Ты вышел из тьмы - Иванна Осипова

Вы потеряли свои вещи при нападении, — в голосе девушки появилась растерянность.

Протянула сумку, руки дрожат, бедняжка.

— Я надеюсь ты ничего не украла? — смотрел прямо в глаза, презрительно, холодно. — высыпал содержимое на столик в прихожей. — Странно, ваше сословие тащит все что плохо лежит. Никчёмная нищета.

Лучше бы ударил. Понял это по глазам. Сердце Стефана сжалось от непоправимого горя. Физически ощутил какую боль причинил.

«Я лекарь и лекарства мои горьки, а сердце безжалостно. Ради жизни».

Ему удалось стереть улыбку с лица Бельчонка, как когда-то давно его самого лишили радости и возможности улыбаться. Так чем он лучше ревнителей лика?

— Держи, это твоя плата за честность, — схватил, не глядя, монету, протянул на раскрытой ладони.

Добил уже павшего. Рыжий всполох отдалялся. Бежит по улице, прочь от дома проклятого мага, плачет. Он ярко увидел залитое слезами девичье лицо с веснушками. Захлопнул дверь. Тут же прислонился к ней, ноги перестали держать. Почему же так больно. В мыслях казалось, что должно быть просто. Кто они друг другу? Почти никто. Сделалось невыносимо гадко. Сам себя возненавидел.

Стефан обхватил себя руками, чтобы унять озноб сильнее привычного. Сполз на пол. Силы ушли, пришла тьма и холод, где он вновь один на один с ужасом. Краски потускнели, сменившись белым безмолвием.

— Так нужно, — уговаривал вслух, слыша голос со стороны. — Смотрела, как на чудовище, но я и есть чудовище. Я должен спасти её…от себя. Она бы сама сбежала давно, если бы могла видеть моими глазами.

Встал, схватил сумку, слепо и решительно дошёл до гостиной. Сумка полетела в камин.

Обычно нежаркое лето в Фолганде в этом году выдалось совсем скучным и неприятным. Много дождей, пробирающий ветер и холодные ночи. Погода словно поддерживала общую мрачную атмосферу. Случаи белой смерти или труханки стали привычным спутником жизни людей. Злое, страшное происходило «иногда», как отмечалось в официальных сводках. Жертв немного, но радости горожанам это не доставляло. Неутешительные новости приходили и из сельской части земель.

— Черныш, кушать, — Вельда держала блюдечко с орешками, собираясь кормить своего любимца.

Ворон залетел куда-то в верхнюю часть второго этажа и никак не желал возвращаться.

— Как хочешь, глупый.

Девушка поставила блюдечко на каминную полку и вернулась к работе. Тихо играл музыкант — с недавних пор стал приходить к ним пожилой скрипач, развлекал публику, получал бесплатно еду. Вельде нравилось слушать его. Грустные мелодии находили отклик в девичьем сердце.

Было рано для большого количества посетителей и между обычными заботами можно присесть за столик к Григору.

«Может быть тётя и права, стоит присмотреться к парню», — думала Вельда, глядя на простое круглое лицо великана. — «Он меня любит. А я…привыкну. И будет все у нас хорошо. Не сказочно, но как у всех. Одни беды от сказок».

Она и не заметила, как повзрослела за последние полтора месяца. Просто что-то сломалось, разбилось в душе, и сказка умерла или скрылась в самых дальних уголках сердца. Осталась юная девушка, живущая каждый день в обычной реальности. Не так уж и мало.

А добрый хороший Григор всегда оказывался рядом. Без подарка не приходил, обязательно пытался развеселить свою рыжую, вот только Бельчонком она запретила себя называть. Навсегда. И если он вдруг случайно проговаривался, то смотрела такими глазами — лучше вовсе молчать.

Полтора месяца маг не появлялся в «Пустой бочке». Видимо стороной обходил. А Вельда пыталась не думать о нем. Навсегда перечеркнула все что было. Маг? Какой такой маг? Знать не знаю никаких магов-лордов. И только ночами, когда долго не могла уснуть и смотрела на дорожку лунного света, то чудилось ей, что зовёт её голос мага. Злилась на себя, била отчаянно подушку и плакала. Забыть не могла.

— А однажды мой дядя поймал вот такую рыбину! — Григор весело рассказывал истории своей семьи и широко развёл большие ручищи, чтобы наглядно показать размер улова.

— И он смог её вытащить? — Вельда спросила, чтобы поддержать друга, история про рыбу была ей совсем не интересна.

— Да, представляешь. Вытащил и потом мы три дня рыбину ели.

— Не может быть.

Дверь скрипнула и в трактир вошёл он. Последнее время Вельда старалась не произносить имя Стефана даже про себя. Просто он. Опять бледный, тонкий, словно на ветру шатает. Прошёл, не глядя, к камину. Протянул руки — трясутся, не унять. Совсем плох маг. Тётя Рейна вынесла вина.

Вельда с места не сдвинулась. Встала только когда другие посетители появились. Закрутилась в заботах, мимо мага пробегала, вроде и забыла. Но так и цеплялась взглядом за чёрную фигуру. Ворон слетел сверху, поклевал оставленные для него орешки, побродил по каминной полке. Каркнул и сел магу на плечо, получил свою порцию ласки, нахохлился.

— Предатель, — прошептала Вельда. — Какой же ты предатель. А я тебя вкусным кормлю.

Отчаянная злость затопила Вельду. Этот противный, высокомерный лорд пришёл в её трактир и украл внимание любимца. Общается с ним, гладит, а ворон позволяет. Ещё болтает про неё разное. Тут Вельда вспыхнула сильнее, представив, что может поведать ворон магу.

— Забегалась, присядь, — Григор остановил девушку. — Раскраснелась вся.

— Ох, да, — внезапно на Вельду что-то нашло, сама не поняла, мстительное озорство какое-то, обида и досада подгоняли, заставляя делать такое, что никогда бы и в голову не пришло. — Посижу с тобой. Ты такой хороший, Григор.

Говорила громко, засмеялась, а сама на мага смотрит. Прильнула к Григору, что тот оторопел.

— Обними меня, Григор.

Музыкант заиграл весёлую мелодию.

— Ты сегодня сама не своя, — пробурчал ошарашенный парень.

— Давай потанцуем?!

Схватила его за руку, вытянула на небольшой пятачок возле музыканта, закружила. Ах, жаль Григор так и не научился танцевать. Сейчас бы показали они гордому лорду, как умеют радоваться жизни нищие. Не то, что он — вечно со скорбным лицом мертвеца. Проклятая ледышка!

Смеялась заливисто, когда великан наступал на ноги, сама двигалась легко, ловко. Другие посетители поддерживали выкриками пару. А Вельда не могла остановиться.

— Как же хорошо с тобой, Григор!

Порывисто обняла, еле дотянулась до широченных плеч, Григор не знал, что и делать. В ответ обнять попытался. Вздрогнула как от ожога, но не вырвалась. Так и стояла, глядя на уходящего мага. Добилась своего. Пришли опустошение и тоска.

— Прости, — прошептала, высвободилась из объятий великана.

Слезы сами потекли из глаз. Теперь только бежать, скрыться от круглых удивлённых глаз Григора. Убежала в свою комнату наверху, упала лицом в подушку.