Преступления глубинного государства. От 11 сентября до Дональда Трампа - Тьерри Мейсан

Беньямин Нетаньяху придумал альянс втроем: Франция защищает интересы Израиля и Саудовской Аравии на международной арене, а взамен получает гигантские контракты, инвестиции и взятки. Речь шла о срыве переговоров между Соединенными Штатами и Ираном, чтобы поддержать монополию генеральной линии Тель-Авив-Эр-Рияд.

Король Аравии, чей едва ли не самый важный агент Маджид Аль-Маджид только что был арестован ливанской армией, соглашается поставить французского оружия на 3 миллиарда долларов, если признания агента не будут записаны ливанцами. Тут весьма вовремя умер главарь террористов, как раз когда король распределял «подарки» между ливанцами и французами (кстати, например, 100 миллионов долларов достались неконституционному «президенту» Мишелю Сулейману). Но в реальности, если получатели королевских «подарков» оставят их себе, передача оружия никогда не будет узаконена. Лишь одному французскому политическому деятелю, не получившему личного «королевского» подарка, министру оборону Жаку-Иву Ле Дриану, удалось выторговать для своего региона спасение компании по производству домашней птицы «Дукс», задолжавшей около 400 миллионов евро: она была частично перекуплена и восстановлена саудитом Аль-Мунахемом.

После отставки Кофи Аннана генеральный секретарь ООН назначил вести сирийское досье алжирцу Лахдара Брахими. В отличие от Аннана, он не назывался «посредником», поскольку отныне и Пан Ги Мун открыто заявлял, что «Башар должен уйти!». Его задачаей было привести Сирию к «переходной политике в согласии с законными чаяниями сирийского народа». Брахими было поручено также сформировать «Службу поддержки решения», личную спецслужбу генерального секретаря, ибо теперь ООН уже не форум для поддержания мира, а располагает своей секретной службой для проведения в жизнь политики Вашингтона. Французской дипломатии это хорошо известно с учетом ее ролей в — последовательно — окончании гражданской войны в Ливане, военном перевороте в Алжире и англосаксонской агрессии в Афганистане.

«Женева-2» — это ловушка. В отличие от «Женевы-1» — объединившей Соединенные Штаты с Россией с включением их ближайших партнеров, но исключая сирийцев — на второй раунд были приглашены не только Сирия и «представители оппозиции», но и все вовлеченные страны. Кроме Ирана — направленное ему приглашение было отозвано, предположительно по запросу Саудовской Аравии. Но кто же поверит, что Аравия пользуется в ООН таким влиянием? В действительности Джеффри Фельтман под сурдинку организовал переговоры 5+1 с участием Ирана и не хотел предвосхищать американские и европейские санкции, которые могли быть к Ирану применены. Что до представителей оппозиции, то это исключительно те же, кто были торжественно посвящены в эти должности Аравией, то есть новая Национальная коалиция сил оппозиции и революции под предводительством Ахмеда Джарбы. Джарба — мелкий торговец наркотиками, выходец из того же саудовско-сирийского племени Шаммар, что и король.

За два дня до открытия конференции Катар через лондонскую адвокатскую контору Картера-Рака распространил заявление: три бывших международных прокурора рапортовали о свидетеле — «Сезаре» — и представленных им вещественных доказательствах. «Сезар» заявил, что, служа офицером в сирийской военной полиции, специализировался на фотографировании преступлений. Он утверждал, что во время конфликта снимал в военных моргах жертв «режима». Недавно он якобы дезертировал. Он представил 55 000 фотографий, на которых 11 000 трупов; он уверяет, что сам делал эти снимки. В довершение мрачности на каждой странице отчета о рапорте был дважды поставлен гриф: «Конфиденциально». Бывшие прокуроры сделали вывод о возможном лишении пищи и систематически применяющихся «режимом» пытках «лиц, которые [возможно, были] заключены в тюрьмы». На самом деле те из снимков, которые были сделаны в Сирии, демонстрировали тела наемников разных национальностей, подобранных сирийской арабской армией на поле битвы, и тех гражданских и военных, которые поддерживали Сирийскую арабскую республику и умерли под пытками джихадистов.

Новый госсекретарь Джон Керри, хорошо знакомый с аль-Асадом, по-видимому, прекрасно понимал, что имеет дело с натуральнейшей пропагандой. Но рапорт конторы Картера-Рака дал ему дополнительный аргумент для выступления в Женеве 22 января 2014 года. Поскольку никто еще толком не понял, что же происходит с тех пор как отстранили Хиллари Клинтон и ее сторонников, здесь присутствовали журналисты со всего мира. Когда сирийский министр иностранных дел Валид Муаллем, которого французы пытались убить, взял слово, он оказался неадекватен к ситуации и обратился к сирийскому общественному мнению, упуская единственную возможность напрямую разоблачить в глазах общественности заговор стран Запада. Этот дипломат был на редкость честным: на собрании Лиги арабских стран он отказался от взятки в 100 миллионов долларов, предложенной ему его катарским коллегой за то, чтобы он выступил против своей страны. В своей речи он поставил вопрос о поддержке терроризма со стороны «делегации оппозиции» и ее присутствующих в зале спонсоров.

В конечном счете из «Женевы 2» ничего не вышло, потому что в период с ее созыва и до ее завершения Вашингтон поменял стратегию. Соединенные Штаты решили, что не обязаны отказываться от своей мечты об однополярном мире и заключать пакт с Россией. У них была еще одна выигрышная карта — терроризм.

Пока дипломаты ораторствовали на «Женеве 2», президент Обама принимал короля Иордании, чтобы зафиксировать условия участия его страны. Параллельно советница по нацбезопасности Сьюзен Райс созвала глав спецслужб коалиции.

Конгресс, как и каждый год, собрал за закрытыми дверями совещание и проголосовал за «черный бюджет» Пентагона. Существование такой сессии подтверждено телеграммой британского агентства Рейтер, но информация о ней не просочилось в американскую прессу и не фигурировала в официальных отчетах. Конгрессмены одобрили продолжение финансирования и вооружения группировок в Сирии в нарушение резолюций 1267 и 1373 Совета Безопасности. И, сами того не зная, распахнули врата в ад.

Пока Басма Кодмани, глашатай «сирийской оппозиции» — и приятель экс-главы французских спецслужб Жана-Клода Куссерана — выступал с заявлением, что «режим неспособен организовать президентские выборы и [тем самым] подтверждается его диктаторская сущность», в стране был принят новый закон о выборах — соответствующий западным нормам — и объявлена их дата.

До этого президент назначался партией Баас, а затем утверждался на референдуме. Впервые он должен будет избран всеобщим прямым голосованием. Маловероятно было, что Национальная коалиция оппозиционных и революционных сил выставит своего кандидата, — не столько из-за обязательного требования, чтобы кандидаты проживали в Сирии хотя бы десять последних лет, сколько по той причине, что сирийские вооруженные группировки яростно противились демократии. По их словам, — да ведь это и есть девиз «Братьев-мусульман», — «Коран — вот наша конституция», и любое голосование незаконно. Так что сомневаться не приходилось — выбрать должны были кандидата от правящего режима. Однако его возможная легитимизация зависела не от процента поданных за него голосов, а от количества этих голосов и их репрезентативности по отношению ко всему населению страны.