Меня удочерила Горилла - Фрида Нильсон

Спустя некоторое время мы оказались в лесу. Горилла свернула на совсем узкую, заросшую травой дорожку. По обе стороны выстроились тёмные ели. Иногда попадались берёзки, на которых местами ещё сохранились поникшие жёлтые листья.

Вдруг дорога оборвалась.

— Дальше проезда нет, — сказала Горилла. — Отсюда уже недалеко.

Было прохладно, но безветренно. Лишь слегка колыхались верхушки елей. Горилла шла впереди с мешком и ярко-жёлтым свертком. Я едва за ней поспевала. Она запросто прокладывала себе дорогу сквозь заросли кустарника, тогда как мне приходилось бежать в обход.

Наконец мы пришли. Горилла бросила вещи на землю и подбоченилась.

— Ну вот мы и на месте, — сказала она, глядя куда-то отсутствующим и немного печальным взглядом.

Мне здесь сразу понравилось. Посреди полянки лежал большой камень. Во мху торчало несколько маленьких засохших цветочков, оставшихся с лета.

— Люблю это место, — сказала Горилла и присела на землю, прислонившись спиной к камню. — Здесь можно сидеть, как в кресле. Будто в этом камне выдолбили специальную спинку. А ещё здесь так тихо, — она глубоко вздохнула. — Ни шороха.

Мне было немного странно, оттого что Горилла вдруг задумалась и замкнулась в себе. Лучше бы она снова стала весёлой и разговорчивой, как обычно.

— Ну что, будем ставить палатку? — спросила я.

Горилла улыбнулась.

— Конечно! — сказала она, вставая. — Надеюсь, колышков хватит. Вечно они куда-то пропадают.

Мы достали палатку. Она оказалась такой же ярко-жёлтой, как и чехол. Вместо недостающих колышков Горилла использовала палки. Внутри я постелила попону и положила подушку, а Горилла тем временем развела костёр.

— Я прячу сюда сухие щепки, — сказала она, показывая на широкую трещину в камне. — Поэтому у меня всегда есть чем разжечь костёр.

— Ты часто здесь бываешь? — спросила я.

Она покачала головой.

— Нет. Раньше я частенько сюда наведывалась, но последний раз это было давно.

Какая она прекрасная, и как ей идут голубые панталоны! Большая, как дом, с длинными сильными руками. Цветастое платье с каждым днём сидело на ней всё лучше. Да, Горилла из тех, кого время делает ещё более обаятельным.

Когда костёр разгорелся, она положила в него плоский камень. Затем достала из мешка кастрюлю.

— Пойдём за водой? — спросила она.

Неподалёку плескался ручей. Его тёмные воды пробивались сквозь мох и быстро бежали вниз по склону. Нагнувшись, Горилла зачерпнула в кастрюлю воды. А я немного потопталась в ручье. Он был неглубокий. Я сделала несколько шагов, перепрыгнула с камня на камень. Вода бурлила вокруг сапог и натыкалась на камни. Я посмотрела вверх: лес вдалеке уже не казался таким густым.

Вдруг мне показалось, что я слышу голоса. Кто-то кричал.

Вразвалочку пришла Горилла.

— Здесь какие-то дети, — сказала я. — Они что, живут прямо в лесу?

Горилла посмотрела на меня. Клянусь, она хотела что-то сказать, но потом передумала и лишь пожала плечами.

— Пошли, — пробормотала она. — Нельзя надолго оставлять костёр без присмотра.

Она двинулась к палатке, а я осталась стоять, прислушиваясь. Но теперь ветер дул со спины, и голосов больше не было слышно. Я догнала Гориллу.

Уже стемнело. Было здорово, будто мы с Гориллой стали героями какой-то приключенческой книги; рядом горел костёр, а над головой простиралось звёздное небо.

Вода закипела, и Горилла спросила меня:

— Проголодалась?

Я ахнула.

— Мы не взяли еду! Теперь помрём с голоду!

Подмигнув мне, Горилла встала.

— Жди меня здесь, — с улыбкой сказала она и взяла мешок. — Я скоро буду.

И с треском исчезла среди деревьев. Сидя у костра, я считала секунды. Одной в тёмном лесу было страшно. Кругом раздавались странные звуки. Деревья покачивались и скрипели. В воздухе пронеслась какая-то птица. Ветер подул сильнее. Мне казалось, что я сижу здесь целую вечность. Когда же она вернётся?! Я уже почти разозлилась, как вдруг ветки снова затрещали, и передо мной возникла запыхавшаяся Горилла.

— Уфф! — сказала она и бросила на землю мешок.

— Где ты так долго была? — спросила я.

— Пришлось подождать, пока зажжётся зелёный свет, — сказала Горилла, вытирая со лба пот. — Смотри-ка, что я принесла.

Я заглянула в мешок. Там лежали картошка, морковка, брюква, лук и пастернак.

— Неужели это растёт в лесу? — спросила я.

— Хе-хе, — Горилла смущённо опустила глаза и вытряхнула на землю содержимое мешка. На свет показались кроме всего прочего две банки — с маринованной свёклой и солёными огурцами. У меня глаза на лоб полезли.

— Хрм, знаю я тут одно местечко, где всегда можно раздобыть еду. Ну что, полакомимся?

Немного погодя мы уплетали овощной суп. Он был горячий и очень вкусный. Наверное, потому, что мы приготовили его своими руками, да ещё в лесу. Ведь картошку и брюкву мы и раньше ели.

— Да-а, супчик удался, — сказала Горилла и засунула в рот солёный огурец. Неожиданно она изменилась в лице. — Но всё-таки воровать еду плохо, запомни.

Я захихикала.

— Жаль, что у нас нет фотоаппарата, — сказала я.

Горилла кивнула.

— Это точно. Могли бы сделать хорошие кадры на память. В следующий раз купим фотоаппарат.

В следующий раз. Да мы с Гориллой ещё сто раз пойдем в поход! А может, и больше. При этой мысли у меня по спине от удовольствия побежали мурашки.

Но в следующую секунду внутри всё сжалось. А может… Может, никогда больше не пойдём. И мне придётся вернуться в «Лютик». Я прижалась к её огромному животу.

— Как думаешь, что они решат? — спросила я.

Горилла погладила меня по щеке и осмотрелась по сторонам.

— Я много раз здесь бывала, — сказала она. — Сидела на мягком мху, смотрела на верхушки деревьев… По-моему, это подходящее место для побега. Особенно если хочешь сменить обстановку.

Я посмотрела на неё: что она имеет в виду?

— Постарайся запомнить это место. Что бы они ни решили, у нас всегда будет эта полянка. Я часто приходила сюда, когда… когда хотела сбежать. — Горилла сглотнула и внимательно посмотрела мне в глаза. — Хрм, я хочу кое-что тебе рассказать.

— Что?

Она волновалась и как будто не могла найти слов.

— Я… Я хотела сказать, что когда-то… — Но тут она покачала головой. — Не обращай внимания. Просто я хотела сказать, что мы с тобой во многом похожи.

Она снова замолчала. Огонь уютно потрескивал и искрился.