Смертельный огонь. В гибельный шторм - Ник Кайм

— Когда он вернется к нам, мы покинем Макрагг.

— Покинете? — спросил Лев с веселым любопытством. — И куда же вы направитесь?

Магна Макрагг Цивитас, зал Вольного Пламени

Поиски Вулкана, живого или мертвого, начались в Каструме, охватили каждую комнату, каждый альков и дошли до самой Стены Эгиды. В процессе не нашлось ни одной зацепки. Тит Прейтон даже лично психически просканировал позолоченный мавзолей, надеясь найти хоть какое-нибудь объяснение тому, как усопший Владыка Змиев сумел столь драматично исчезнуть.

Небо контролировали так тщательно, что вариант с похищением тела на шаттле быстро отмели. Но никто даже не видел, чтобы мертвого примарха забирали из гробницы, поэтому Жиллиман отправил на поиски десятки легионеров, несмотря на протесты Нумеона.

За пределами Каструма, который сам по себе был огромен, кишели миллионы жителей Магна Макрагга Цивитас. Даже во время комендантского часа дороги и площади густонаселенного города заполоняли люди, у которых оставались дела после заката: работники с разрешениями находиться исключительно на территории строек; кураторы, оформляющие беженцев с окраинных миров и предоставляющими им жилье; солдатами — людьми и транслюдьми, — которые возвращались с патрулей.

Огромная территория раскинулась на три стороны света: между Сервиевой стеной, Восточной куртиной и берегом Ликумского залива. Судя по тому, сколько времени прошло между последним визитом к примарху и тем моментом, когда его исчезновение обнаружили, проверять весь город не было необходимости, но чем дольше его искали, тем дальше его могли увезти. По этой причине не исключалось, что потребуется полностью прочесать весь Цивитас.

Если тело действительно похитили и зачем-то спрятали, найти его будет непросто, но еще сложнее было понять, что двигало теми, кто совершил это чудовищное преступление.

Предположили, что Кёрз проник в Каструм, к месту упокоения своего брата, чтобы осквернить тело. От этой теории быстро отказались, но все же не могли объяснить, как труп Вулкана исчез после стольких дней лежания в гробу. Вдобавок саркофаг не был вскрыт, а значит, причины произошедшего становились еще непостижимее.

Одного Саламандру это беспокоило особенно сильно.

После того как Вулкана поместили в мемориальный зал, Фест Вар’кир каждый день туда ходил, чтобы поддержать тех, кто бдел перед гробом, или ответить на их вопросы.

Он не видел смысла отказываться от заведенного порядка и теперь. Однако последний визит он совершил не ради ритуала. Вар’кир пытался осознать невозможное. И он не был одинок в своих попытках.

— Что ты надеешься найти? — раздался из теней слегка резонирующий голос.

Вар’кир, стоящий на коленях, поднял взгляд, и его лицо частично осветилось еще горящим мемориальным огнем.

— Ты Тит Прейтон, — сказал он, и Ультрамарин слегка поклонился в ответ.

Саламандра поднялся.

— Не улики. Я уверен, что их нет.

Прейтон, сам проведший в зале психическую проверку, след которой до сих пор ощущался в воздухе, кивнул.

— Я уловил очень слабый отголосок варпа, но мы, библиарий, в принципе чувствительны к подобному, — сказал он. — Я не знаю, что это значит и значит ли что-либо вообще. — Он прищурился. — А почему ты сидишь здесь, а не прочесываешь Цивитас?

Пока он говорил, Вар’кир подошел к саркофагу и теперь вглядывался в пустоту за стеклом. Он грустно рассмеялся:

— Сомневаюсь, что мое присутствие что-либо изменит. Но я действительно ищу кое-что. Я пришел сюда, надеясь найти веру Нумеона, его уверенность в то, что Вулкан воскрес.

— Нашел?

Саламандра встретил любопытствующий взгляд библиария.

— Ты видел, как это происходило? — спросил он.

Прейтон озадаченно нахмурился:

— Что именно?

— Исцеление Вулкана, его возвращение из мертвых. Ты видел его? Как это выглядело? Каким оно было?

Прейтон покачал головой:

— Не совсем. Валент Долор, Касмир и я… мы… — он помолчал, подбирая слова, — поняли, что происходит, и позвали лорда Жиллимана. Пойми меня правильно, Фест, — сказал он с предупреждающей нотой в голосе, — Вулкан был мертв, когда прибыл на Макрагг. Абсолютно. Не ранен. Не при смерти. Мертв. Был приказ провести вскрытие, и его уже собирались выполнять, когда все изменилось.

Вар’кир внимательно слушал. До сих пор никто из ближнего круга Жиллимана не рассказывал так откровенно об исцелении Вулкана. Об этом чуде.

— Изменилось? — выдохнул Саламандра.

— Он ожил. Он дышал, его плоть восстанавливалась. Только одно к нему не вернулось.

Вар’кир помрачнел, вспомнив слухи.

— Разум.

Прейтон печально кивнул:

— Да. Его разум был разрушен, охвачен безумием. Я попытался проникнуть в него, найти внутри путь к исцелению, но он был словно море осколков, и стекло кромсало мою ментальную плоть. Пришлось отступить, — виновато произнес он.

Вар’кир опять опустил взгляд и признался Прейтону в тайне, которую никогда не смог бы раскрыть Зитосу или Нумеону:

— Я думаю, что Вулкан мертв, и сомневаюсь, что он вышел из своей гробницы, словно какой-то гиптский фарон. Но я хочу найти его и похоронить в земле Ноктюрна.

Повисла неловкая, наполненная болью и горем тишина. Тринадцатый легион сильно ранил Восемнадцатый, пусть и непреднамеренно.

Тит Прейтон решил, что обязан залечить хотя бы часть этих ран.

— Тебе кое-что нужно узнать, — сказал он.

Вар’кир впился в него взглядом поверх саркофага.

Но Прейтон не вздрогнул ни от него, ни от мысли, что ему предстояло сделать.

— Это твое право как Саламандры.

Магна Макрагг Цивитас, Гептапигионская крепость

Вопреки всем доводам разума, в душе Нумеона начала заново разгораться искра надежды, угасающая с того момента, как он прибыл на Макрагг. Слухи говорили о чуде, о воскрешении Вулкана. Владыка Змиев был пламенем, выросшем в котле Ноктюрна, в этом полыхающем горне, и падение сквозь атмосферу Макрагга стало для него лишь очередным испытанием огнем.

«Он восстанет», — клялся Нумеон, но поиски бессмертного примарха ни к чему не приводили, и убежденность, казавшаяся непоколебимой, вновь слабела.

Бывший капитан Погребальной Стражи, облаченный в доспехи, украшенные фестонами, как и подобало центуриону, оперся руками о край зубчатой стены Гептапигионской крепости и всмотрелся в блестящую лазурную ленту Лапониса.

Гептапигион представлял собой бастион, стоящий на полуострове, который образовывали две артерии из Ликумского залива, и охранял юго-западный подход к Цивитас.