Таинственный отбор, или Русские не сдаются - Ольга Коробкова

А потом появились мои подруги. Должна признаться, наряд Аланы меня поразил. На девушке было желтое приталенное платье в пол с длинными рукавами. В сочетании с синей кожей смотрелось это весьма необычно. На голову подруга намотала ткань. Она закрывала не только волосы, но и лицо, оставляя открытыми лишь глаза. Ее наряд чем-то напоминал паранджу, только в более интересном варианте. Вроде бы сквозь ткань проглядывал силуэт, но в то же время оставалась и загадочность. Алана выделила глаза, и теперь они казались бездонными. А Доротея решила поразить всех своим мини. Надеюсь, что она в таком виде не воюет. Ее наряд состоял из черного кожаного корсета с железными вставками по бокам и короткой юбки с рваными краями. Она доходила ей до середины бедра. Черные сапоги до колен дополняли образ, так же как и короткие перчатки без пальцев. Волосы она заплела в кучу маленьких косичек и затем собрала в хвост.

Когда все собрались и встали около своих мест, появилась Клариссия. На этот раз на ней было элегантное платье бирюзового цвета.

— Добрый день, девушки, — улыбнулась она, окидывая нас пристальным взглядом. — Через пару минут начнется праздник. В эти двери будут входить гости. Ваша задача — стоять около своих столов. Если к вам подойдут, вы должны проявить гостеприимство, наладить связи с другими расами и расположить их к себе. От столов до начала танцев отходить нельзя. А теперь приготовьтесь.

Договорив, она махнула рукой, и в зале заиграла музыка. Я сначала даже растерялась, так как не заметила музыкантов. А потом пригляделась и увидела их в самом углу зала. Видимо, они подошли так тихо, что никто не заметил. Потом открылись двери и стал входить народ. Естественно, пока лишь придворные. Как я это поняла? Очень просто — море украшений, надменные лица и презрение в глазах. Глядя на них, хотелось плюнуть на все, развернуться и пойти к себе. Но мне пока нельзя выходить из игры. Я должна обрести магию. И если ради этого потребуется улыбаться, значит, буду улыбаться. Народ подходил, осматривал столы, но пока не пытался говорить или что-то пробовать. Неужели боятся, что отравим? Несколько господ одарили меня заинтересованными взглядами, но я сделала вид, что не заметила их. Вообще возникало чувство, что я манекен в витрине.

— Добрый вечер, юная леди, — отвлек меня от размышлений приятный, но немного грубый голос. Я повернулась и увидела перед собой гнома. Ух ты! Он был именно таким, каким я и представляла гномов. Рост чуть больше метра, довольно массивная фигура, но явно от трудной работы, а не от обжорства, густая рыжая борода, кустистые брови. На голове шлем, на теле черная рубаха, поверх которой поблескивала кольчуга, а еще — темные штаны и сапоги. На поясе — ритуальная секира.

— Мир вашему дому, — произнесла я приветственную фразу, которую вычитала в книге, и склонила голову.

— И тебе мира, доченька, — улыбнулся гном. — Как зовут прелестное создание?

— Дарья.

— А я Самелий, — представился он. — Чем угощаешь? — спросил, окидывая стол заинтересованным взглядом.

— Многим, — улыбнулась я, подходя ближе. Кстати, гном был со свитой, но сопровождающие стояли и молчали, позволяя говорить главному. — Попробуйте вот эти огурчики. Они хорошо идут с самогоном.

— Самогон? — тут же заулыбался гном, потирая бороду. — Что ж, наливай, надо попробовать. Лучше он или хуже нашего?

Я тут же достала рюмки и разлила горючую жидкость. Гномы собрались в круг, взяли стопки, огурчики и глотнули.

— Ух, хороша! — произнес Самелий, закусив угощением. — А пирожки с чем? — Я перечислила начинки. — А дайка мне с мясом парочку! — Я тут же подала ему три штуки. — Спасибо за угощение. Мы к тебе еще позже подойдем.

— С радостью буду вас ждать, — заверила я.

Гномы улыбнулись, кивнули и поспешили отведать другие яства. Я так поняла, что тут каждый сначала пробует понемногу, а потом выбирает наиболее понравившееся и наедается до отвала. Другой причины, почему мы готовили так много, я просто не могла придумать. Кстати, после того как первые пробы были сняты, к столу потянулись и другие гости. Конечно, все они старались быть вежливыми, но по глазам было видно, что мы для них пока пустое место. А ведь одна из нас станет их правительницей! Тогда почему такое обращение?

Я успела познакомиться с оборотнями. Хотя скорее это было не знакомство, а ураган, пролетевший мимо и сожравший половину котлет по-киевски. Я глазом моргнуть не успела, а их уже нет. Зато довольный мужик стоял рядом и улыбался. Почему я решила, что он оборотень? Только эта раса могла явиться на бал в штанах и безрукавке на голое тело. Хотя, должна признаться, посмотреть там было на что. Такого пресса я давно не встречала. А белоснежные волосы и синие глаза дополняли образ. Но хамоватый напор портил первое впечатление. Светлым эльфам понравились оливье и картофель с зеленью. К мясу они даже не притронулись. Вегетарианцы. Я им уху предложила, но на меня посмотрели, как на врага народа, и поспешно удалились. Но я успела заметить, как один из них сглатывал слюну, глядя на мой стол.

В общей сложности прошло часа полтора, прежде чем в зале появилась королевская свита.

— Его величество король Максимилиан и королева Верения, — произнес чей-то громкий голос, и все придворные тут же склонили головы.

Мне пришлось сделать то же самое. А потом я с любопытством стала разглядывать повелителей. Стоило им войти, как в конце зала появилось два трона, обитых красным бархатом. Король выглядел лет на пятьдесят. Но, несмотря на это, имел поджарую фигуру, широкие плечи, темные волосы до плеч, немного кругловатое лицо, квадратный подбородок, синие глаза и узкие губы. А вот королева была его полной противоположностью. Безумно худая, бледная, со светлыми волосами, резкими чертами лица и карими глазами, в которых ничего не отражалось. Я в первое мгновение даже подумала, что это кукла или призрак. Уж слишком бледная. Максимилиан помог ей сесть, и она статуей застыла на троне. Возникало чувство, словно она не тут, а непонятно где. Брр… прям не по себе. Надеюсь, что будущую королеву ждет не такая судьба. Уж как-то жутко смотреть.

— Добро пожаловать на очередной тур конкурса, — заговорил король, окидывая собравшихся взглядом. — Я надеюсь, что среди девушек, которые сегодня присутствуют в этом зале, найдется та, что покорит сердце моего сына, и он будет так же счастлив, как и я, — произнес повелитель, и зал тут же зааплодировал.

Так и хотелось произнести знаменитую фразу Станиславского — НЕ ВЕРЮ! Говорит красиво, а на королеву и не смотрит, словно ее нет.

— Сегодня нам предстоит познакомиться со всеми кандидатками и узнать, что же едят на их родине, — продолжил правитель, улыбаясь. — А сейчас настала пора появиться главным виновникам торжества.

Главным? Он оговорился?

Стоило прозвучать этой фразе, как посреди зала открылась воронка, и из нее вышли…

Опачки, а принцев-то трое.

Вот это уже намного интереснее. И я бы даже сказала, неожиданнее. Естественно, я хотела рассмотреть их поближе, поэтому слегка вытянула шею. Итак, что мы имеем? Самому молодому на вид не дашь больше двадцати трех. Высокий, но фигура плотная. Назвать его пухлым нельзя, но пара лишних килограмм точно есть. Волосы светлые, глаза карие. Очень на маму похож внешне. Одет в белоснежную рубашку, черные штаны, темные ботинки. Поверх рубашки накинута жилетка. Среднему я дала бы лет тридцать. Он больше походил на отца. Темные волосы ниже плеч, собранные в хвост, синие глаза, квадратный подбородок, цепкий взгляд, резкие скулы и неплохая фигура. Он явно занимался физическими упражнениями. Рубашка цвета хаки сидела на нем как влитая и хорошо обрисовывала контуры тела. Да и черные брюки смотрелись эффектно. Остался самый старший. С виду лет тридцать пять. Тоже пошел в папочку и ростом, и сложением. Вот только глаза цвета темного шоколада и волосы светлее, чем у остальных. В одежде он предпочитал темные цвета. В данный момент на нем все было в черной гамме. По мне, так это немного перебор. Но решать-то ему. К тому же не могу сказать, что кто-то из них зацепил меня. По возрасту подходили только первые два. Но тут еще возник вопрос: кто из них наследный принц? Не факт, что самый старший. В истории имелись моменты, когда трон занимал тот, кто был его достоин, а не тот, кто первым родился.