О природе вещей - Тит Лукреций Кар

наконец, видишь многое, где ощущения вкуса,

Цвета и запахов разных слилися. К примеру, те жертвы,

Что по уставу религии грех искупляют злодеев.

Жертвы, конечно, должны состоять из различных зачатков,

Чтобы пройти могла копоть туда, куда сок не проходит,

На остальные же чувства богов повлиять там могли бы

Краски и вкусы. Все это зависит от формы зачатков.

Значит, различные формы в составе едином здесь могут

Слиться, и вещи тогда состоят из смешенья зачатков.

Это отчасти в стихах моих можешь легко ты заметить:

Много в них знаков, которые общи словам разнородным.

Все же ты должен признать, что слова и стихи в моей книге

Из разнородных частей тут слагаются все несомненно.

Не потому, чтобы в них избегания общие буквы

Или что тут двух стихов или слов не нашлося бы сходных,

Но потому, что они вообще не во всем одинаки.

Так же и каждый предмет заключает немало зачатков,

Общих для многих предметов, которые все-таки могут

Очень значительно разниться между собой по составу.

Так что мы вправе сказать, что из многих зачатков сложились

Злаки, плоды, человеческий род и веселые рощи.

Думать, однако, нельзя, что тела могут все сочетаться,

Ибо тогда бы чудовищ пришлось тебе видеть нередко,

И человек-полузверь расплодил бы породу, а также

Ветки высоко росли б сплошь и рядом из тела живого,

Члены животных морских попадались бы у земноводных,

И на земле всеродящей тогда бы природа взрастила

Племя химер, изрыгающих пламя из пасти ужасной.

Но, очевидно, подобного нет ничего, потому что

Лишь из известных зачатков в родной материнской утробе

Все существа рождены и породу свою сохраняют.

Значит, должно по известным законам все это твориться.

Лишь подходящие части исходят от пищи различной

В наши тела, чтобы в членах путем сочетаний известных

Действие нужное вызвать; тогда как негодные части

Прочь извергаются в землю природой. И от сотрясений

Много частиц незаметно отходит от нашего тела,

Именно тех, что не могут примкнуть ни к чему и движений

Жизненных не возбуждают и не согласуются с ними.

Но не подумай притом, что относятся эти законы

Только к животным. Все вещи поставлены в те же условья.

Все, что природою создано, между собою несходно.

Вследствие этого необходимо, чтоб вещи все в мире

Из разнородных фигурой начальных частиц состояли.

Не потому, чтобы было тут множество видов различных,

Но потому, что предметы все не по всему одинаки.

Если различны зачатки, то также должны различаться

Их сочетанья, движенье, пути, промежутки меж нами,

Их столкновения, тяжесть, все то, что не только животных

Всех разделяет, но землю от бурных морей отличает

И небеса голубые вдали от земли нашей держит.

Но продолжай познавать моих сладких трудов изысканья

И не впади в заблуждение, будто из белых зачатков

То созидаться должно, что глазам твоим кажется белым,

Или что черные вещи возникли из черных зачатков, —

Словом, что вещь вообще носит ту иль другую окраску

Ради того только, что родовые материи тельца

В тот же окрашены цвет, как и вещи, рожденные ими.

Цвета у телец первичных материи нет совершенно

Ни однородного с вещью, ни также различного с нею.

Если же ты полагаешь, что тельца такие рассудку

Непостижимы совсем, то от истины очень далек ты.

Слепорожденные, солнца лучей не могущие видеть,

Все ж познавать тем не менее могут на ощупь те вещи,

Кои для них с малых лет никакой не носили окраски.

Следует, значит, признать, что наш ум себе также понятье

Может составить о том, что не смазано некою краской.

Сами же мы, наконец, средь ночной темноты постоянно

Трогаем вещи, не будучи в силах почувствовать красок.

В том убедившись на опыте, взглянем мы ныне на сущность.

Каждая краска способна меняться в любую же краску,

Но не должно того быть никогда у первичных зачатков,

Так как должно кое-что оставаться всегда неизменным,

Чтобы в ничтожество впасть не могли сотворенные вещи.

Если же вещь из условий присущей природы выходит,

То прекращает тотчас же быть тем, чем была она раньше.

А потому признавать ты не должен окраску в зачатках,

Иначе все бытие мировое в ничто обратится.

Далее. Если окраски природа первичным зачаткам

Не придала, все же формами равными их наделила,

И от последних различного рода цвета происходят.

Много зависит от того еще, с чем сочетались зачатки

И положенье какое они меж собой сохраняют;

Также, какие движенья друг другу дают и приемлют.

Этим путем ты легко очень можешь причин доискаться,

Как, почему, то, что было за несколько времени черным,

Мрамора белого цвет принимать неожиданно может.

Море, к примеру, когда его глади взволнованы ветром,

Все превращается в пену седую, белея, как мрамор.

Можно на это сказать: то, что раньше казалось нам черным,

Перемешало материю всю свою и изменило

Телец порядок, отняв и прибавив что-либо к составу,

А потому оказалось пред нами блестящим и белым.

Если б, однако же, воды морские включали зачатки

Цвета лазурного, то никогда побелеть не могли бы.

То, что имеет лазоревый цвет, не должно измениться

И беломраморным стать оттого, что его ты взболтаешь.

Если бы цвета различного были первичные тельца,

Кои морям придают одноцветную всюду окраску,

То надлежало бы нам замечать на поверхности моря,

Как и в другой всякой жидкости однообразно-прозрачной,

Разнообразные и меж собою несходные краски.

Так из неправильных форм и фигур разнородных мы можем

Образовать и квадрат и любые другие фигуры.

В этом квадрате увидим мы разнообразные части,

Но разновидность фигур составных не мешает нисколько,

Чтобы квадрат в очертаньях остался все тем же квадратом,

А между тем разноцветные части вещей совершенно

Не допускают, чтоб были те вещи вполне одноцветны.