Королева ульев - Туи Сазерленд

Люк был на месте, и открыть его удалось так же легко. Сверчок проскользнула внутрь первая и свесила хвост, определяя уровень. Выше, чем в прошлый раз. Вода плескалась над самым уступом, огибавшим башню по кругу. А вот и дырки в стене, которые они с Кузнечик проковыряли тогда, чтобы смотреть наружу, как раз на дом матери.

Интересно, она уже ушла на работу? Видела портреты на плакате? Призналась королеве, что преступница – её дочь?

Должно быть, не очень-то и удивилась – давно привыкла считать, что из «гадких личинок» ничего хорошего не получится.

Сверчок вздохнула. В башне темно, широкая неподвижная гладь воды под ногами навевает жуть. Утешает лишь касание тёплого крыла Синя, который молча уселся рядом.

Пускай злится мать, подумала она, но быть иной, чем остальные ядожалы, – всё-таки счастье!

Росянка закрыла люк над головой, и все четверо замерли, каждый погружённый в собственные размышления.

Должно быть, листокрылая строит планы мести. Мечехвост волнуется за Лунию. Синь представляет себя на их месте… или на моём? А может, всех драконов этого улья? Сумеет ли он понять маму, если встретит? Хорошо бы тогда объяснил…

Сверчок невольно вообразила, что скажет мать, если Синь вдруг заявится к обеду.

Нет, лучше думать о главной задаче. Удалось ли «Хризалиде» узнать что-нибудь новое о таинственной власти королевы? Ищут ли они вообще способ освободить от неё ядожалов, а если так, то получится ли объединить усилия и разгадать загадку?

Или хотя бы спасти Кузнечик. Тогда причин для беспокойства останется уже меньше.

– Так и будем сидеть тут до полуночи? – нарушил молчание Мечехвост.

– Угу, – буркнула в ответ Сверчок, протирая запотевшие очки вышитым шёлковым шарфом.

– М-да… – Он тряхнул головой, и железный решётчатый уступ под лапами дрогнул. – Долгий предстоит денёк.

Время тянулось медленно. Сверчок стала клевать носом и очнулась от толчка Синя. Их лапы и хвосты незаметно переплелись, и она смущённо отстранилась, поправляя очки. Хорошо, что он не видит её глаз в темноте. Похоже, близится полдень.

– Это не твоя мать? – тихо спросил дракончик.

Сверчок прильнула к дыре. Из дома выходила дракониха. Оранжевая с чёрными зигзагами по спине и крыльям.

– Да, это Пчела.

С матерью они не виделись с последнего сезона дождей. Кузнечик посылала письмо за письмом, приглашая к себе, но та неизменно отвечала отказом, частенько сопровождая его руганью и упрёками в надоедливости и бесполезности. Сверчок сама себе удивлялась, что до сих пор мечтает о материнской любви.

– Кинуть ей в голову манго? – предложила Росянка.

– У тебя есть манго? – возмущённо облизнулся Мечехвост.

– Нет, глупый баклажан, я в переносном смысле.

– Толку от твоих переносов… – буркнул он разочарованно.

Дракониха деловито направилась к коридору, который вёл к верхним ярусам. Она преподавала историю в Университете Златки, где, по её словам, готовила себе замену, потому что больше с этими знаниями делать нечего.

Шагая, как всегда, торопливо и целеустремлённо, Пчела даже не оглядывалась на объявления о розыске. Неужели так и не заметила портрет собственной дочери? А может, ей всё равно?

Фигура драконихи исчезла в переулке. Сверчок вздохнула. Похоже, загадка её матери так никогда и не получит разрешения.

Она уже собиралась снова вздремнуть на железном уступе, когда вдруг уловила еле заметное движение за углом соседнего дома. Прищурилась, вглядываясь. Простая игра света? Нет, вон та тень какая-то слишком длинная…

Что-то вновь шевельнулось… да, точно! Из-за угла высунулась драконья голова, опасливо огляделась и вновь спряталась, словно улитка, убравшая рожки.

Через некоторое время из тени выскользнули сразу две драконьих фигуры. Обе в бледно-серебристых накидках с капюшонами, расшитыми изумрудными нитями. Низко склонив головы, драконихи крадучись пересекли площадь, направляясь к дому Пчелы. У двери одна огляделась, а другая… достала из щели за отставшей стенной плиткой запасной ключ, который Пчела обычно там прятала.

Сверчок ахнула.

Мало того, что дракониха в серебристой накидке знала, где хранится ключ. Походка, движения хвоста, характерный наклон головы, когда она отпирала дверь…

Это же сестра! Кузнечик!

– Моя старшая сестра! – шепнула Сверчок, не отрываясь от дыры. – Что она тут делает? Почему заходит тайком от матери? Кто это с ней?

Другая дракониха была значительно крупнее, но с такой высоты и через крошечное отверстие рассмотреть детали было трудно. Жёлтая с чёрными полосами на крыльях, вот и всё.

Отперев дверь, Кузнечик оглянулась на свою спутницу. Та что-то сказала, затем вернулась на угол, откуда они вышли – должно быть, стоять на страже, – а сестра скользнула в дверь и закрыла её за собой.

– Я должна с ней поговорить! – Сверчок решительно вскочила на лапы.

– Что? – зашипел Мечехвост. – С ума сошла? Росянка, скажи ей!

– Твоя сестра в любой момент может превратиться в королеву Осу, – кивнула листокрылая.

– Вот именно! Слышала, что говорит командир?

Сверчок упрямо покачала головой.

– Пока она в своём уме, из всех ядожалов я могу положиться только на Кузнечик. Я должна убедиться, что с ней всё в порядке… мы ведь даже не попрощались! – К горлу подступил горький комок. – Я даже не объяснила ничего, не сказала, что улетаю! А теперь она здесь, совсем рядом…

– Конечно, поговори, – согласился Синь.

Голос его звучал виновато: дракончик явно сокрушался, что Сверчок бросила родных, помогая ему. Ей хотелось успокоить его, сказать, что выбор она сделала сама, никто её не вынуждал, но времени уже не оставалось – нельзя было упустить сестру.

– Вернусь, как только смогу, – заверила она, взлетая к люку в крыше.

– Если сможешь, – скорбно поправил Мечехвост. – Если она не уставится на тебя белыми глазами и не потащит к королеве.

– Ну, тогда держите страшных ползучек наготове, – весело подмигнула Сверчок, встречая озабоченный взгляд листокрылой в дневном свете, упавшем из открытого люка.

– Многоножек! Когда вы наконец запомните? – услышала она, уже закрывая его за собой.

Она осторожно выглянула за край крыши и ещё раз присмотрелась к драконихе, стоящей на углу. Что-то знакомое в ней. Тем не менее рисковать нельзя, вдруг задержит… А то и сдаст властям. Расправила крылья и тихо-тихо спланировала на верхний балкон дома. Дверь здесь тоже запиралась – Пчела отличалась аккуратностью, – но комната была той самой неуютной спальней, где сёстры размещались, когда гостили у матери. Они давно уже расшатали задвижку, чтобы в случае необходимости незаметно покинуть дом.