Веревочник - Питер Дикинсон

— Ты видела их? — спросила она Тилью.

— Единорогов? Нет, а где? Я смотрела на реку.

— Под деревьями. У самой воды, я видела их отражения. Кто бы мог подумать, что их так много? Пришли меня послушать, а я их успокаивала…

— Песней «Вишенки»?

— Ну не совсем. Она просто пришла мне в голову, когда я думала о том, каким молодцом, наверное, был Альнор в молодости, совсем как тот юноша, которого я любила когда-то. Мы познакомились на Собрании… Но нам пришлось расстаться, хоть это было и нелегко. Он жил очень далеко на востоке, и ему по наследству должна была перейти прекрасная ферма. А я отказывалась оставить Вудбурн. Я, конечно, могла бы пожить с ним немного, но мне бы все равно пришлось вернуться, чтобы сменить мою мать. И самое ужасное, я не имела права рассказать ему об этом. Он не понимал, почему я не могу покинуть Вудбурн, никудышную, в общем-то, ферму… Думаю, он так и не простил меня… Когда-то мы вместе пели «Вишенки», и когда я подумала о том, каким Альнор был в молодости… — Она покачала головой.

— А единороги не возражали? Это же не их песня.

— Нет. По-моему, не важно, что я пою. Главное, я знаю, что пою именно для них, и тогда они сами делают ее своей песней. Ох уж эти зверюшки… — Мина потихоньку пришла в себя, и к ней вернулся ее прежний ворчливый тон. Тилья улыбнулась. — Ну и что же здесь смешного, позволь спросить? По-моему, ничего. Нам одним никогда не пристать к берегу. И вот мы с тобой, уставшие как собаки, в самой середине этой глупой реки, и скоро станет темно, как в яме, и мы ничего не сможем увидеть, а если бы и могли, то нам бы это не сильно помогло.

Тилья поглядела вокруг. Она видела смутные очертания берегов и водную гладь, отражающую первые звезды.

— Похоже, здесь никто не живет, так что нам все равно придется заночевать на плоту, хоть Калико это и не понравится, — сказала она. — Давай перекусим и ляжем спать. И будем надеяться, что ночью не сядем на мель и не застрянем в водовороте. По-моему, нам ничего другого не остается.

Она пошла к Калико. Ее сердце сжалось, когда она услышала усталый вздох лошади. Калико не понимала, что происходит. Она слишком вымоталась за день, у нее даже не хватило сил попытаться укусить Тилью. Девочка вычистила стойло, помыла лошадь, наполнила кормушку и налила воды в ведро. Потом она на ощупь пробралась на корму. Ни Альнор, ни Таль не пошевелились.

Хотя Тилья очень устала за день, она долго не могла заснуть, приподнималась на локте и смотрела вокруг. Неуправляемый плот медленно плыл по течению, но ей казалось, что она неподвижна, а весь мир и звездное небо кружатся вокруг нее. Было далеко за полночь, когда она погрузилась в глубокий сон, словно закуталась в теплое уютное мамино одеяло.

Что-то дребезжало, скрипело, царапало. Тилья проснулась и села. Легкая дымка заволакивала небо, луна казалась желтым размытым пятном. Она стояла прямо над головой, значит, скоро придет рассвет. С одной стороны плота плескалась вода, а с другой напирали полусгнившие бревна и ветки.

— Что стряслось? — проворчала Мина.

— Похоже, мы сели на мель. И на нас несет всякую всячину из леса.

— Это плохо.

— Может быть, нам удастся выбраться на берег.

— Тебе-то, может, и удастся да мальчишке. Встряхни-ка их. Как они там?

Тилья выползла из-под одеяла и подошла к Талю. Он дышал ровно, но не шевельнулся в ответ на ее прикосновение. Альнор тоже.

Вода выглядела как-то по-другому. Тилья опустила весло и нащупала дно. Оно было не глубже, чем по пояс. Тилья вернулась на свое место и стала ждать рассвета.

Когда солнце встало, туман сделался золотым и быстро рассеялся. Тилья увидела, что река в этом месте разлилась и поросла вдоль берегов тростником. Течение прибило плот ближе к западному берегу, вместе со скопившимися за много лет ветками, стволами деревьев и водорослями.

Тилья привела себя в порядок, позавтракала и попробовала растолкать мусор в стороны, чтобы освободить плоту путь к берегу. Со всей силы она налегла на шест, и ей удалось чуть-чуть продвинуться вперед. Вот если бы Таль и Альнор проснулись, то все вместе они бы справились.

— Я готова помочь тебе, если только мне не придется скакать на одной ножке.

— Попробую загнать Калико в воду, — сказала Тилья. — Ей, конечно, это не понравится, но она сможет вытащить нас на берег, если там не станет вдруг слишком глубоко. И еще мне понадобится твоя палка.

Тилья сняла башмаки, носки и юбку, взяла несколько кусков сахара, дала один Калико и показала, что кладет их в карман своей кофты. Калико, осторожно ступая, вышла из стойла. Тилья дала ей еще кусочек и обвязала ее буксировочной веревкой. Лошадь доверчиво потянулась за сахаром к краю плота, но, когда он качнулся под ее тяжестью, испуганно заржала и остановилась как вкопанная.

— Ну, не бойся, — ласково сказала Тилья. — Здесь не так уж глубоко. Смотри!

Она соскользнула в воду, немного отошла от плота, выудила из кармана сахар и показала Калико. Та неуверенно переступала ногами и жадно вытягивала шею, но не двигалась с места. Тилья поднесла сахар к самым ее губам, и Калико сделала шаг. В конце концов, брыкаясь и вставая на дыбы, лошадь очутилась в воде, забрызгав Мину и Тилью с ног до головы.

Подманивая Калико сахаром, Тилья повела ее к берегу.

— Ну, иди же! Только не обратно на плот. Ты же так хотела на землю!

После некоторого колебания лошадь все же пошла вперед. Веревка натянулась, и плот двинулся к берегу. Тилья пробиралась первой, прощупывая дно бабушкиной палкой. Местами становилось глубже, но Калико уже завидела землю и уверенно тянула за собой плот. Вскоре он зарылся носом в мокрый прибрежный песок. Тилья отвязала веревки.

— Обернись! — вдруг крикнула Мина.

Тилья оглянулась и увидела чуть выше на берегу огромного огненно-каштанового пса. Несмотря на его размеры, он не показался Тилье опасным, и она не двинулась с места, когда пес подбежал к ней, приветливо виляя лохматым хвостом. Он с любопытством обнюхал ее, но, когда она протянула руку, чтобы погладить его, сразу отпрянул.

— По-моему, он очень милый.

— Не знаю, не знаю… — проворчала Мина. — Пошел прочь! Тебя еще здесь не хватало!

Пес не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Он прыгнул в воду, подплыл к плоту сбоку, забрался на него, обнюхал Мину и подошел к неподвижным Альнору и Талю.

— Сумки с едой! — закричала Тилья и бросилась назад.

— Где моя чертова палка?

Не обнаружив палки, Мина схватила ведро с водой, из которого поили Калико, и выплеснула его на непрошенного гостя. Тот ничуть не обиделся и начал отряхиваться.

Брызги разлетелись по всему плоту, не оставив сухого места. Не верилось, что полведра воды можно так долго разбрызгивать. Яркое солнце освещало каждую капельку, и со стороны казалось, что пес стоит в центре сияющего золотого шара. Мина осыпала его проклятиями, замахиваясь пустым ведром. Тилья на берегу умирала со смеху. Вдруг Таль, а за ним и Альнор проснулись и сели. Пес напоследок встряхнулся еще раз, бросился в воду, взбежал на высокий берег и скрылся из виду.