Уотт - Сэмюэл Беккет

Сие удачливое семейство звалось Линч, и ко времени поступления Уотта в услужение к мистеру Нотту семейство Линчей состояло из следующих членов.

Том Линч, вдовец восьмидесяти пяти лет от роду, прикованный к постели постоянными и не поддающимися диагнозу болями в слепой кишке, три его выживших сына: Джо шестидесяти пяти лет от роду, калека-ревматик, Джим шестидесяти четырех лет от роду, горбун-алкоголик, и Билл, вдовец шестидесяти трех лет от роду, весьма ограниченный в движениях ввиду потери обеих ног по причине подскальзывания и последующего падения, а также его единственная выжившая дочь Мэй Шарп, вдова шестидесяти двух лет от роду, обладавшая всеми способностями за вычетом зрения. Затем шли жена Джо, в девичестве Дойли — Берн, шестидесяти пяти лет от роду, страдавшая параличом Паркинсона, но в остальном очень даже ничего, и жена Джима Кейт, в девичестве Шарп, шестидесяти четырех лет от роду, вся покрытая кровоточащими язвами неизвестного происхождения, но в остальном очень даже ничего. Затем шли паренек Джо Том сорока одного года от роду, подверженный, к сожалению, попеременно приступам возбуждения, делавшим его неспособным к любому труду, и подавленности, во время которых он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, паренек Билла Сэм сорока лет от роду, милосердным провидением парализованный от колен и ниже и от пояса и выше, незамужняя дочь Мэй Энн тридцати девяти лет от роду, здоровье и дух которой были изрядно подкошены болезненным врожденным недугом, упоминать который не слишком уместно, парнишка Джима Джек тридцати восьми лет от роду, слабый на голову, и близнецы-весельчаки Арт и Кон тридцати семи лет от роду, рост которых в чулках равнялся трем футам четырем дюймам, а вес в голом виде — семидесяти одному фунту, кожа да кости, столь схожие во всем обличьем, что даже знавшие и любившие их (а таких было много) называли Арта Коном, имея в виду Арта, а Кона Артом, имея в виду Кона, почти так же часто, а то и чаще, нежели когда называли Арта Артом, имея в виду Арта, а Кона Коном, имея в виду Кона. Затем шли жена молодого Тома Мэг, в девичестве Шарп, сорока одного года от роду, домашняя и уличная активность которой была порядком ограничена ежемесячными недоэпилептическими припадками, во время которых она, пуская пену, каталась по полу, или двору, или овощной грядке, или речному берегу, редко при этом не нанося себе тем или иным образом увечий, по причине чего ей приходилось каждый месяц укладываться в постель и оставаться там, пока ей не становилось лучше, жена Сэма Лиз, в девичестве Шарп, тридцати восьми лет от роду, которой посчастливилось быть скорее мертвой, чем живой оттого, что за двадцать лет она нарожала Сэму девятнадцать детей, из коих выжило четверо, и опять была на сносях, и жена, как известно, слабого головой бедолаги Джека Лил, в девичестве Шарп, тридцати восьми лет от роду, слабая грудью. Затем, переходя к следующему поколению, шли паренек Тома юный Саймон двадцати лет от роду, о

? которого лучше и не упоминать, его юная кузина-жена — дочь его дяди Сэма Энн девятнадцати лет от роду, красота и трудоспособность которой, с сожалением будет поведано, изрядно приуменьшались двумя усохшими руками и парализованной ногой по причине неожиданного туберкулеза, два выживших паренька Сэма Билл и Мэт восемнадцати и семнадцати лет от роду соответственно, которые, явившись на свет слепцом и калекой соответственно, были известны под именами Слепец Билл и Калека Мэт соответственно, еще одна замужняя дочь Сэма Кейт двадцати одного года от роду, славная девушка, однако гемофиличка,[5]ее юный кузен-муж — сын ее дяди Джека Шон двадцати одного года от роду, славный малый, однако тоже гемофилик, дочь Фрэнка Брайди пятнадцати лет от роду, надежда и опора семейства, днем спавшая, а ночью, чтобы не тревожить семейство, принимавшая в сарайчике посетителей, получая за это два, или три, или четыре, или иногда даже пять пенсов, когда как, или бутылочку эля, и еще один сын Джека Том четырнадцати лет от роду, про которого некоторые говорили, что он пошел в отца по причине слабой головы, некоторые — что в мать по причине слабой груди, некоторые — что в деда Джима по отцовской линии по причине пристрастия к горячительным напиткам, некоторые — что в бабку Кейт по отцовской линии по причине чесоточной язвы на крестце размером с тарелку, а некоторые — что в прадеда Тома по отцовской линии по причине желудочных колик. И наконец, переходя к подрастающему поколению, шли две дочурки Шона Роуз и Сериз пяти и четырех лет от роду соответственно, и эти невинные девчушки были гемофиличками как их папа и мама, и воистину Шон поступил очень дурно, когда, зная, кем был он и кем была Кейт, содеял с Кейт то, что содеял, и она зачала и произвела на свет Роуз, а она воистину поступила очень дурно, уступив ему, и воистину Шон опять поступил очень дурно, когда, зная, кем был он, кем была Кейт и кем теперь была Роуз, опять содеял с Кейт то, что опять содеял, и Кейт опять зачала и произвела на свет Сериз, и она воистину опять поступила очень дурно, опять уступив ему, и два парнишки Саймона Пат и Ларри четырех и трех лет от роду соответственно, и у малыша Пата были рахитичные ручонки и ножонки, похожие на палочки, огромная головенка, похожая на воздушный шарик, и огромный животик, похожий на воздушный шарик тоже, и то же самое малыш Ларри, и единственное, если сделать скидку на небольшую разницу в возрасте и имени, отличие малыша Пата от малыша Ларри заключалось в том, что ножонки малыша Ларри были даже больше похожи на палочки, нежели ножонки малыша Пата, тогда как ручонки малыша Пата были даже больше похожи на палочки, нежели ручонки малыша Ларри, а животик малыша Ларри был чуть меньше похож на воздушный шарик, нежели животик малыша Пата, тогда как головенка малыша Пата была чуть меньше похожа на воздушный шарик, нежели головенка малыша Ларри.

Пять поколений, двадцать восемь душ, девятьсот восемьдесят лет — такова была гордая летопись семейства Линчей ко времени поступления Уотта в услужение к мистеру Нотту.[6]

Но через мгновение все изменилось. Дело вовсе не в том, что кто-то умер. И не в том, что кто-то родился. Они продолжали вдыхать и выдыхать, все двадцать восемь, но все изменилось.

Как после вновь проглянувшего солнца море, озеро, ледник, равнина, болото, горный склон или какой-нибудь схожий природный простор, будь он жидким или твердым.

Пока, меняясь, меняясь, через двадцать разделить на двадцать восемь равно пять разделить на семь да на двенадцать равно шестьдесят разделить на семь равно примерно восемь с половиной месяцев, если никто не умрет, если никто не родится, не будет достигнута отметка в тысячу лет!

Если уцелеют все, уцелеют живые, уцелеют не родившиеся.

Через восемь с половиной месяцев, считая со времени поступления Уотта в услужение к мистеру Нотту.

Но уцелели не все.

Поскольку не успел Уотт пробыть с мистером Ноттом и четырех месяцев, как жена Сэма Лиз улеглась и без малейших — чего и следовало ожидать — затруднений исторгла из себя двадцатого ребенка, и несколько дней после этого все знавшие ее (а таких было много) были изрядно удивлены ее необычайно здоровым видом и приливом хорошего настроения, совершенно чуждого ее натуре, поскольку она вполне заслуженно на протяжении многих лет больше смахивала на мертвую, чем на живую, и она с большим удовольствием и явным удовлетворением кормила младенца грудью, причем количество молока было примечательно обильным для женщины ее возраста и анемичного телосложения, но через пять, или шесть, или, возможно, даже семь дней такого поведения она внезапно начала хиреть к величайшей печали своего мужа Сэма, сыновей Слепца Билла и Калеки Мэта, замужних дочерей Кейт и Энн и их мужей Шона и Саймона, племянницы Брайди и племянника Тома, сестер Мэг и Лил, деверей Тома и Джека, кузины Энн и кузенов Арта и Кона, сводных тетей Мэй и Мэг, тети Кейт, сводных дядей Джо и Джима, свекра Билла и внучатого свекра Тома, не ожидавших ничего подобного, становясь все слабее и слабее, пока не скончалась.