Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - Леонард Рейнолдс

– «Нам предстоит важнейшее предприятие в этой войне – мы впервые нанесем удар по противнику на его земле.

Успех будет означать открытие „второго фронта“ со всеми вытекающими из этого последствиями. Это будет первый шаг на пути к быстрой и решительной победе над врагом.

Наша цель ясна, а главная задача – обеспечить высадку внушительных сил на берег в минимальный промежуток времени. Затем мы должны оказать поддержку силам пехоты и авиации, которые пойдут в глубь вражеской территории.

Все это будет связано с огромным риском, на который нам придется пойти. Безопасность наших кораблей и другие подобные соображения будут отодвинуты на второй план, если это потребуется ради выполнения главной задачи.

На каждом командире, офицере и простом матросе лежит личная ответственность за то, чтобы на его участке ничто не помешало успеху этой важнейшей операции.

Я ни минуты не сомневаюсь в мужестве и опыте всех тех, кому выпало участвовать в ней».

Закончив чтение, Корни обвел взглядом притихших людей:

– Ну вот и все, парни. У кого-нибудь есть вопросы?

В одном из углов столовой команды люди зашевелились и встал котельный машинист Артур Фрэнсис:

– Простите, сэр, а на Сицилии будут увольнения на берег?

Раздавшийся веселый смех уничтожил остатки напряжения, люди начали готовиться к работе.

У нас явно не было причин беспокоиться о команде.

Оказавшись в открытом море, мы убедились, что непогода в защищенной гавани была сущим штилем. Я записал в журнале: «Дует сильный северо-западный ветер». Позже я обнаружил там же приписку, сделанную подчерком Корни: «Погодка – Гарри Раферс[6]». Выяснилось, что в таких условиях поддерживать предписанную скорость 18 узлов совершенно невозможно, а бьющие в борт волны заставляли предпринимать героические усилия, чтобы удержаться в походном ордере. Длинная колонна канонерских лодок, извиваясь, медленно продвигалась в сторону Сицилии.

Море захлестывало носовую надстройку, вода проникала в штурманскую рубку, и очень скоро мои карты промокли – явное свидетельство того, что погода действительно отвратительная. Затем морская вода попала в радиорубку, сразу же вызвав короткое замыкание в какой-то из цепей. Мне пришлось срочно бежать вниз, чтобы погасить пожар, не дав ему разгореться. В довершение ко всему короткое замыкание вывело на некоторое время из строя радар. У Пика на палубе тоже хватало поводов для беспокойства – проверка выявила неожиданную и совершенно непонятную неисправность одного из орудий.

Ночью мы получили возможность наблюдать за массированными налетами нашей авиации на Аволу, Сиракузы, Аугусту и Катанию. Зрелище было воистину грандиозным, но мы настолько промокли и устали, что оно не произвело особенного впечатления. Мысленно мы старались забежать вперед и предугадать, какие еще испытания ожидают нас впереди. А я не мог не думать о небольших десантных корабликах, которые вместе с нами направлялись к Сицилии и везли свой ценный груз – бойцов-десантников, отлично обученных для ведения боевых действий на земле, но не имеющих никакого опыта сражений с морем.

Казалось, не стоит и надеяться, что весь сложнейший план в подобных условиях пройдет без осложнений. Смогут ли десантные плавсредства подойти к берегу? Или падут жертвами озверевшей погоды? На это мог быть только один ответ: погоде нельзя позволить разрушить тщательно разработанные планы. Люди и корабли должны справиться с проблемами, поставив на карту все. Уж лучше рискнуть, чем заранее сложить руки и проиграть.

В течение двух часов мы медленно патрулировали взад-вперед примерно в миле от Аугусты и Сиракуз, все больше промокая и замерзая. А потом, словно чтобы укрепить нашу уверенность в том, что в такую непогоду операция обречена на провал, Пик доложил, что мы потеряли контакт с лодкой перед нами. В эту ночь, в которую было как никогда важно любой ценой сохранить порядок и единство флотилии, она распалась на два подразделения, не имевших контакта друг с другом. Мы не могли рисковать, поэтому не нарушили радиомолчание, а продолжали патрулирование в предписанном районе. Спустя полчаса – какое облегчение! – контакт был восстановлен.

Около двух часов ночи, когда должна была начаться высадка, ветер совершенно неожиданно стих и море на удивление быстро успокоилось – о его недавнем неистовстве напоминала только небольшая зыбь. Создавалось впечатление, что тут не обошлось без вмешательства высшей силы, протянувшей свою божественную руку, чтобы успокоить ветер, море и тысячи людей, рвущихся в бой.

Со стороны Сиракуз и Аугусты все было тихо. Казалось невероятным, что разведчики люфтваффе могли не заметить наши конвои, спешившие накануне вечером к берегам Сицилии. Быть может, что-то изменилось в наших планах? Как бы то ни было, атак с воздуха не было, и напряжение потихоньку начало ослабевать. Неожиданно оно вернулось. В мутных предрассветных сумерках Пик заметил на горизонте белые блики. В бинокль мы рассмотрели шесть катеров, идущих в южном направлении на высокой скорости. Торпедные катера!

Прозвучал сигнал тревоги, команда заняла места по боевому расписанию, а лодка командира соединения, резко увеличив скорость, прыгнула вперед. Остальные канонерки, задрав носы, устремились за ней. Было любопытно наблюдать, как с ростом скорости на глазах увеличивается окружающее каждую облако брызг.

Стычка при свете дня между дог-ботами и торпедными катерами. По шесть единиц с каждой стороны. Похоже, предстояла классическая партия. Жаль, что у нас не было времени как следует сработаться. Но все же Дуга и Томми мы знали достаточно хорошо.

– Расстояние 1200 ярдов, сэр.

– Приготовиться, Пик.

– Черт! – Корни продолжал смотреть в бинокль. – Это же «восперы». Можешь расслабиться.

Мы спокойно направились к Мурро-ди-Порко, гадая, что увидим, добравшись до Асид-Норт-Бич. Обогнув мыс, мы убедились, что, как ни велики были наши ожидания, действительность их все же превзошла. Открывшееся нам зрелище было воистину грандиозным. Я был свидетелем торжественного смотра флота, проведенного по случаю коронации в 1937 году в районе Спитхеда. Поэтому сотни кораблей, представшие перед моим взором сейчас, сразу же воскресили в памяти ту незабываемую картину. Все казалось таким мирным! Корабли не обстреливали берег, бомбардировщики не пикировали на корабли. В целом картина больше напоминала парад, чем вторжение. Единственное отличие – необычайное разнообразие типов и многочисленность кораблей. Всюду, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные колонны военных кораблей и торговых судов, а также больших десантных кораблей. Все они на первый взгляд были неподвижны и казались безжизненными.

Загадку можно было легко разгадать, посмотрев в бинокль. Десантные корабли стояли пустыми, уже спустив на воду плавсредства с первым эшелоном десанта. Направив бинокль в сторону берега, я без труда увидел маленькие суденышки, шустро двигавшиеся от стоящего на рейде корабля к берегу. На песчаном пляже уже виднелись малые танкодесантные корабли, доставившие на берег танки, в некотором отдалении от кромки воды горело деревянное строение, от которого в небо поднимался столб серо-голубого дыма.