Перо цвета ночи - Алла Леонидовна Касперович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меньше месяца, осталось меньше месяца. Да к младшим демонам всё!
Ворвавшись в свой кабинет, ректор распахнул окно, впуская ураган, который не шёл ни в какое сравнение с тем, что творилось внутри Рэйвена. Но и этого ему показалось мало. На пол полетело всё, что попадало под руку. Наверняка в Академии многие слышали, что происходило за самой страшной дверью, но никто в здравом уме не решился бы проверить. Хватит уже того, что профессор Миллиган была заперта в своей комнате на две недели, а может, и дольше.
Когда сметать больше было нечего, Рэйвен остановился, и прямо перед его взором издёвкой возник контракт. Он завис в воздухе, освещая тёмный кабинет золотистым сиянием. Печать на свитке с хрустом надломилась, и он развернулся, осыпав пол золотой пылью. На пустом пергаменте буква за буквой чёрным кружевом начали проступать слова, сплетаясь между собой. Рэйвену не было нужды вчитываться, ведь он знал контракт наизусть. И подпись за множество веков не истлела, а кровь, послужившая чернилами, до сих пор пахла так, словно её пролили не больше минуты назад.
Вместо ярости демона накрыло бессилие. Настолько тяжёлое, что он даже не стал пытаться сжечь свиток — всё равно бесполезно. До конца контракта осталось совсем чуть-чуть… Слишком мало, чтобы впервые за долгие столетия насладиться жизнью. Слишком мало, чтобы… Лучше об этом вообще не думать.
Кабинет после вспышки гнева своего хозяина выглядел не самым лучшим образом. И хотелось бы сказать, что бывало и хуже, но нет. И пусть эта разруха отлично отражала то, что лежало на сердце демона, прибраться всё же стоило. Рэйвен рукой обвёл комнату, и всё вернулось на свои места. Вот только легче от этого не стало.
По крайней мере, у него осталось ещё немного времени. Так мало времени…
Не только демону было непросто. Алисия никак не могла понять собственные чувства. В своей любви к Рэйвену она нисколько не сомневалась, сколько и в том, что будет любить только его до конца своих дней. И совсем неважно, что с их встречи прошло так мало. Разве это имело значение? Вот мать и отец, например, всю жизнь вместе прожили, но что-либо, кроме презрения друг к другу, между ними так и не возникло. В своей же любви беглянка была уверена.
И вроде бы у Алисии всё сейчас было хорошо: она училась в Академии, о которой раньше смела только мечтать, у неё впервые за двадцать лет появились друзья — если не считать Камиллу, разумеется, — она открыла своё сердце для любви, и его не растоптали. Однако на душе отчего-то было тяжело, грудь сдавило тревогой, словно вот-вот должно было произойти что-то такое, что… И об этом девушка предпочитала не задумываться. Не сейчас, когда она полна воспоминаниями о поцелуях и ласках Рэйвена.
Чтобы немного успокоиться, Алисия уже привычно положила ладонь на перо. Перо цвета ночи. Его тепло помогло прийти в себя.
И правда, что это она?
— Алекс! — к ней тут же подскочил Маркус, стоило ей только переступить порог их общей комнаты. — Дружище! А мы тут с Джеком думаем, куда это ты подевался!
— На улице гулял, — ответила Алисия, уклонившись от объятий чрезмерно прыткого товарища.
— Так ты же совсем сухой! Видел, какой там ливень?! — Он всё не унимался и следовал за новоявленным героем Академии по пятам. Как он при этом не умудрялся за что-нибудь зацепиться, оставалось загадкой, потому что под ноги он не смотрел.
— А я спрятался! — Алисия в очередной раз увернулась от объятий и укрылась за Джеком как за щитом. Толстяк нисколько не возражал — он был занят тем, что дожёвывал булочку, которую принесла Алексу одна из поклонниц.
— И где это ты прятался так долго? — Маркус, оставшийся без добычи, стал посреди комнаты, широко расставив ноги, сложил руки на груди и прищурился. — Уж не девицу ли ты какую в тёмном углу зажимал?
— Не твоё дело! — незлобно огрызнулась Алисия.
— Как это не моё?! А если это моя девушка!
— Ты уж мне поверь, точно не твоя.
— Ага! — торжествующе оскалился Маркус. — Значит, я прав! Ты действительно с кем-то обжимался! То-то я гляжу, губы у тебя распухли! А на шее у нас там что?..
— Отцепись! Говорю, не твоё дело!
Джек же препирательства друзей не слушал — его ещё ждала целая корзинка вкусностей. Ах, они для Алекса? Ну, так с него не убудет!
Перо тридцать первое
Подстрекаемая неугомонной Долорес, Камилла улетела к самой границе владений Академии. И конечно же, попала под грозу. Её приближение ночная ведьма почувствовала заранее, но разве можно остановиться, когда ветер в лицо, огонь возбуждения в глазах, а в голове блаженная пустота, и всё тело молит о продолжении?
И только когда метлу начало сносить вниз потоками воды и бросать из стороны в сторону ураганным ветром, Камилла наконец решила поискать укрытие. Лучше поздно, чем…
Очередной росчерк молнии осветил грозовое небо, и сквозь мгновение раскат грома оглушил всех, кто находился рядом. Ночная ведьма схватилась за голову — её едва не разорвало от боли, — потеряла управление и под истошные крики Долорес полетела вниз прямо в деревья. Ветки сдирали кожу, хлестали по лицу, рвали одежду, но смягчили падение. Камилла повисла на суку лицом вниз, длинные волосы почти касались земли, и почти прямо под головой валялся сапожок. По ощущениям другого на ноге не было.
«Долеталась?» — ворчала Долорес. Она явно была где-то неподалёку, хотя за тёмной завесой спутанных локонов хозяйка её не видела.
— Иди в… — прокряхтела Камилла.
«Я-то пойду, а ты там так и висеть останешься? У тебя платье задралось — зад свой простудишь».
Пререкаться с вредным веником сил не было, но смысл в словах Долорес определённо имелся. Сквозь густую крону вековых деревьев ливень не доставал до земли, но редкие крупные капли неприятно падали на кожу.
Спускаясь, Камилла оцарапала себе живот, но разве это имело значение, если она осталась жива? Тем более что в своём кабинете она держала огромные запасы целебных мазей и снадобий. Вот платье было жалко, да и сапожек. Всё можно восстановить, но ночная ведьма чувствовала, что не стоит тратить остатки сил.
«Я тут это… сломалась немного…»
Камилла резко выпрямилась и огляделась, но метлу нигде не увидела.
— Долорес!
«Туточки я», — хмыкнула та. — «Голову
