Обрести свободу у алтаря - Барбара Уоллес

— Каким будет Рождество? Коллиеры обычно собираются на праздник всей семьей?

— Нет, нас слишком много, и мы рассредоточены. Думаю, мы с тобой пригласим на рождественский обед Лайнуса, Сьюзан и моего дядю Сета.

— А как мы обычно проводим сочельник?

Томас вдруг отвел взгляд.

— До прошлого года мы ели жареные сэндвичи с сыром и пили глинтвейн перед камином.

— Правда?

Он кивнул.

— Эта традиция появилась у нас в наше первое Рождество, и мы соблюдали ее даже после рождения Мэдди.

— Здорово. А в прошлом году мы нарушили эту традицию?

— Нам помешали обстоятельства, — ответил он, по-прежнему не глядя на нее.

Розалинд хотела спросить, о каких обстоятельствах идет речь, но она подозревала, что он снова уклонится от ответа на неприятный вопрос.

— А я больше всего люблю рождественское утро. Мне всегда нравилось просыпаться и первым делом бежать к елке смотреть подарки. Мама настаивала на том, чтобы никто не открывал подарки до утра.

Томас резко повернул голову и посмотрел на Розалинд широко распахнутыми глазами. Только в этот момент она осознала, что произошло. После долгих месяцев неизвестности к ней за один день вернулись сразу два воспоминания.

— Похоже, мне было необходимо вернуться в Лондон.

— Я рад, что к тебе постепенно возвращается память, — очаровательно улыбнулся он.

Они завернули за угол, и Розалинд обнаружила, что он ведет ее к огромному зданию из металла и стекла. Внутри сводчатого сооружения стояла елка, которая была раза в три больше той, что они купили для украшения своей квартиры.

— Я подумал, что нам стоит полюбоваться елкой в Ковент-Гарден, прежде чем мы начнем украшать свою, — сказал Томас. — В городе полно других елок, но эта всегда была моей любимой.

— Почему?

Остановившись, они оба посмотрели вверх. Огромная елка была покрыта тысячами разноцветных огоньков, которые мерцали в сумерках и отражались в стеклянных шарах, висящих на ветках. Это было великолепное зрелище.

— Не знаю. Возможно, все дело в ее местонахождении. Всякий раз, когда я посещаю этот рынок, я думаю о том, что люди продают здесь свои товары почти четыреста лет. — Он кивком указал ей на булыжник, которым был вымощен пол рынка. — Возможно, на этом месте когда-то стоял мой прапрапрапрадед и продавал первые куски мыла Коллиеров. Когда я об этом думаю, у меня дух захватывает.

— Вижу, история для тебя много значит.

— Ты этого не сказала бы, если бы увидела, как я уснул на уроке средневековой истории в шестом классе, — улыбнулся Томас. — Но я ценю непрерывные многолетние традиции.

Внутри здания было множество прилавков с разного рода ремесленными товарами. В воздухе пахло эфирным маслом пачули.

Посмотрев на второй этаж с перилами, увитыми гирляндами из лампочек, она увидела мальчика чуть старше Мэдди. Подняв голову, он разглядывал многоярусные люстры, украшенные ветками омелы, на которых были красные бархатные банты.

Томас поймал направление ее взгляда.

— Я понятия не имел, что здесь все украшено омелой. Вряд ли кто-то сможет пройти из одного конца помещения в другой и остаться без поцелуя.

— Это точно.

Они шли по проходу между прилавками, останавливаясь время от времени, чтобы полюбоваться узором на гобелене или блестящим ювелирным украшением. Всякий раз их весело приветствовал продавец и расхваливал свой товар. Больше всего Томаса заинтересовал прилавок с мылом ручной работы. Он минут пять увлеченно разговаривал с продавцом, после чего купил набор, в котором были представлены разные образцы продукции.

Пока они прогуливались по рынку, Розалинд все время думала об омеле над головой. Всякий раз, когда он задевал рукавом пальто ее рукав, ей казалось, что он собирается наклониться и поцеловать ее.

Внезапно Томас остановился и сказал ей:

— Жди меня здесь. Я сейчас вернусь.

Она осмотрелась по сторонам.

— Ты собираешься оставить меня одну в этой толпе?

— Я отлучусь всего на несколько минут.

Прежде чем она успела возразить, он ушел.

Что ей делать? Она не может просто стоять на месте, как идиотка, и ждать его возвращения.

Бросив взгляд в сторону, она обнаружила, что рядом находится ларек с деревянными игрушками. Картинка-головоломка, изображающая плюшевого мишку, Мэдди точно понравится. Когда вернется Томас, они вместе посмотрят эту игрушку и, возможно, купят ее.

— Не может быть! Розалинд? Это ты?

Увидев быстро идущего к ней мужчину в замшевой куртке и модном шарфе, Розалинд попятилась назад, пока не наткнулась на прилавок. Она уже собралась позвать Томаса, когда поняла, что видела этого мужчину на одной из фотографий, которые показал ей Томас. Это ее университетский коллега. Как его зовут? Роберт? Рэндалл?

— Боже мой, это правда ты. Но как?…

— Ричард, — произнесла она, вспомнив его имя, и он заключил ее в объятия.

— Это настоящее рождественское чудо. Я не думал, что когда-нибудь снова тебя увижу. — У него был приятный мягкий голос. — Нам сказали, что ты погибла.

— Меня действительно считали погибшей.

Высвободившись из объятий Ричарда, Розалинд вкратце рассказала ему о том, что с ней произошло. Он внимательно ее слушал, не перебивая.

— То есть все это время ты находилась в Шотландии, но никто из нас об этом не знал?

Розалинд кивнула.

— И ты ничего не помнишь?

— Теперь, когда я оказалась в Лондоне, ко мне вернулось несколько обрывочных воспоминаний, но в целом я ничего не помню. Твое лицо показалось мне знакомым, потому что я увидела тебя на фото.

Рассмеявшись, Ричард снова ее обнял.

— Прости. Я не собирался так бурно выражать свои эмоции, но… ты жива!

Обнаружив, что на них смотрят люди, Розалинд отвела взгляд в сторону.

— Томас, должно быть, вне себя от радости. Полагаю, он очень внимателен к тебе и раскаивается.

«Раскаивается в чем?»

— Он очень терпелив и делает все возможное, чтобы мне помочь. Не так просто иметь жену, которая ничего не помнит.

— Думаю, он рад начать все сначала, — ответил Ричард.

— Что ты… — начала Розалинд.

— Привет, Синклер. — Подойдя к ней сзади, Томас положил руку ей на талию. — Мы не ожидали встретить здесь кого-то из знакомых.

— Розалинд рассказала мне о том, что с ней произошло. Не понимаю, почему вы до сих пор не поставили в известность ее друзей.

— Сегодня я сообщил властям и прессе о том, что Розалинд нашлась. Мы с ней решили, что с остальными она свяжется сама, когда будет к этому готова.