Замурованный труп - Джо Горес

Баллард сразу же схватился за желтый справочник. Поскольку он еще не представил своих отчетов, Кёрни не знал того, что накануне сказал ему старый Пресслер.

— Вот, Дэн. Валенсийская компания по производству листового металла... Это один из кварталов Мишн. — Он взглянул на часы. — Юнец будет там до половины пятого, он не ожидает нас, ведь они не знают, что мне удалось выяснить, где он работает. Я поеду туда, как только допишу отчеты.

Валенсийский завод по производству листового металла располагался к югу от извилистой Валенсия-стрит. Старый район, куда волнами прибывали мики[1], макаронники, португашки, черномазые и цветные, чтобы впоследствии каждая этническая группа магическим образом преобразилась в ирландцев, итальянцев, португальцев и латиноамериканцев, а затем покинула этот район. Оставались главным образом черные, но и они начинали презрительно поглядывать на безграмотных косоглазых из Гонконга. Так в непостижимом поступательном движении и чередовались все эти этнические группы.

Баллард даже подсознательно не задумывался о своих национальных корнях, он искал глазами желтый «роудраннер», не обращая внимания на парней в небольшом вездеходе, который ехал по Валенсия-стрит.

Разумеется, «роудраннера» видно не было. На нем ездила Вирджиния Пресслер. Хемович, если у него и были колеса, разъезжал на какой-нибудь давно уже списанной колымаге.

Валенсийский завод по производству листового металла помещался в большом монолитном бетонном здании с грязными, густо зарешеченными окнами и огромными воротами, достаточно широкими и высокими для проезда грузовиков, совершающих междугородные перевозки. За заводскими стенами в металл с визгом врезалась пила, повсюду лежали стальные стружки и пыль; цех загромождали причудливо искривленные, сделанные на заказ металлические конструкции, которые вполне могли бы сойти за современные скульптуры.

— Кто-кто? — крикнул невысокий мексиканец, к которому Баллард обратился, будучи твердо уверен, что это не Хемович.

— Кен, — провопил в ответ Баллард. — Кении Хемович...

— А, Кен. — Мексиканец махнул в направлении похожей на пещеру комнаты, где стоял токарный станок, возле которого костлявый парень в каске и новых кожаных перчатках сонно перекладывал листы оцинкованного железа.

Слова благодарности, сказанные Баллардом, потонули в визге пил. Как только латиноамериканец отвернулся, он вскарабкался по деревянной лестнице, ведущей к конторе. На самом верху лестницы помещался небольшой, тесный, но, к счастью, надежно защищенный от шума кабинет с деревянной стойкой, за которой трудились две изрядно подуставшие женщины. Одна, блондинка помоложе, что-то печатала на старой машинке, другая, постарше, заполняла бухгалтерские книги.

— Чем можем вам помочь?

— Мне нужен домашний адрес Кеннета Хемовича, — сказал Баллард. Видя, что женщина постарше протянула руку к коммутатору, он поспешно добавил: — Его нет, он работает на одном из грузовиков. Я принимаю взносы за его желтый «роудраннер», и он непременно хочет заплатить сегодня вечером, ибо банк угрожает изъять автомобиль. Но у меня только старый его адрес.

— Мы сами только что узнали новый, — сказала блондинка.

Она одарила Балларда неожиданно светлой улыбкой; когда женщина нагнулась, чтобы вынуть папку с кадровыми сведениями из нижнего ящика шкафчика с делами, ее мини-юбка задралась вплоть до самых ягодиц, и Баллард почувствовал, как в нем пробуждается вожделение. Заметив, что вторая женщина наблюдает за ним, он подмигнул ей. К его удивлению, она наклонила свою седую голову над бухгалтерскими книгами и прыснула со смеху. Он видел сбоку, что ее полная щека сильно порозовела.

Блондинка подошла к стойке.

— Вот он, адрес, — радостно сказала она. — 507, Невада-стрит. Я запишу его для вас.

Когда она протянула ему клочок бумаги, его пальцы коснулись тыльной стороны ее руки. И вновь эта светлая улыбка. Похоже, кокетка отлично знала, что происходит с ее мини-юбкой. Баллард повернулся и пошел прочь. Женщина постарше все еще смеялась.

Прежде чем усесться за руль, Баллард снял свою спортивную куртку. День выдался довольно жаркий для мая, а округ Мишн получал большую долю солнечного тепла, чем многие другие районы. Может, следовало спросить у блондинки номер телефона? Баллард готов был побиться об заклад, что по утрам, когда она поднимается по крутой лестнице, если, конечно, всегда носит такие короткие юбки, все цеховые рабочие собираются, чтобы наблюдать за ней. Ухмыльнувшись, он включил радиотелефон:

— СФ-6 вызывает КДМ-366. — Как только Гизелла ответила, он сказал: — Я выяснил домашний адрес Хемовича. 507, Невада-стрит. Я еду туда для проверки. Затем попытаюсь проехать через Бей.

— Десять четыре. Мы предупредим оклендскую контору, что вы будете в их районе.

— Упаси Боже. Они всегда пытаются навязать мне какое-нибудь паршивое дело об изъятии. В прошлый раз я продрал из-за них два баллона.

— Все поняла. Слушаюсь, ваше величество, — торжественно провозгласила Гизелла.

Баллард убрал микрофон на место и направился к Корт-ленд-авеню, откуда легче всего было проехать к Неваде. Ох уж эта Гизелла!

Улица соскальзывала по отрогу Бернал-Хайтс к невообразимому лабиринту эстакад, развязок, пандусов, тоннелей, где сливались два транспортных потока. Лепившиеся по склону дома нуждались в подкраске, при каждом из них был подземный гараж, короткие крутые подъездные дороги и небольшие газоны, где, пожалуй, только и можно было, что высморкаться.

Гнездышко Пресслер и Хемовича, видимо, еще не получило статуса жилого дома, предмета купли и продажи; это было небольшое оштукатуренное бунгало, видимо сдававшееся квартиросъемщикам. Если старый Пресслер не отстрелит Кеннету голову, Вирджиния, вероятно, вскоре устанет жить с сопляком в этом курятнике.

Гараж был заперт, но пуст. Баллард проверил почтовый ящик и увидел официальное, с прозрачной врезкой для адреса, письмо, направленное Хемовичу департаментом социальной помощи. Его губа машинально скривилась. В девятнадцать лет — и уже на обеспечении общества. Во всяком случае, Вирджиния вытащила его из болота, устроила на работу. Всякая женщина, как пристрастие к наркотикам, обходится дорого. Даже если это работающая женщина.

Баллард открыл багажник, нашел моток медной проволоки и оглянулся: не колышутся ли на каком-нибудь из окон занавески? Отломил кусочек проволоки и сунул его в замок гаража. Затем, усмехаясь, поехал прочь. Поэтическая справедливость. Да, справедливость, хотя, повидав Хемовича, он не верил, что этот слизняк мог проломить череп Барту. Подобное нападение требовало решительности, которой Хемович явно не обладал.

Но может, это сделала Вирджиния? Это, очевидно, сильная женщина. Способна ли она на убийство?

Да ну их в задницу! Во всяком случае, сегодня вечером заниматься ими он не будет. Надо было переключаться на Гриффина и Ист-Бей. Но внизу, на скоростном шоссе, хотя еще только около четырех, машин стало гораздо больше.