Тяжела учительская доля - Кира Стрельникова

– Санни! – громогласно возвестила, распахнув дверь в преподавательскую.

– А? – встрепенулся он, поспешно засунув в верхний ящик стола какой-то журнал. Подозреваю, не тот, в котором описываются последние достижения методики преподавания шаманских орочьих обрядов. – Ну как, не съел? – тут же съехидничал мой несносный друг. – Долго ты что-то, Кей.

– Я знаю, как отомстить Эвке за анонимку на меня. – Я довольно улыбнулась и небрежно бросила пачку бумаг по практике на стол. Потом просмотрю, в конце концов, до лета еще целых два месяца.

– Какую анонимку? – Фирсан недоуменно нахмурился.

Вкратце пересказала зелененькому события в кабинете и закончила:

– В общем, теперь и за корень отыграюсь, и за эту дурацкую записку. – Я зажмурилась в предвкушении. – Санни, знаешь, где живет Эвелина?

Орк озадаченно моргнул.

– Ну, предположим, знаю, – осторожно ответил он. – Кей, тебе зачем, а? Ты же вечером на ужин с Альфредом идешь…

– Не-а, – радостно сообщила я. – Не я. Эвка пойдет.

– Мм… – Санни похлопал пальцами по губам. – В этом заключается твой коварный план? Вместо себя послать эльфийку?

Я пожала плечами:

– Санни, я вообще-то планирую сегодня в библиотеке до упора сидеть, мне через день Ботанису представлять вариант зелья для соленских гостей, – досадливо поморщилась. – А там будет уже карнавальная неделя, мне лично не хочется сидеть в праздники с книгами.

– Ну и что ты напишешь Эвелине? – Фирсан с интересом посмотрел на меня.

Почесала в затылке, положила перед собой чистый лист, взяла ручку и задумалась на мгновение.

– Так, что-то вроде того. – Перо запорхало по бумаге, набрасывая черновик послания. – «Леди Лёссеа, я бы не хотел, чтобы вчерашний досадный инцидент послужил препятствием для нашей дальнейшей дружбы. Приглашаю вас поужинать, дабы загладить неприятные воспоминания. Альфред Моранис». Пойдет? – вопросительно глянула на зелененького.

– Угу. – Орк кивнул. – А что скажет милашка Фредди, а, Кей, не подумала? – Он хихикнул. – И что тебе будет за очередную подставу?

Я отмахнулась.

– Зато выбросит из головы дурацкую идею насчет ухаживания за мной, – беспечно ответила я.

– Он тебе не нравится? – Санни склонил голову и задумчиво посмотрел на меня.

Чуть не свалилась со стула, уставившись на зелененького.

– А должен? – задала я совершенно нелогичный вопрос. – Эй, друг мой любезный, что на тебя нашло? Почему Моранис должен мне нравиться?

– Ну вы так забавно ворчали друг на друга в студенческие годы. – Фирсан выглядел немного смущенным. – Это было очень похоже на то, что между вами что-то есть…

– Горгулью тебе в глотку, – решительно оборвала я его и поднялась. – Он меня безумно раздражал во время учебы и сейчас тоже раздражает. Своей самоуверенностью и наглостью, – не удержалась и фыркнула: – Ладно, Санни, пошла я рыться в библиотеке. Вот записка, подсунь Эвке, ладно?

Тот со вздохом взял сложенный лист бумаги.

– Подглядывать пойдешь? – обреченно спросил он и тоже встал.

Я вспомнила замечание Альфреда и решила не рисковать в этот раз. Хихикнула и покачала головой.

– «Зеркалом» воспользуюсь, не отследит, – заявила и направилась к выходу из преподавательской.

«Зеркало» – простейшее стихийное заклинание, когда в любой водной поверхности можно увидеть желаемого человека или место. Засечь нереально, если только «глушилка» не стоит или человек амулетом не пользуется. Так что удивленную мордашку Фредди я увижу. А также обескураженную – Эвелины. Тут они меня не прижмут, я же не знаю, где живет эльфийка! Мысленно потирая ладони и довольно улыбаясь, я поспешила на свидание с книгами.

…Мне нравилась библиотека университета. Под нее отвели целое отдельное здание, защищенное многослойными заклинаниями от пожара, сырости, жучков, плесени и прочих напастей, которые могут повредить книги. В помещениях поддерживалась постоянная температура и влажность, подходящая для хрупкого содержимого. Высоченные, под потолок, стеллажи, стрельчатые окна, пропускавшие много света, дорожки на паркете, глушившие шаги, мягкие стулья-кресла у столов – все для удобства ищущих знания. Тут даже небольшое кафе имелось, где можно перекусить, почти не отрываясь от дела. Я отметилась у смотрительницы, пожилой хрупкой гоблинши, и направилась в нужное помещение, предвкушая несколько тихих и спокойных часов в этом книжном храме.

Взяв несколько книг по зельеварению, устроилась в кресле за столиком у окна. В читальном зале находились еще несколько студентов, обложенных толстыми фолиантами и едва ли заметивших мое присутствие. Я разложила бумагу и книги и углубилась в чтение. Пока не торопилась выписывать рецепты – все они не попадали в разряд необычных и вряд ли могли удивить соленских гостей. Некоторое время ничего не происходило, я читала, записывала, прикидывала что и как…

Неожиданно словно что-то легонько коснулось кожи на затылке, чуть пониже линии волос. Я протянула руку, думая, что это выбившийся локон, пощупала – вроде нет. Ну, может, волосок какой. Пожала плечами и продолжила читать. Вот снова, и теперь четкое ощущение перышка, водившего по шее, – я чуть не взвилась с кресла, мурашки взбесившимися блохами пронеслись вдоль позвоночника. Это же самое мое чувствительное место! Резко выпрямившись, я обвела настороженным взглядом читальный зал, пытаясь понять, кто же этот доморощенный шутник. Студенты на меня и не смотрели, уткнувшись в конспекты и книги, большинство вообще спиной сидели. А вот через два ряда, почти у входа, я увидела, к своему огромному удивлению и недовольству, да и беспокойству, чего уж тут… Альфреда Мораниса. Разложив перед собой внушительных размеров фолиант с пожелтевшими обтрепанными страницами, он что-то сосредоточенно выписывал из него и вроде как был полностью погружен в дело. Я получила еще одну прекрасную возможность рассмотреть его вне учебной обстановки.

Фредди сидел вполоборота, и солнечные лучи, косо падавшие из окна, освещали тонкий, немного хищный профиль, непослушную прядь, падавшую на лоб, и крупные губы, которые казались на удивление чувственными. Никакой жесткой складки, морщин на лбу и прочих признаков замкнутого и отстраненного человека. Да, сожри меня дракон, красивый. Даже нет, не так: притягательный, вот. На него хотелось смотреть бесконечно, вспоминать, как эти губы улыбаются, как в синих глазах появляются и исчезают искорки. А еще очень хотелось дотронуться до его волос, убедиться, такие ли они мягкие на самом деле, какими кажутся издалека…

И тут Моранис поднял голову и посмотрел прямо мне в глаза. На его губах появилась ехидная ухмылка, я замерла, чувствуя, как щеки медленно краснеют, словно у застигнутой врасплох над журналами с неприличными картинками первокурсницы. Засмотрелась, демоны бескрылые, нашла чем заниматься в библиотеке! Тут невидимое перышко скользнуло с затылка на ужасно нежную кожу за мочкой уха, и я аж задохнулась от нахлынувших эмоций, выронив ручку. Моранис продолжал смотреть на меня в упор, откинувшись на спинку стула и соединив перед собой пальцы. Да что ж такое, а, обнаглел вконец, даже слов нет!.. Пока я хватала ртом воздух, пытаясь справиться с желанием замурлыкать не хуже Алиски, перышко сместилось вниз, очертило линию подбородка и исчезло. Сглотнув, я барахталась в гремучей смеси возмущения, смущения и удовольствия и лихорадочно решала, стоит или не стоит прямо тут устраивать разборки с вредным и расшалившимся деканом, и все-таки выбрала мудрое решение не позориться перед студентами. Я сердито поджала губы, всем видом выражая несогласие с таким вопиющим и наглым поведением Мораниса, и отвернулась обратно к моим учебникам. Надеюсь, господину профессору хватит остатков совести не мешать мне дальше работать.