Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Второй Хранитель. Книга 1 - Андрей Архипов

Худой, длинный, на ногах высокие кроссовки. Спортивный костюм желтого цвета, разгрузка, за спиной – средних размеров анатомический рюкзак, скорее всего фирменный. Сильные руки сложены на ствольной коробке ПКМ[1]. Пулемет с сошками и коробкой-магазином. Персонаж явно приблатненный, на что указывали толстая золотая цепь, массивный перстень и брендовые солнцезащитные очки.

Вооружение незнакомца состояло не из одного только пулемета. На голени, в пластиковом чехле, – нож, на бедре – пистолет «макаров» в открытой кобуре. И, разумеется, над головой из рюкзака выглядывала вороненая головка «клюва», извлечь который можно одним рывком. Все грамотно, продуманно, ничего лишнего, и, несмотря на некоторые внешние понты, незнакомец производил впечатление мужика тертого и жизнью битого.

– Да вы, смотрю, совсем протухли, гаврики. Представьтесь, кто такие? Я, например, – Лошадь!

Максим посмотрел приблатненному в лицо, сопоставил увиденное с прозвищем, и его накрыл такой дикий приступ хохота, что обеспокоенный Сухроб подбежал и обнял товарища за плечи. С Максом случилась классическая постстрессовая истерика, но заржать там было от чего. Крупный нос над толстыми губами, выпирающая вперед челюсть и блестящий, без единого волоска, череп. Еще печальные влажные глаза. Хорошо хоть Сухроб не увидел ничего смешного и взял на себя роль переговорщика:

– Зачем Лошадь, почему Лошадь?

– Да потому что раньше жил я в Каневе, слыхали такой город? Потому и Лошадь. И нечего тут ржать – нормальное такое погоняло. Сначала звали Каневский, но потом сократили для удобства… У нас в Улье еще не так окрестить могут!

– Нармальна, Лошадь – хароший имя! – соглашаясь, зачастил Сухроб. – Ишак – плохо, собака – плохо, свинья – савсем нихарашо, а лошадь – животный правильный!

– Ты сам-то кто? – миролюбиво поинтересовался человек с конским лицом и прозвищем.

– Я – Сухроб! Миня Цыган звал Персом, но я Сухроб! А Максима Фаза звал.

– Все правильно он звал – забудьте всех Максимов и Сухробов. Вы Перс теперь и Фаза! Че за Цыган, кстати? Я лично трех Цыганов знаю.

– Цыган на цистерна с пулемет приехал, они психов «клювом» убивали и «Спорттовары» грабили.

– А, понял кто, нормальные ребята. Их броневик из цистерны тут каждая собака знает. А вы, значит, свежачки, заброшенные последним перегрузом в Улей… – пробормотал Лошадь и задумался.

– Ты на мой смех не обижайся, хорошо? – подал голос взявший себя в руки Макс. – У меня от страха немножко крыша съехала. А что такое Улей, не подскажешь?

– Да ладно, я привык уже. – Лошадь улыбнулся, показывая крупные и хорошо подходящие под имидж зубы. – У нас тут парочка разгуливает – Глиста и Триппер. Так что если повстречаете, не удивляйтесь, они не прикалываются, их реально так зовут. А Улей? Улей, парни, – это мир наш. Тот, куда вы залетели. Состоит Улей из сот – они же кластеры, но подробно я вам позже растолкую, разговор там долгий. Ты лучше скажи, Фаза, чего так руку нянчишь? Неужели лотерейщик прокусил?

– Да не похоже на прокус, скорее перелом. – Максим осторожно приподнял левой рукой правую. – А что за лотерейщик? Тот сильный псих, что чуть меня не кончил?

Лошадь словно от зубной боли сморщился, но терпеливо пояснил:

– Вы сами психи, а на вас напали зараженные. Тут все, по идее, зараженные, но большинство превращается в зверей, а малая часть, как мы с вами, – иммунные. Обладаем иммунитетом и сохраняем разум. Только не спрашивайте, почему так происходит, никто вам не ответит!

Мужик снял наконец с шеи пулемет, упер его прикладом в землю и продолжил:

– Зараженные – они гибнут пачками. Но некоторые выживают и умудряются отожраться до весьма опасных тварей. На вас напали топтун и два лотерейщика, а помогали им три матерых бегуна. А это очень серьезная компания, и если бы не крысы… Я уже второй год в Улье и впервые вижу, чтоб крысня лезла в разборки иммунных с зараженными! Ох, не все тут просто, спинным мозгом чувствую…

– Лошадь, – обратился Максим к ветерану, – у нас там рюкзаки остались с ружьями. Если мы пойдем их заберем, ты нас прикроешь?

– Да нет, брателло, на шухер ты, пожалуй, встанешь, а мы с Персом заберем ваши рюкзаки. Заодно тварей насчет хабара пощупаем. На, держи волыну. Кого увидишь – пали сразу, отвлечешь внимание и сигнал подашь. Ну и застрелиться, если что, успеешь.

В левую руку Максима ткнулась рукоять «макарова». Он попросил Сухроба загнать патрон в патронник и, поставив пистолет на предохранитель, сунул за поясной ремень. А Лошадь продолжал командовать:

– Перс, у тебя нож хороший есть?

– Да, вот, выкидуха! – Сухроб щелкнул кнопкой и, увидев, что ветеран брезгливо морщится, добавил: – Он острый, бриться можно, сам точил!

– Засунь его… сам знаешь куда, а лучше выкинь и не позорься! Ладно, ножа моего хватит, пошли, Перс! А ты, Фаза, без нас не щелкай клювом – вон залезь на эстакаду, оттуда хорошо все видно.

Взобраться по почти вертикальной лестнице, используя одну левую руку, – та еще задачка, но самое интересное – как потом с этой лестницы спуститься? Фаза преодолел всего один пролет и остановился. Присел на корточки, достал бинокль и начал наблюдать за происходящим.

Лошадь и Перс забрали рюкзаки, подобрали «мосберг», а сломанную «вертикалку» их новый друг пинком отправил в сторону. Перс выдернул из головы трупа свой застрявший «клюв» и воинственно махнул им в воздухе. А вот Лошадь… Лошадь занялся необычным делом, и Максим – в этом мире Фаза – обратил внимание, что таджик с любопытством заглядывает тому через плечо.

Их новый знакомый вытащил из рюкзака маленький топорик, подошел к трупу самой крупной твари и начал вскрывать затылок короткими ударами. Фазу передернуло от мерзости происходящего, но он вспомнил распотрошенную башку рубера и понял, что именно там скрывается загадочный «хабар». Еще трех тварей Лошадь вскрыл большим ножом, который торжественно вручил Сухробу-Персу. Вручил – и красноречиво указал на двух оставшихся нетронутыми монстров. Из вскрытых бошек они доставали что-то ценное и очень маленькое. Настолько маленькое, что оно помещалось в ярко-оранжевую коробочку размером с портсигар.

Перс оказался парнем небрезгливым, и две головы под чутким руководством Лошади вскрыл довольно бойко. Фаза задался вопросом, а смог бы он работать так хладнокровно, как таджик? И решил, что запросто. Ему приходилось снимать шкуры с белок и ондатр, он стрелял и лично свежевал зайцев, а однажды помогал резать и разделывать крупного кабанчика, выращенного на даче его тестем. Так что проблем во вскрытии башки не увидел.

Потрошители голов вернулись благополучно и мыли руки, поливая друг другу воду из бутылки. На улице темнело, и больше в этом месте делать было нечего. Нести рюкзак Фаза с трудом, но мог, Перс помог его надеть, и троица направилась в сторону громады корпусов завода. Все устали, и хотелось до наступления темноты оказаться в безопасном месте.