Готическая коллекция - Татьяна Степанова

— Как-то странно вы ее искали, — заметила Катя, — вы что, названия отеля не знали?

— Ну, я просто забыл.., здесь же всего один частный отель в Морском?

— Значит, когда точно вы расстались с гражданкой Преториус? — спросил Катюшин.

— Вчера днем, где-то около одиннадцати. Мы были уже в Зеленоградске, выехали из Калининграда рано…

— А чем вообще занималась Преториус? — спросил Катюшин.

— Она? Ну, ее муж известный предприниматель.

Экспорт машин из Германии. У него целая сеть автосалонов. Она тоже была в бизнесе.

— А вы, значит, просто их шофер?

— Да, — мрачно ответил Чайкин.

— А сюда, в Морское, по какому же делу вы приехали? — спросила Катя вежливо.

— Моя хозяйка собиралась провести здесь деловые переговоры.

— С кем?

— Я точно не знаю.

— Ах да, вы же простой шофер. — Катя поймала его взгляд — снова сапфиры сверкнули огнем, как на витрине ювелирторга.

— А что это такое? — Катюшин кивнул на карточку «Трансатлантика», лежащую на столе.

— Ну, это клуб такой, бизнес-центр в Калининграде, я состою его членом. Паспорт, извините, не взял с собой.

— А где же ваши водительские права? — Спросил Катюшин вкрадчиво. — Тоже позабыли?

— Я.., нет, почему? Все осталось в машине, я торопился. Господи боже, я же вам объясняю, я задержался в Зеленоградске, сюда добирался на автобусе…

— А где вы сегодня ночевали? — спросила Катя. — В баре ночь коротали в этом самом Зеленоградске?

Или на скамейке на пляже?

— Послушайте, я не понимаю…

— Это вы послушайте, Борис. Всю эту беспомощную нелепую ложь, что вы тут нам плетете, можете больше не повторять.

— Я говорю правду.

— Вы лжете, Чайкин, — отрезала Катя. — И зря.

Вы, по-моему, до сих пор ничего не поняли. Она мертва. Убита. И в такой ситуации, будь я на вашем месте, я бы сто раз подумала, прежде чем так нескладно и наивно врать.

Чайкин замолчал. Катюшин что-то обдумывал.

— Ладно, — сказал он, — сейчас в больницу со мной поедете, в морг в Зеленоградске. Формальное опознание тела нужно провести. Ну а после поглядим, как и что. Вон мой мотоцикл стоит. Идите, садитесь. Я сейчас.

— Послушай, ты что это? — спросил он, едва Чайкин удалился к мотоциклу. — Я не понял. Кто тут у нас командир, а?

— Мне кажется, я, — кротко ответила Катя и сделала то, что давно собиралась, — достала из кармана шорт удостоверение. — Из нас двоих, лейтенант, а кроме нас двоих тут власть никто, кажется, и правосудие пока не представляет, командовать парадом, как старшей по званию, надлежит мне.

Катюшин вник в удостоверение. Едва не зарылся в этот маленький кусочек картона.

— Не может такого быть, — сказал он.

— Все может быть. — Катя убрала удостоверение. — Впрочем, на лидерстве я не настаиваю. Это ваш участок.

— Мой, — тихо сказал Катюшин. — Нет, быть такого не может. А ты…что же ты…что же сразу не сказала?

— Так интереснее. Правда?

Он глянул на нее снизу вверх. Потом выпрямился, расправил плечи, гордо вздернул подбородок.

— Ни от одного слова своего не отказываюсь, — вздохнул он тяжко. — А вы.., а ты правда тут с мужем отдыхаешь?

— Чистая правда, — ответила Катя. — А теперь, Клим, вернемся к Чайкину. Что ты с ним после опознания в морге делать собираешься?

— На пятнадцать суток водворю, — меланхолично ответил Катюшин, думая явно о чем-то другом, — за вранье.

— Но это незаконно.

— Ну тогда за драку. Объяснения с Ивана, с Юлии возьму и оформлю как мелкую хулиганку.

— А ты давно этого Дергачева знаешь? — осторожно осведомилась Катя. — Мне сказали, вы вместе квартиру снимаете?

— А ты обо мне и справки навела? Уже? — Он глянул на нее и снова вздохнул. — — Я его знаю сто лет. Мы в одном дворе жили.

— Где? Здесь, в Морском?

Катюшин покачал головой — нет.

— Мы из Калининграда.

— Значит, ты оттуда родом? А сюда после училища попал?

— Ага, — ответил Катюшин, — почти. А карточка, между прочим, что нам этот фрукт предъявил, натуральная. Только «Трансатлантик» этот никакой не бизнес-центр. Это новый развлекательный комплекс возле порта: казино, бары ночные, стрип-шоу, клубы, кабинеты ВИП с девочками и все такое. И карта эта никакая не членская, пусть он нам тут не заливает. Это что-то вроде рабочего пропуска туда на каждый день.

Перед тем как увезти Чайкина в морг, Катюшин о чем-то разговаривал с Юлией Медовниковой. Они беседовали у стойки бара, и нарушить их трогательный междусобойчик Катя не решилась, хотя… Судя по быстрым взглядам, которые бросала Медовникова в окно на курившего возле мотоцикла Чайкина, разговор шел о нем. И это было странно, ведь Юлия явно видела его впервые, он был чужаком в поселке. А потом Катюшин со свидетелем уехали. Юлия сразу же заторопилась наверх убирать номера, и Катя от нечего делать решила прогуляться по поселку. На этот раз не бегом, а медленно и с праздным любопытством, как и положено приезжим отдыхающим. Но тут вернулись Кравченко и Мещерский, вроде бы на первый взгляд вполне удовлетворенные и морской прогулкой, и лодкой. Тут же возникли шум, гам, суета, суды-пересуды. Решено было ехать рыбачить прямо завтра на рассвете. Тут же потребовалось срочно проверять спиннинги, лески и прочие причудливые удочки. Катя с полчаса терпеливо присутствовала при всем этом рыбацком балагане, наблюдая за счастливыми, довольными и, как ей казалось, младенчески-трогательными лицами мужа и его закадычного товарища. Потом терпение ее лопнуло, она позаимствовала из холла гостиницы складной шезлонг и отправилась по берегу от места вчерашней трагедии. И отлично позагорала.

Честно признаться, сначала на пустынном пляже ей было как-то не по себе. Она то и дело смотрела по сторонам, вздрагивала и зорко вглядывалась в дюны — не крадется ли и к ней какой-нибудь здешний псих с кухонным ножом? Но солнце припекало все жарче и жарче, и на берег сползались отдыхающие. Их оказалось в Морском не так уж и мало, несмотря на жалобы Медовниковой на мертвый сезон. В соседстве с двумя степенными супружескими парами из Калининграда, мамашей с двумя детьми из Черняховска и стайкой местных подростков, копошившихся на солнце, точно шпроты. Катя в конце концов совершенно успокоилась. Время текло приятно и неторопливо, пока солнце не село в море и не наступил вечер, принеся с собой одну весьма странную историю.

* * *

Как понял Сергей Мещерский, бар «Пан Спортсмен» был в Морском главным и единственным местом, где можно было тихо, культурно и без особенного напряга скоротать вечер за кружкой пива. Местные подтягивались в бар к девяти, а уже в половине десятого тесный, отделанный некрашеной сосной зальчик был полнехонек. В такие часы Илье Базису приходилось даже бросать молоток в своем гараже и приходить в бар помогать жене обслуживать клиентов.