На карнавале чувств - Кэт Кэнтрелл

Спустившись на кухню, он принялся наблюдать, как Эванджелина моет тарелки. Фантастическое зрелище.

– Чем займемся? – В ответ она так заманчиво улыбнулась, что Мэтью невольно усмехнулся. – Двух раз за утро тебе мало?

– Конечно, мало. Ты мне слишком нравишься, чтобы на этом остановиться.

Да, и она ему тоже нравилась. С ней все получалось легко и просто. И весело. Совместный душ, мытье посуды, долгие ночные разговоры…

– Сегодня обещают на удивление теплую погоду. Как насчет обеда на крыше?

– А там есть что-то вроде дворика? – с надеждой спросила она, вытирая последние тарелки.

Мэтью никак не мог наслушаться этого божественного голоса. Просыпаясь, он первым делом хотел вновь его услышать.

– Разве я этого не говорил?

– Тогда забудь об обеде, покажи мне его прямо сейчас.

– Как скажешь.

Взяв Эванджелину за руку, Мэтью повел ее на улицу, где их встретил прохладный ветер с канала. Они поднимались по наружной лестнице, и с каждым шагом перед ними все шире и шире расстилалась Венеция.

Эванджелина глубоко вздохнула:

– Мэтт, это потрясающе! Такой шикарный вид!

– Я знаю. Это одна из главных причин, почему я купил именно это палаццо.

Когда-то, оглядываясь по сторонам, Мэтью прикидывал цены и квадратные метры, но все это не шло ни в какое сравнение с той красотой, что стояла сейчас рядом с ним. Если бы он точно знал, что сможет еще раз увидеть такой же восторг на этом прекрасном лице, то, не задумываясь, отправился сворачивать ради нее горы.

– Ты только посмотри! Отсюда видны шпили Сан-Марко и Санта-Марии делла Салюте! Разве они не прекрасны?

Возможно, но сейчас Мэтью любовался лишь самой Эванджелиной, гадая, когда же наконец устанет ею восхищаться.

– Да, настоящая красота, – выдохнул Мэтью, борясь с желанием погладить светлые кудряшки. Это не говоря уж обо всех остальных желаниях.

В этом-то и заключается вся прелесть их соглашения. Они оба вольны делать все, что захотят и когда захотят. И сейчас он хотел только Эванджелину. Хотел заставить ее чувствовать так же хорошо, как он сам сейчас чувствовал.

– Пойдем внутрь.

– Что? Зачем? – Удивленно на него взглянув, она снова сосредоточилась на раскинувшейся у ее ног Венеции.

– Потому что, – хрипло выдохнул Мэтью, но какой-то непонятный спазм сжал ему горло, и больше он ничего не смог добавить.

Эванджелина снова обернулась, но на этот раз в ее глазах ясно читались тревога и забота.

– С тобой все в порядке?

Нет.

– Пожалуйста, – он потянул ее за руку, – пойдем внутрь. Я хочу быть с тобой.

– Но ты и так со мной. – Ее взгляд задумчиво блуждал по его телу и наконец остановился на той его части, которой так отчаянно требовалось ее внимание. Эванджелина довольно усмехнулась. – А, понятно. Только у меня есть для тебя маленькая новость. Правда, не знаю, как ты ее воспримешь. Я остаюсь женщиной, независимо от того, нахожусь ли я внутри или снаружи.

Все так же не отрывая от него взгляда, Эванджелина легонько поцеловала его в губы, одновременно запуская руки под рубашку.

– Эванджелина, – выдохнул он, когда ее руки начали хозяйничать у него в джинсах. – Мы же на крыше.

– М-м-м, – протянула она, не отрываясь от его губ. – Если хочешь меня, то бери прямо здесь, ковбой.

Вновь впиваясь ему в губы жадным поцелуем, Эванджелина окончательно лишила его способности рассуждать и думать вообще о чем-либо, кроме стремительно разгоравшегося в его теле острого желания.

Не в силах больше бороться с собой, Мэтью с головой окунулся в кипящее пламя, жадно отвечая на поцелуй и прижимаясь всем телом к желанной женщине.

А потом она вдруг резко сорвала с него рубашку, расстегнула джинсы и опустилась перед ним на колени, приникая губами к напрягшейся плоти.

Они все еще были на крыше, открытые всем четырем ветрам, но Мэтью больше уже ни о чем не думал, кроме разливавшегося по всему телу желания, и, чувствуя, что он вот-вот достигнет предела, слегка отстранился.

– Подожди, дорогая.

Опустившись на прохладный пол, он усадил ее сверху. Эванджелина сама поощряла его ко всему новому, к тому, на что бы он раньше никогда не решился, но почему-то это не вызывало у него протеста. Наоборот, казалось необычайно естественным и правильным.

Мгновенно сбросив одежду, Эванджелина всего через пару секунд уселась на него сверху, приникнув губами к его губам и обвив ногами его талию. Именно так, как он сейчас и хотел.

Да.

Скользнув в нее, Мэтью закрыл глаза, радуясь, что наконец-то может оказаться внутри желанного тела.

Он убежал из Далласа именно затем, чтобы вновь научиться чувствовать, но для этого ему сперва потребовалось полтора года бесцельно блуждать по свету, пока он не встретил сумевшую разбудить его женщину.

Выдохнув его имя, Эванджелина задвигалась в бешеном ритме. И то ли оттого, что они были на крыше, то ли от свежего воздуха, то ли от самой Эванджелины Мэтью понимал, что все его чувства обострены до предела и он движется к забвению стремительнее и яростнее, чем когда-либо раньше.

Она смотрела прямо ему в глаза, и Мэтью видел, как в прекрасных глазах отражаются лучи полуденного солнца.

А потом ее накрыл невероятно мощный оргазм, и, чувствуя, как ее дрожь передается и ему самому, кончил и Мэтью.

Крепко прижимая к себе Эванджелину, Мэтью глубоко дышал, пытаясь насытить легкие кислородом. Так… непривычно. Сколько же неизвестных граней ему еще предстоит узнать в этих необычных отношениях?

И как он может желать чего-то большего, когда они и так уже столько всего подарили друг другу?

Но тут Эванджелина задвигалась, поудобней усаживаясь у него на коленях, и Мэтью вдруг ясно все осознал.

– Эванджелина, мы забыли о презервативах.

– Не страшно, – прошептала она, уткнувшись носом ему в плечо. – Сейчас можно. Не те числа.

Женщины и их тела. Даже пробыв все это время с Эмбер, он так и не сумел разгадать этой загадки. Он осторожно выдохнул.

– Ты уверена?

– В любом случае уже слишком поздно что-либо менять. – Она улыбнулась. – В любом случае оно того стоило. Не знаю, как это у тебя получилось, но это было нечто невероятное. Даже для нас.

– Точно.

Она тоже заметила, но, похоже, списала все на отсутствие защиты. Вот только сам Мэтью ни на секунду в это не поверил. Все дело в том, что рядом с ней он становится кем-то совсем другим, не похожим на себя прежнего.

– Но дальше мы обязательно будем соблюдать осторожность. – Эванджелина помахала пальчиком у него перед носом. – И ты больше не будешь таким восхитительным и сексуальным.