Скажи "да" - Фиона Уокер

Таш пустилась в воспоминания. Хотя официальная церемония бракосочетания Найла и Лисетт состоялась в английской католической церкви, первоначально они поженились в маленькой часовне в Лас-Вегасе. Тогда это казалось им забавным приключением. Но разводиться с Найлом Лисетт решила именно в США, зная, что в Англии женщина без ребенка не может рассчитывать на высокие отступные. Она нашла самого лучшего юриста и быстро взяла мужа в оборот. Желая поскорее расторгнуть брак, Найл согласился на то, чтобы основанием для развода послужила его измена, несмотря на то что Лисетт ушла от него к другому мужчине раньше, чем он сам повстречал Таш. Тогда он был готов заплатить любые деньги, чтобы избавиться от бывшей жены. В итоге Лисетт осталась в выигрыше.

– Она вышла за него по расчету? – Тед снова завертелся у зеркала, убирая на разный манер свои черные кудри.

– Не думаю, – ответила Таш. – Но при разводе Лисетт взяла все, что могла. Поэтому Найл так много и снимается в Штатах, там больше платят.

Таш огляделась в поисках более или менее чистых чашек.

– Все же он бы мог немного раскошелиться для тебя! – Тед явно не верил, что Найл бедствует.

– Он уже мне помог. Ты знаешь, что он хозяин Сноба? – спросила Таш.

– Не может быть! – Тед изумленно уставился на нее.

– Я не могла вывезти его за границу. Понимаешь, Сноба мне подарил отчим во Франции. Было столько бюрократических проволочек, но Найл с помощью Хьюго все устроил. Сноба записали на его имя. Так было проще. Мы никогда не говорили о том, чтобы перевести его на меня. Найл заплатил такую сумму, что я решила, пусть все остается, как есть.

– Хорошо хоть Лисетт не требует половину выигрышей Сноба, – фыркнул Тед и снова повернулся к зеркалу.

– Она просто не знает о его существовании. – Таш крутила в руках чашку. – И к тому же ей пришлось бы платить изрядную сумму на содержание Сноба. На золотые горы она не могла бы рассчитывать. Впрочем, Лисетт на него не претендует.

– А чем она занимается?

– Лисетт – продюсер. – Таш с удовольствием пила кофе. – Раскручивает фильмы, успех которым, главным образом, приносит участие Найла.

– Он помогает ей зарабатывать на хлеб, а ты крутишься сама! Это нечестно! – Тед спустил на глаза витой локон.

– Может, ты и прав, – Таш наблюдала за его ухищрениями перед зеркалом. – Хочешь, я подстригу тебя?

Тед усмехнулся:

– Почему бы и нет? Выбирай ножницы. Вернувшись из душа через полчаса, Кристи чуть не упала в обморок: вместо того чтобы заниматься ее кобылой, Таш стрижет Теда.

Салли всегда предчувствовала очередной период дурного настроения мужа. Он начинался с раздражительного нетерпения, которое проявлялось в мелочных придирках. Мэтти выводило из себя все: носки, каким-то образом оказавшиеся на кухонном столе; пустой пакет из-под кукурузных хлопьев, засунутый в буфет; очередной неоплаченный счет в почтовом ящике. Затем муж переключался на более важные вопросы, яростно критикуя транжирство Салли, дурных учителей детей и шумных соседей. Потом он жаловался на вялый секс, финансовые проблемы, ужасных друзей жены, отца, подавлявшего его в детстве, избалованных отпрысков. И наконец, он затрагивал глобальные проблемы: нищету, поражение социализма, гонку вооружения и ЗАЧЕМ ВООБЩЕ ЧЕЛОВЕК БЫЛ ПОСЛАН НА ЗЕМЛЮ? Виновата во всем, как правило, оказывалась Салли.

Обычно в таком удрученном состоянии муж пребывал всего несколько дней, а потом грусть рассеивалась, он раскаивался и становился прежним Мэтти.

Но на этот раз дурное настроение затянулось надолго, и Салли терялась в догадках, когда же все встанет на свои места.

Мэтти был хмурым с Рождества, все только ухудшилось, когда Таш и Найл объявили о помолвке, а под Новый год он стал просто невыносим.

Эх, сейчас бы рассказать все близкой подруге. Но, как ни странно, выяснилось: такого человека у Салли нет. За годы брака круг ее друзей незаметно поредел. Шумные, веселые школьные и институтские подружки, на которых она когда-то могла положиться, остались в прошлом. Одни были не замужем, другие – замужними, но бездетными. Салли была окружена пеленками, сосками и игрушками, а они жили в красивых, чистых домах и слушали дорогие компакт-диски, которые были ей не по карману. Они встречались, когда этого хотели, она – когда появлялась такая возможность. У подруг были хорошая работа, модная одежда, лишние деньги, они не просыпались по ночам от детского плача и вообще считали, что жизнь – это праздник. Салли казалось, что им будет просто скучно с ней, старомодно одетой, зацикленной на детях, яслях и нянях. Она безумно боялась, что они между собой называют ее занудой.

Она попыталась найти подруг среди других молодых мам, которые, правда, немного сторонились их с Мэтти. С ними Салли чувствовала себя уверенней, чем со своими, не обремененными детьми подругами. Ее, конечно, не слишком вдохновляли их до тошноты восторженные разговоры о колясках и подгузниках. Зато она получала особенное удовольствие, когда молодые мамы, затаив дыхание, слушали ее рассказы о новых проектах Мэтти, выпускавшего документальные фильмы, или об ее звездных друзьях, прежде всего – о Найле. И сейчас, когда ей было так плохо, она не могла уронить себя в их глазах; к тому же, опьяненные счастьем материнства, девчонки просто не поняли бы ее отчаянья.

Салли был нужен кто-то, в ком сочеталось бы уважение к ней с пониманием ее ситуации. Было грустно сознавать, что никто так и не услышит крик ее души.

Больше всего ей хотелось увидеться с Лисетт. Когда Салли познакомилась с Мэтти, он, Найл и Лисетт представлялись ей блестящей тройкой – воплощением остроумия, обаяния и космополитизма. С появлением Салли они стали непобедимой четверкой: Найл – страстный, романтичный и отважный лидер; Мэтти – умный, чувствительный и убежденный идеалист; Лисетт – сексуальная, опасная и таинственная сирена; Салли – неунывающий, общительный и тонкий дипломат.

Когда Лисетт ушла от Найла в надежде устроить свою карьеру с новым любовником, союз четверых распался. Найл отдалился, а брак Салли и Мэтти дал серьезную трещину. Друзья пытались поддержать Найла и не заметили, как его развод с Лисетт положил начало черной полосы в их собственных отношениях. Сохранить семью оказалось совсем не просто. Найл снова был на коне, и Таш, по мнению Салли, подходила ему. У Мэтти имелись на этот счет серьезные сомнения; впрочем, он сейчас почти не общался с другом и не знал истинного положения вещей.

До недавнего времени Салли полагала, что Лисетт в настоящее время пробует сделать карьеру продюсера в Штатах. Но несколько недель назад в почтовом ящике Салли вдруг обнаружила рекламный буклет низкобюджетного фильма с участием молодых английских актеров и заходящих звезд Голливуда – съемки должны были скоро начаться в Лондоне. На обратной стороне буклета было нацарапано несколько строк: «Возвращаюсь в Лондон. Это мой рабочий телефон. Не дождусь нашей встречи. С Рождеством!» Подписи не было. Изучив буклет вдоль и поперек, под фамилией режиссера и ведущих актеров Салли прочитала: «Продюсер – Лисетт Нортон». Это была девичья фамилия ее подруги.