Научи меня жить - Ирина Маликова

— Принимается. И раз уж мы это выяснили…

— Да — дело в женщине, и нет — не только в ней. Она лишь причина, а злюсь и раздражаюсь я, прежде всего, на самого себя.

— Всё интереснее и интереснее, — проговорил Нолан, когда они слезли с беговых дорожек и взялись за гантели. — Продолжай.

С каким бы удовольствием Барри сейчас увильнул! Но это не облегчит ему жизнь, а Нолан… Хм… Нолана можно использовать.

— Ну, вот слушай: допустим, что когда вы ещё и не думали разбегаться со Стеф, она познакомилась кое с кем на работе. С мужчиной. И она бы очень понравилась ему… И они пару раз встретились в неформальной обстановке…. Без твоего присутствия. Что бы ты делал?

— После того, как поколотил бы обоих? Брось, я шучу. Зависит от многих факторов, и определяющим фактором являются чувства между партнёрами, или же их полное отсутствие. Кстати, Стеф нашла себе парня через месяц после нашего расставания, но так как мы давно к этому шли и остались друзьями, меня это не слишком задело. А ей этот новый мужчина нравится как мужчина, или как новый приятель?

Хотел бы он и сам это знать, чёрт возьми…

— Трудно сказать.

— Мне тоже трудно ответить. Речь о новой учительнице?

Барри резко повернулся к брату.

— Откуда ты…

— Агентура. — Нолан ухмыльнулся. — Недавно в паб заезжала Стефани — в один из тех вечеров, когда ты предпочитаешь там не появляться. Мы поговорили о том, о сём, и тут она, перегнувшись через стойку и понизив голос почти до шёпота, призналась, что перед тем, как уехать, заглянула в комнату Эрни и застала его за очень…нетипичным занятием.

Губы Барри дрогнули. Впервые за этот день.

— Неловкая ситуация, конечно. Но вполне естественная для парней его возраста. Хотя застань мама за этим меня, я бы сбежал из дома.

— Я подумал о том же, что доказывает, что испорченность у нас в крови. Нет, Эрни всего лишь с обезумевшим видом рылся в интернете в поисках материала, чтобы написать доклад «Доминирующие настроения творчества Байрона»

— Господи.

— Стеф осторожно, чтобы не сбить настрой, поинтересовалась, почему видит это вместо привычной «Доты», на что Эрни в полном отчаянии воскликнул: «Наша новая учительница литературы — ведьма. Она на нас не кричит, не злится, и даже не угрожает. Но почему-то почти все чувствуют себя виноватыми, если не делают домашку и не работают на уроке. Это раздражает, но именно поэтому я сижу и делаю этот доклад вместо того, чтобы поиграть в телефоне»

Улыбка Барри стала шире. Перед глазами возникло лицо Оливии, с её огромными тёмными глазами и немного застенчивой улыбкой. Он уже начал догадываться, что за образом скромницы скрывается нечто большее. И вот оно, доказательство.

— О, да тут всё запущенно. Пожалуйста, только не начинай мурчать.

Барри отложил гантели — настроение пропало. Потерев ладонями лицо, он, так и оставшись в таком положении, сдавленно сказал:

— Нолан, я ценю твоё участие, но обсуждать здесь нечего. Она замужем, а мы с ней знакомы всего пару недель. Мне тридцать три, и я могу понять, когда нравлюсь женщине, но с высоты своего возраста понимаю и кое-что ещё: со вступлением в брак люди не слепнут и не черствеют, и им могут нравиться другие люди. Нравиться — но не более. Пожалуй, мне было бы простительно витание в облаках, будь я в возрасте Эйба, но не…

— Да что ты заладил — возраст, возраст…. Эйбу, между прочим, почти двадцать шесть. Не ребёнок уже!

— Ба-а-тюшки, я не ослышался? Ты только что заступился за него?

— Сейчас главнее другое: то, что ты можешь, и чего не можешь, — с видом мудреца заявил Нолан и, тоже поставив гантели, сел рядом. — Например, ты можешь согласиться, что эта женщина замужем, и тебе стоит её забыть, или не делать этого, но романтика у тебя в крови, и с этим ты ничего не поделаешь. Само собой, в конце концов симпатия сойдёт на «нет», и ты научишься говорить с ней, не раздумывая, какие на вкус её губы. Но если ты не мазохист, до того момента тебе лучше держаться подальше, потому что бунтарский нрав, который ты так умело сдерживаешь, рискует вырваться наружу и натворить дел.

— Я предложил ей быть друзьями и признался, что хотел приударить за ней, — мрачно сказал Барри, чувствуя себя полным неудачником.

— Что-о? Ты самолично загнал себя под колпак фрэндзоны, — с изумлением проговорил Нолан. Барри был счастлив, что не видел в тот момент его лица. — Я… не могу сказать, что мне за тебя стыдно, потому что ты и так мучаешься.

— Пошёл ты.

— Но я хочу познакомиться с этой крошкой. Теперь, когда ты сам очертил для вас обоих границы, это не составит труда. Пригласи её в бар как-нибудь. Возможно, она даже притащит с собой мужа, но это не проблема, ведь вы просто друзья, — с иронией добавил он и беззлобно рассмеялся, когда Барри показал ему средний палец.

Несмотря на неловкость, Барри был рад, что поговорил с братом. Обсудив проблему, он почувствовал себя не таким придурком. И даже тот факт, что во время уроков на открытом воздухе, он время от времени бросал взгляды на выходящие на площадку окна кабинета литературы, уже не выглядел таким диким. Сделав мысленную пометку никогда не рассказывать об этом Нолану, Барри встал и направился в раздевалку. Паршивая вышла тренировка. Зато полезный разговор.

Да, с ним всё в порядке. Просто Оливия расшевелила в нём что-то, что он усердно усыплял в себе долгие, долгие годы. Придётся примириться с этим и жить дальше.

— Раз уж у нас обоих выходной, поехали в бар. Сегодня будет большая поставка. Мне не помешает пара лишних рук. А потом можешь и дальше предаваться унынию и жалеть себя.

Барри рассмеялся и отвесил Нолану шутливый подзатыльник. Братские узы. На них всегда можно положиться.

Когда первая рабочая неделя подошла к концу, Лив всерьёз задумалась о вечеринке по этому поводу. Правда быстро отмела эту идею из-за нежелания суетиться.

Пять учебных дней спустя она убедилась в двух вещах. Первая: для работы с подростками нужно иметь крепкие нервы. Вторая: нервы у неё ни к чёрту. К чему лукавить: она имела представление, куда шла, и чего ей это будет стоить, но реальность превзошла даже её ожидания!

Учителя больше не являются авторитетами для детишек, и это открытие стало для неё неприятным сюрпризом. Во Вселенной, судя по всему, произошёл какой-то сбой, а иначе с чего бы отношение к этой профессии вернулось на несколько тысяч лет назад, когда учителями были рабы богатых господ? Её современники получают зарплаты и имеют страховки, но родители готовы с радостью вытирать ноги о тех, кто пытается вложить хоть кроху знаний в головы их отпрысков! Немудрено, что и детки, следуя примеру родителей, ведут себя соответствующе.

С замиранием сердца она слушала рассказы коллег, и перед началом каждого урока гадала, какие сюрпризы он ей принесёт. Нет, открытой агрессии дети не проявляли, хотя будь она проклята, если не проверяла украдкой наличие суперклея или мела на учительском стуле, но бесконечные умничанья малолетних выпендрёжников здорово сбивали настрой.