Тайная жизнь Лизы - Крис Манби

Но самую большую ошибку я совершила, когда он угощал меня подробным описанием своей новой шикарной квартиры…

Брайану было известно, что я съехала из своего сарая в Балхэме, как только мы сменили перо и бумагу на электронную почту. В эти дни у меня появилась своя собственная великолепная квартира с видом на Гайд-парк, купленная после удачной многомиллионной сделки по недвижимости, которую провела лично я, будучи старшим партнером компании «Корбетт и дочь» (та, конечно же, была одной из самых крупных коммерческих компаний по недвижимости в Англии, а не однокомнатным офисом с непонятным штатом сотрудников из трех человек и невоздержанным спаниелем породы кавалер-кинг-чарлз).

Мои электронные письма пестрели названиями закрытых клубов и именами известных людей, с которыми я там бывала. В моей тайной кибержизни я всегда прикупала себе что-нибудь шикарное от Тиффани или Картье в награду за тяжелый труд и наряжалась в эксклюзивное платье от Донны Каран, когда среди моих клиентов были звезды кино, которые доверяли только мне.

Среди моих друзей были художники, писатели, модели и принцы, а не студентка без гроша в кармане с работой на неполный день в видеосалоне «Блокбастер» (Сима) и не будущий компьютерный хакер, который никогда не выходит из спальни (Толстый Джо). Брайан знал, что по вечерам я развлекаю мегазвезд сцены и экрана рецептами, которые придумала под руководством известных поваров, а не ем на самом деле холодные спагетти прямо из консервной банки в компании черно-белого телевизора.

Все казалось таким безобидным. На самом деле это было что-то вроде развлечения. Иногда я брала свои истории целиком из колонки Арабеллы Гилберт в газете «Дейли», ничего в них не меняя. Мне и на секунду не приходило в голову, что наступит день, когда придется доказывать достоверность всей той чепухи, которую я три года отправляла ему по Сети. Брайан был явным трудоголиком. Он никогда не брал отгулов и, возможно, даже не ходил в туалет в рабочее время. Не было никакой опасности, что ему вдруг взбредет в голову приехать ко мне в Лондон. Невероятно.

– Нет, нет, нет! – рыдала я в грязный рукав своего потертого махрового халата.

– Что ты собираешься делать? – спросила Сима, когда я завершила свой скорбный рассказ.

– Я действительно понятия не имею, – призналась я в отчаянии.

– О боже! – сказала она.

Мы сидели рядом на диване и смотрели в камин, словно могли найти ответ на мою дилемму в оранжевом мигании раскаленных электроспиралей, которые всегда пахли так, словно вот-вот разгорятся настоящим огнем.

– А с чего ты вдруг нагородила ему такое количество вранья? – неожиданно спросила Сима.

– А как ты думаешь почему? Он живет там в Нью-Йорке великосветской жизнью, в то время как мое социальное положение в Лондоне находится на уровне одноногого голубя с Трафальгарской площади. Нет. Еще хуже. По крайней мере, голуби сейчас находятся под защитой. Я нагородила Брайану всю эту кучу вранья, потому что не хотела сообщать, как все отвратительно складывается у меня после колледжа.

Сима обняла меня. Она иногда кажется ужасно милой, когда не пользуется моим лосьоном для тела «Эсте Лаудер» или не стирает свои спортивные носки моим порошком.

– А почему это ты считаешь себя неудачницей? – серьезно спросила она.

– А как ты думаешь почему? – Я взмахнула рукой, указывая на запущенную убогую комнату почти так же, как это сделала она несколько минут назад, пытаясь убедить меня, какой у нас изумительный дом под слоем запекшейся грязи.

– Так, – завела она голосом начинающего адвоката, изо всех сил старающегося говорить убедительно и уверенно. – Я живу в том же доме, что и ты, в твоем настоящем доме, но я не считаю себя из-за этого неудачницей. Конечно, оказалось, что движение к золотой кредитной карте занимает больше времени, чем я предполагала, да, но я не неудачница. Ни в коем случае. Тебе всего двадцать семь лет, Лиза. Будь ты проще. У тебя ведь неплохая работа, так?

– Ага! Я секретарша в агентстве по недвижимости. Я даже не на постоянном договоре. Черт возьми, я зарабатываю себе на жизнь печатанием этикеток. Ты знаешь, что у меня диплом по английской литературе?

– Ну и что? Я собираюсь получать степень магистра экономики, а работаю в магазине по продаже видеокассет, – ласково напомнила она мне.

– Я ни с кем не общаюсь, – снова попыталась я.

– Зато у тебя есть верные друзья, – ответила Сима, ничуть не обидевшись. – Хочешь, мы будем почаще куда-нибудь ходить? Можем пойти сегодня в клуб. Потанцевать. Выпить коктейль.

– У меня нет денег на клубы.

– Послушай, Лиз. – Сима уже теряла терпение, потому что, несмотря на отсутствие денег, я всегда зарабатывала больше, чем она. – Перестань грызть себя. По-моему, ты не так уж плохо зарабатываешь. Да и почему у тебя уже должен быть пентхаус?

– А у Брайана есть.

– Ты его видела?

– Нет.

– Вот именно. Что ты знаешь о нем? Может, он живет в Нью-Джерси в каком-нибудь трейлере на безнравственным путем полученные доходы своих младших сестер. – Я слабо улыбнулась. Но только очень слабо.

– Его сестры старше его, – безжалостно поправила я.

– Хорошо. Старших сестер. Все, я просто хочу сказать тебе, что не стоит так беспокоиться о том, чтобы произвести на него впечатление. Все в письмах что-то преувеличивают время от времени. Я потратила две недели на человека, который утверждал, что он брат Билла Гейтса, а оказался обычным наборщиком из газеты «Далтон уикли». Возможно, что Толстый Джо сейчас наверху сообщает какой-нибудь школьнице, загружающей данные для своего домашнего задания, что он высоченный Адонис с торсом микеланджеловского Давида.

– Я знаю. Знаю… Но Брайану не нужно врать. Поверь, если Брайан говорит, что он сделал что-то удивительное, то так оно и есть.

– Он действительно такой образец добродетели, что никогда ничего не приврал?

– О, Сима, – вздохнула я. – Он действительно такой. Он, наверно, самый честный до мелочей человек, каких я только встречала. Представь себе, что, когда мы играли в «Правду или смерть» в баре колледжа, он даже признался, что нюхал свои газы.

– Это откровенно, – пришлось согласиться Симе. – Может быть, тогда тебе надо все рассказать. Я уверена, что для него все это будет невероятно смешно, и даже, возможно, он испытает облегчение, что ему не придется платить каждую ночь за шампанское в «Мирабель», пока он здесь.

– Нет, – торжественно покачала я головой. – Кому-нибудь другому я тут же бы призналась. Правда. Но не Брайану. Просто не могу. Ты не знаешь его, Сима. Это будет для него смертельная рана, если он узнает, что я столько наврала ему. Он американец, не забывай. У них там совершенно другой моральный кодекс. Некоторые из них все еще живут по десяти заповедям. Я просто не могу представить это все в виде большой хохмы. Он подумает, что я сошла с ума.

– Ну тогда я ничего не могут придумать, – сказала Сима, подвинувшись и вытаскивая из-под подушки, на которой она сидела, сливочный кекс. – Боюсь, мне трудно придумать, куда мог испариться твой пентхаус. Ты действительно полная дура, Лиза.