ему Аннелиза, но когда повернулся, чтобы спросить ее, туман поднялся, скрыв все вокруг.

Сон быстро кончился, сжавшись до прозаической темноты спальни, а вместе с ним исчезло и круглое серьезное лицо Аннелизы. Но голос остался, снова сообщив, что Рэмси кто-то вызывает. Он сел и щелкнул пальцами. Домашняя система послушно отреагировала на команду показать время и вывела на стену светящиеся синие цифры — 3.45.

Тон Аннелизы стал более настойчивым, и в нем появилась та выработавшаяся у поколений женщин-южанок стальная уверенность, которая действовала на слушателей подобно воде холодного ручья. Странно было думать, что этот голос до сих пор предупреждает о сообщениях и выдает другую информацию по дому — через годы после того, как девушка уволилась. Сейчас он даже не знал, где она или что с ней — вышла замуж, переехала в другой штат? Ему лишь смутно вспомнилось, что она как-то прислала сообщение о рождении своего первого ребенка…

Рэмси потер глаза. Кожа на лице казалась плохо подогнанной маской, но все же он наконец-то проснулся. Почти четыре утра… кто это, черт бы его побрал?

— Ответь на вызов.

Голос Аннелизы прервался на полуфразе, но его ничто не сменило. Во всяком случае, Рэмси ничего не услышал — ни голоса, ни гудения или тихого пощелкивания статики. Но тем не менее он что-то чувствовал, как будто стоял перед окном, распахнутым в космическую пустоту.

— Ольга? Мисс Пирофски? Это вы?

Никто не ответил, но ощущение ждущей пустоты не исчезало. Словно вызывала сама бездна, темнота в проводах, пытающаяся подобрать голос для разговора с ним.

— Алло? Есть там кто-нибудь?

Еще несколько долгих секунд тишины. Рэмси сидел в постели, уставясь на почти абсолютную темноту над собой — на потолок, который он не мог разглядеть, когда закрыты жалюзи на окнах, будь то днем или ночью. Страх коснулся его кончиком ножа.

Голос, когда он наконец послышался, стал для него нелепым сюрпризом:

— Рэмси, Декатур?

Сочный бруклинский акцент, но сам голос какой-то странно нерешительный, словно гадает, как правильно произносится его имя.

— Кто это?

— Рэмси, Декатур? — повторил голос и выпалил бессмысленную на первый взгляд последовательность цифр и букв. Все еще заторможенный остатками сонливости, мозг Рэмси лишь через несколько секунд стал распознавать в ней коды сетевых узлов и адреса сообщений. Его сердце забилось чаще.

— Да-да. Это Катур Рэмси. Я оставлял эти сообщения. Кто это?

Долгое молчание.

— Не разрешено говорить, — услышал наконец Рэмси. — Чего тебе надо?

Этот мультяшный голос было очень трудно воспринимать всерьез, но, как подозревал Рэмси, права на ошибку у него не было.

— Пожалуйста, оставайся на связи. Это Бизли? Агент Орландо Гардинера? Хотя бы это ты можешь подтвердить?

Наступило очередное долгое молчание, словно невидимый собеседник перебирал встроенную в него иерархию разрешений. Рэмси буквально ощущал, как у Бизли перегреваются схемы нечеткой логики.

— Нет авторизации, — произнес он наконец, но для Рэмси отсутствие отрицания было равносильно признанию, которое он хотел услышать.

— Послушай меня, — медленно заговорил он. — Это очень важно — особенно для Орландо. Если для разговора со мной тебе нужно разрешение, то нет ли какого-нибудь способа его получить? Если нет, то ты попадаешь в логическую петлю, понимаешь? Я хочу помочь ему, но ничего не могу сделать, если ты не станешь сотрудничать. Если я не смогу ему помочь, то он не вернется, а если он не вернется, то уже никогда и никому не сможет давать разрешения.