Бог жесток - Сергей Белавкин

— Читать не разучились?

— Вроде бы лицензия частного сыщика. Мы проверим, тот ли он, за кого себя выдает.

— Свободны.

И мордовороты, лиц которых я так и не рассмотрел, послушно ретировались. А я поднялся на ноги, разглаживая складки своего выходного костюма, надетого специально для этого визита. Что поделать, у богатых свои причуды.

— Извините, господин хороший, это всего лишь небольшая формальность, — пояснил хозяин.

— Да, вы не растеряли своего юмора, господин Пастушков.

Он прищелкнул пальцами.

— Неужели мы с вами тогда встречались?

— Нет, я не имел никакого отношения к КВН.

— Понятненько, — присвистнул смуглый человечек. — Очередной проходимец. Маленький завуалированный шантажистик. Без амбиций, но с жалкой гордостью и честью. И конечно же патриот своей загнивающей родины. Любитель бодяжной водки и соленых огурцов. — С каждым новым клише он распалялся все больше и больше. — У меня талант видеть подобный сброд насквозь. Пальцем о палец не ударят, зато орут о социальной справедливости и правах человека. Да еще слюни от зависти пускать мастера. Ну как, угадал?

— Почти.

— Вот видите, господин хороший. Еще вопросы будут?

— Позвольте задать один личный.

— Я весь внимание.

— Вы до сих пор считаете, что Зоя Космодемьянская…

Его выдержке можно позавидовать. Лишь прищур серо-зеленых глаз выдает сиюминутное замешательство. Совершенный компьютер в маленькой чернявой головке стремительно перелопачивает килобайты памяти: заказы на поставки, котировки акций, курсы валют, дебеты-кредиты, банкеты-фуршеты, эпизоды полурыночной юности, прыщавого отрочества и лазурного детства. Откуда-то оттуда, из далекой палеозойской эры, выплывает образ вертлявого хулиганистого школьника с уродливо повязанным галстуком. Его можно обдурить, подставить, взять на «слабо». Например, эта история с портретом героической комсомолки. Приписать внизу всего лишь одно слово. Так отец за глаза называет заведующую Домом моделей.

Г-н Пастушков зашелся смехом. Преуспевающий бизнесмен обернулся школьным дружком. Куда же девались амбиции и снобизм?

— Помню, — кудахчет он. — Ты приписал. И нас обоих таскали к директору.

— Но из пионеров изгнали только меня.

— Еще бы! Я надоумил, но писал-то ты! Ладно, давай присядем.

Он смешал какие-то экзотические коктейли, бухнув в высокие бокалы напитки сразу из трех бутылок. Предложил тост за встречу. Мы неторопливо потребляли дивное пойло, взирая друг на друга через края бокалов. Меня ничуть не интересовало его блестящее восхождение, отраженное в прессе, желтоватой, трусливой, угоднической и продажной, он же наверняка уже не помнил моего имени, но даже сейчас бравировал тем давнишним приключением, из которого вышел чистым и приобрел опыт на всю будущую сознательную жизнь.

— Жаль, ты не приходил в прошлом году на годовщину выпуска нашего класса, — делился школьный товарищ. — Я собирал всех в своем клубе.

— И как «все»?

Олежек только поморщился.

— Плодятся, спиваются, сидят. Серость. Правда, есть исключения. Продвинутый нейрохирург и валютная проститутка. Кое-кого я взял на работу. Помнишь Валерку, того, с золотой медалью? Теперь мой шофер и на бедность не жалуется.

— А дылда, который выбил тебе зубы? — напомнил я.

— Смертью храбрых в очередной межнациональной резне. Анонимно отослал его семье тысчонку баксов… на жизнь. Но вот как становятся частными сыщиками? Признаюсь, я про них только читал.

— Проще, чем ты думаешь, — поделился я. — Достаточно вылететь с основной работы и больше ничего не уметь. Кроме как рыть носом навоз.

Олег Пастушков казался несколько озадаченным.

— Непонятна мне эта ментовская и полументовская работенка, — признался он. — Рыться в грязном белье, выступать ассенизатором чужих страстей и пороков. Но весьма забавно, что ты добрался до меня. Чем могу быть полезен?

— Я разговаривал с твоей женой, — заикнулся я.

— С женой? — Он прыснул легкомысленным смешком, но тут же помрачнел. — Дохлый номер. Мелет абсолютную чепуху. Она каждому встречному рассказывает, как я люблю швырять в шапки нищим хрустящие купюры и наблюдать за реакцией.

— Если ваша милашка в неглиже ничего не прослушала под дверью, мы говорили не только об этом.

— О Елене Стрелковой, — согласился он подозрительно быстро. — Ты почему-то сомневаешься относительно несчастного случая, который произошел с ней.

— Я не высказывал своих сомнений вслух.

На тонких губах Олега Пастушкова блуждала хитроватая улыбка.

— Нормальный человек поймет и так, — сказал он, склонившись к камину и сгребая кочергой раскаленные угли. — Все эти несчастные случаи и самоубийства — очень подозрительная вещь. Кроме того, на днях из детдома исчез сын Елены, — видишь, я знаю и об этом, — и до сих пор неизвестно его местонахождение. Рассматривается версия, что мальчика похитили.

— Огласке этого не предавали, — заметил я.

— У меня есть надежные информаторы, — с обезоруживающей простотой признался бизнесмен. — Не хочется думать о плохом, но детей частенько похищают с целью трансплантации органов.

— А на твое имя не поступало предложений о выкупе? — перебил его я.

Олег Пастушков напустил на себя скучающий вид.

— С чего бы?..

— Но ведь именно ты долгое время поддерживал эту семью материально.

Он адресовал кому-то невидимому легкую покровительственную улыбочку, демонстрируя при этом мелкие фарфоровые зубки.

— Опять Светик… Ее даже не нужно тянуть за язык. Но, разумеется, она не соблаговолила сказать тебе, почему я это делал. — Он основательно приложился к выпивке и приступил к повествованию окрепшим голосом. — Никуда не сбежать от этих моральных норм, извечных вопросов: «Как поступить, когда?..» Не слишком витиевато объясняюсь? Представь, мы с ее Александром оказались по разные стороны баррикад. Что ты, зачем нам ее делить? Не скрою, как женщина и как человек Елена мне всегда была очень симпатична. Уверен, ты бы согласился со мной, если бы был с ней знаком. Но ни она не была кокеткой, ни я любителем легкомысленных интрижек. Раз уж выбрала такого мужлана, пусть… Вот только не ожидал, что он вором окажется. Причем меня себе в жертву выбрал.

— Каким образом?

— Квартирная кража. Мы еще не здесь жили. Вот и встал вопрос: как быть? Вроде и проучились пять лет вместе, а вроде и красть грешно, и кто он мне?

— И как же ты поступил?

— А как я должен был поступить? — изумился Олег Пастушков. — Представил его с лучшей стороны, попросил суд отнестись к нему не так строго.

— И на сколько же его упекли? — не отставал я.