Кровь Асахейма - Крис Райт

— Мы готовы отправиться по вашему приказу.

Взгляд Гуннлаугура блуждал по командной рубке. Вся стая стояла рядом с ним. Ни один из них не казался впечатленным.

По стандартам межзвездных кораблей помещение было маленьким и тесным. Трон капитана окружали концентрические круги когитаторных станций. За всей этой системой находился помост, на котором сейчас стояла стая. Пол был сделан из полированного черного мрамора, а трещины в нем заделаны тусклым серым раствором.

Наверху за троном располагались окантованные бронзой хрустальные обзорные экраны, потускневшие от налета. Как и на любом другом подобном корабле, тихое жужжание и щелчки техники и бормотание людей создавали постоянный фоновый шум, в дополнение к рокоту субварповых двигателей. Запахи священных масел, человеческого пота и смазки двигателя поднимались от панели управления. Сервиторы, многие из которых были навечно соединены со своими рабочими местами, отстукивали ритм, выполняя простейшие действия. Их было больше, чем обычно, а живого экипажа — меньше.

— Каков статус личного состава, капитан? — спросил Ёрундур.

Бьяргборн ответил, не задумываясь:

— На двенадцать процентов меньше, чем нужно, повелитель. Но у нас есть дополнительный запас сервиторов. Флот сейчас очень востребован, как мне сказали.

Выражение лица Ёрундура говорило само за себя.

Гуннлаугур повернулся к Вальтиру. Тот едва пожал плечами.

— Корабль должен только довезти нас до места, — произнес веранги.

— А он точно сможет? — парировал Вальтир.

Бьяргборну хватило гордости, чтобы выглядеть оскорбленным.

— Он сможет, владыки, — сказал капитан. — И вернуть тоже. Корабль хотя и выглядит немного неказисто, но годится для космических путешествий, и он быстрый.

— Да, это я слышал, — сказал Гуннлаугур. — Хорошо, капитан. Приказ: отправляемся к точке прыжка. Мы должны пересечь завесу так быстро, как сможем.

Бьяргборн ударил себя в грудь, поклонился и снова занял свое место на троне. Механический шум вокруг него стал громче.

Ёрундур повел носом.

— Этот корабль воняет.

— Все корабли воняют, — заметил Бальдр.

— Не так, как этот.

— Бывало и хуже.

Гуннлаугур проигнорировал эту беседу. Он медленно отошел от командного трона и встал под обзорным куполом, глядя на звезды. В окне с бронзовой отделкой виднелось созвездие Дровосека.

Через несколько часов этот вид исчезнет, закрытый тяжелыми свинцовыми ставнями для защиты от безумия эмпиреев. Когда они прибудут на Рас Шакех, там будут светить незнакомые созвездия, именуемые на чужом языке.

Корабль был недостаточно мощным, и это раздражало его, задевало за живое, разъедало, как кислота ест металл.

«У нас не может быть подобного недостатка в людях. Это оскорбительно».

Он размял пальцы, пытаясь таким образом избавиться от раздражения. Пройдет еще некоторое время, прежде чем он сможет подавить его, окунувшись в битву.

«Хьортур бы начал браниться из-за этого. Он бы переполошил воем весь Клык, но получил бы то, чего хотел».

Он сжал кулаки, крепко сдавив внутреннее покрытие латных перчаток.

Он умел принимать дурные решения. В свое время можно будет и повыть, но не сейчас.

Гуннлаугур почувствовал, как палуба под ногами начала вибрировать, — двигатели фрегата набирали мощность. Это немного подняло ему настроение, и он слегка расслабил кулаки.

Наконец-то.

Как бы то ни было, их работа началась.

Ингвар не спал.

Варп-путешествия всегда одинаково влияли на него. Он чувствовал себя отвратительно, беспокойно, не мог медитировать и размышлять, ничем не занимался, кроме как рыскал туда-сюда по своей каюте, оскалив клыки.

Давным-давно, когда он еще был Кровавым Когтем, он спросил у Харальда, Волчьего Жреца, почему переход через эмпиреи так плохо на него действует, свидетельствует ли это о каком-то таланте или изъяне. Старый воин с крючковатым носом долго смотрел ему в глаза, а потом грубо хлопнул по плечу.

— Кто знает, — сказал тогда он. — Варп — это Хель. Ты должен ненавидеть его. Беспокоиться стоит, если он начинает тебе нравиться.

С тех пор он терпел перелеты в изоляции, оставаясь взаперти и не поддерживая контакт ни с кем из братьев, пока не утихали судороги и головокружение.

Джоселин презрительно относился к этому. С Темным Ангелом у него было больше всего проблем в «Ониксе». Все остальные уживались вместе довольно неплохо, но бледнокожий сын Калибана был сложным, гордым, нервозным, закрытым.

— Почему тебе плохо из-за варпа, Космический Волк? — спросил у него как-то Джоселин во время варп-прыжка. В его глубоких глазах читались одновременно любопытство и насмешка.

Сбитый с толку своей болезнью, Ингвар непроизвольно огрызнулся на него. Это едва не сошло за оскорбление. Его братьям по отряду не нужны были дополнительные причины, чтобы считать его животным.

— Почему тебе из-за него не плохо, Темный Ангел? — ответил он. — Если, конечно, такие, как ты, не чувствуют себя здесь как дома. Про вас всякое говорят.

Джоселин тогда отшутился, избежав ссоры. Позже Ингвар жалел об этом обмене колкостями. После этого случая они ни разу не сцепились всерьез, и в то же время у них не получилось преодолеть этот туман изначальной предвзятости.

Они выглядели типичными представителями своих орденов в глазах друг друга: рычащий Волк и надменный Ангел. Может быть, они должны были справиться лучше. Было бы неплохо превзойти ожидания.

Ингвар размышлял над этим, в одиночестве упражняясь с клинком в тренировочных клетках «Ундрайдера». Его живот скручивали спазмы. Он поднимал и опускал меч, вращал его под тусклым светом корабельных светильников, находя некоторое утешение в знакомых ритуальных движениях.

Ему стало интересно, где сейчас Джоселин. Возможно, он все еще служит в Карауле Смерти или вернулся на Скалу, заново открывая для себя путь своего родного ордена, так же, как и сам Ингвар. А может быть, он уже мертв.

Ингвар никогда не сможет это выяснить. У него не было особого доступа к информации и никакого способа связаться с Инквизицией. Они полностью обрубили все каналы связи, и он знал о грядущих операциях Караула не больше, чем когда они пришли за ним на Фенрис.

Тем не менее Ингвар обнаружил, что ему тяжело жить без язвительных замечаний Джоселина. Ангел, должно быть, сражается где-то так же, как и все остальные. Все члены отряда «Оникс», скорее всего, воюют, разбросанные по шести разным зонам галактики, каждый поодиночке, стараясь снова понять старый жизненный уклад, пытаясь забыть, что они повидали вместе.

— Все еще не любишь перелеты?

Ингвар не стал оборачиваться. Он не слышал, как Вальтир вошел в комнату для тренировок. Это было небрежностью с его стороны.