Урожденный дворянин. Мерило истины - Антон Корнилов

Если при дневном свете это заявление точно вызвало бы у «четкого и дерзкого» Двухи презрительную реплику вроде: «Да лучше подохнуть, чем стучать!», а у Командора пренебрежительную усмешку, то теперь, в эти тоскливо тянущиеся ночные часы ожидания, оба вышеозначенных члена «банды» только молча переглянулись.

— Сейчас нельзя, — с некоторым сожалением сказал наконец Командор. — Раньше надо было… деловые переговоры с ним провести. Сейчас это уже…

Он не успел еще договорить, как со стороны двери послышались шаги и голоса — нисколько не приглушаемые, словно те, кто шел сейчас по коридору, ничуть не опасались быть уличенными в нарушении распорядка. На мгновение Двуха, Сомик и Командор замерли, прислушиваясь…

— Ну что, амигос, — шевельнулся первым Командор. — Готовьтесь…

— Мне в туалет надо… — тоненько сообщил Женя и даже предпринял попытку соскользнуть с койки на пол, точно намеревался добраться до места назначения по-пластунски.

— Стоя-ать! — успел поймать его за руку Командор. — Куда собрался? Потерпишь.

— Понеслась душа в рай, — хрипнул Двуха. — Смотри, Мансура-то среди них нет… Может, без него обойдется? Эй, я только сейчас вспомнил: говорят, он днем и ночью в спортзале зависает, на тренажерах мышцу качает… Мало куда ходит, а жратву ему носят в казарму, или в спортзал, или еще куда… Наверное, и сейчас там, в спортзале… А что, если он до утра там прокорячится, а?

Сомик больше ничего не сказал. Горло у него перехватило, и язык заледенел тяжелой неподвижностью.

Игорь быстро повернулся к койке Трегрея.

— Вставай, братан! — зашипел он. — Вставай, земеля, канитель начинается…

Двуха протянул было руку, чтобы толкнуть парня в плечо, но… тут же руку и отдернул. Олег уже открыл глаза и обернулся к Двухе с лицом ясным и спокойным — будто и вовсе не спал.

— Наконец-то, — с улыбкой проговорил он.

Игорь Двуха точно не ожидал услышать от Гуманоида то, что услышал.

— А? Чего? Какое «наконец-то»? — в четверть силы голоса взвыл он. — Братан, сейчас «бодрить» нас будут! Забыл, что ли? Готовься врезаться с этими упырями!..

* * *

Олег Гай Трегрей (как, впрочем, и все без исключения новобранцы) знал, что начавшееся сейчас действо, рано или поздно произойдет. Но в отличие от остальных, он был готов к этому; более того — он этого ждал. Поскольку имел насчет этого действа и, в особенности, насчет своей роли в нем особые соображения.

— Духанка, па-адъем! — рявкнул шествовавший по главе группы старослужащих Саня Гусев. — Подъем, кому сказано!.. Встать! Э-э, животные, едва шевелитесь… Чтоб у вас так хер вставал, как вы на побудке встаете!

Новобранцы заворочались на своих койках, начали поднимать один за другим стриженые головы, заозирались… Двух замешкавшихся деды пинками столкнули с коек. Детина с пузцом снял с себя ремень и двинулся меж рядами коек, толкая еще спящих или притворявшихся таковыми, заглядывая в лица. Командор вдруг вспомнил, как фамилия этого детины — Мазур.

— Дух? — пискляво вопрошал он, щурясь в темноте. И в случае получения утвердительного ответа — с угрожающим свистом взмахивал утяжеленным массивной пряжкой ремней. — Подъем, гнида! Особое приглашение нужно?

— Ремнями бить будут… — упавшим голосом пролепетал Сомик, уже давно вскочивший и вытянувшийся стрункой у своей койки.

Командор тоже поднялся. Отставив ногу и скрестив руки на груди, он придал лицу выражение настороженного достоинства и то и дело, вроде бы как разминая затекшие во сне конечности, поводил плечами и переносил вес тела с ноги на ногу — чтобы заметнее было, как перекатываются под кожей мышцы.

— Не будут ремнями, — тихо и не поворачиваясь, отозвался он на реплику Жени. — Там же пряжка, а от пряжки следы остаются… звезда отпечатывается. Кому такие улики нужны.

Пользуясь тем, что Командор прикрывает его от дедушек своей широкой спиной, Двуха пока не спешил подниматься. Он сидел, свесив ноги, чуть склонив голову — следил за врагами сбоку, исподлобья.

Олег, чья койка располагалось в самом конце ряда, у стены, и вовсе не изменил позы.

— Хватит дурковать! — углом рта прошипел ему Игорь. — Встань лучше. Не лезь на рожон раньше времени! Все встали, и ты встань! Меня не видно, а ты ж на виду!

— Хорошо, — покладисто проговорил Олег и поднялся с койки.

— Нас сейчас мудохать будут… — шепотом сообщил ему Игорь. — Ты уже понял? Короче, как договаривались днем — держимся вместе, прикрываем спины друг друга. Слышь, Командор? Я так думаю, надо сразу, безо всяких базаров, прыгать на них, как только подойдут.

Впившийся глазами в Гуся Командор не ответил — то ли не успел, то ли не пожелал. Отозвался на предложение Игоря Олег:

— Может, подождем, пока они произнесут то, что собирались произнести? Мне думается, у них есть, что нам сообщить. И у меня есть, что сообщить им.

И будто в подтверждение этому по казарме раскатилось особенно громкое восклицание Сани Гуся:

— Слушаем меня внимательно, духи бесплотные! Скажу один раз, кто чего не поймет — его проблемы!..

Саня стоял, широко расставив ноги. Говоря, он то и дело взглядывал по сторонам, но чаще всего смотрел прямо перед собой — на «банду» в углу казармы. И после каждой фразы коротко резал воздух обеими руками с растопыренными пальцами, словно подчеркивая важность сказанного. Из-за света заоконных фонарей казалось, что лицо его пылает, а на плечах лежат золотые генеральские погоны.

Рядовой Мазур помещался чуть поодаль. Полосуя пространство взглядом справа налево и обратно, он все еще крутил в руке ремень с поблескивающей в казарменной полутьме бляхой — мерный круговой полет бляхи сопровождался тяжелым полугулом-полусвистом.

Остальные три деда находились позади Гуся и Мазура. Создавалось такое впечатление, что пятеро старослужащих поставили перед собой задачу расположиться так, чтобы каждый из вытянувшихся у своей койки новобранцев постоянно чувствовал, что кто-то из дедушек на него смотрит.

Происходящее здорово напоминало магический обряд: рядовой Мазур исполнял что-то вроде ритуального танца со священным оружием, позволяя Сане Гусю, напрягая легкие, заклинать духов, чьи призрачно-бледные физиономии плавали вокруг в душном сумраке, а тройка дедов присматривала за спинами главного заклинателя и его телохранителя…

— Короче, вбейте в свои тупые бошки накрепко самое главное — вы здесь никто! — Гусь был заметно пьян, но говорил не спотыкаясь, видимо, заранее продумав речь. — Вы здесь — говно. Самое что ни на есть. Понятно?

Закончив это короткое вступление Саня икнул и перешел к основной части:

— В первую очередь, бойцы, поздравляю вас с началом настоящей службы! С первой ночью в настоящей армии! Ну?

Он выжидающе замолчал. Новобранцы тоже молчали и переглядывались, не вполне понимая, чего от них в данный момент хотят. Один из тех солдат, к кому не подходил рядовой Мазур, тоже проснувшихся, но не вскочивших, а оставшихся лежать на койках, с интересом наблюдая за происходящим, — выпростал из-под одеяла голую ногу и пнул под зад ближайшего новобранца.