Вот тебе и сказка, Наташ - Татьяна Гуркало

Мерзкий старик.

И самое поганое, что этот паук все равно, что ведьма. Его тоже надо было либо убивать, либо не трогать. Впрочем, попытки убить ничем хорошим не закончились, были в семье прецеденты. И самое поганое, что даже не из-за того, что кому-то власти захотелось, просто паук так умел доводить родственников. Часть вообще сбежала и годами дома не показывается.

И чего он добивается?

И интересно, знает ли он об украденном титуле?

Из-за последнего вопроса, пришедшего в голову, Осатин даже споткнулся о порог и в кабинет старого паука буквально запрыгнул, только чудом не закатившись кубарем. Вот бы дед посмеялся.

А когда Осатин восстановил равновесие и огляделся, оказалось, что дед в кабинете не один, что он пригласил полюбоваться на очередного правнука-недоумка друзей. Таких же как сам древних и мерзких дедов, обожающих портить жизнь родственникам. Из дружественных родов. Дружественных! На самом деле зависимых и верных по тем или иным причинам. Осатин старался в причины не вдаваться, а то старый паук мог и к мозгоправу отправить, чтобы память подчистил. А там кто знает, подчистит что-то не то и будешь весело бегать в саду за бабочками, воображая себя собакой.

— Любопытно, — сказал один из дедов, подслеповато щурясь. Осатин даже вспомнил кто это такой. Бывший великий маг. Бывший потому, что из-за возраста утратил часть сил, да и память стала подводить. Ну, он так говорил. И Осатин разумно делал вид, что верит. Потому что и этого деда, в случае чего, лучше сразу убивать, а пытаться убить великого мага, ну, почти то же, что и ректора Коситея, хоть этот маг точно не бессмертный.

— Что скажешь? — спросил старый паук и улыбнулся, из-за чего сразу стал похож на печеное яблоко.

— Правильное проклятье, с условием. Было бы без условия, любая ведьма бы его на раз сняла. А тут условие надо выполнить и само пропадет.

— Тошши, так выходит, ежели я тебя прокляну и придумаю условие для снятия, то ты так и останешься трухлявым пнем, и никто не расколдует? — спросил еще один дед, весь такой серый, словно кто-то пылью посыпал, и его Осатин точно не знал.

— Ты не сможешь, — отмахнулся великий маг. — И я не смогу. Там момент надо почувствовать. Тот момент, когда условие можно вплести. А это только ведьмы умеют.

— Или девки с тем интересным амулетом, — проскрипел еще один дед. — А ты не хуже меня знаешь Косика нашего. Не оставил бы он ведьму.

— Так! — хлопнул ладонью по столу старый паук, часть дедов даже синхронно подпрыгнули, привычка у них, наверное, такая. — Так. Ты! — крючковатый палец указал на Осатина. — Вернешься в академию и, где эта девчонка любит бывать? В библиотеке?

Он посмотрел на толстячка, прячущего лысину под нелепой красной шапочкой и тот в ответ что-то невнятно пробормотал.

— Отлично, значит ты сидишь в библиотеке, изображаешь хоть духа, хоть демона и стараешься вернуть хорошие отношения с девчонкой!

Осатин на прадеда вылупился, как та жаба на приближающееся колесо, которое ее вот-вот раздавит.

— Зачем? — спросил осторожно и даже не стал говорить, что на высокой горе эту дуру видел, в ледяном гробу, хотя очень хотелось.

— Не твое дело, болван! — припечатал паук. — Если сумеешь опять убедить ее в своей бесконечной любви, вообще хорошо будет. Расскажи ей сказочки про то, что тебя заставили от нее уйти, девчонки такое любят. Жалеть будет. Можешь даже сказать, что я пообещал тебя в противном случае лишить памяти и где-то запереть. От меня не убудет.

— Это поможет мне вернуть внешность? — спросил Осатин.

— Да какая разница?! — удивился дед, что правнук думает о такой ерунде. — Может и поможет. А может нет. Смотря какое условие. Главное, чтобы она опять тебе доверять начала, понял, олух? Приложи все усилия. Подружись. Раскайся. Да хоть слезливые стишки сочиняй и подкладывай ей в книги. Чтобы вернул ее расположение. Иди!

Правила безопасности для девушек, отправляющихся на праздник

Наташа никогда не любила химию. Даже опыты, в результате которых жидкости меняли цвет, из колб шла пена и случались прочие «интересности» она не любила. Если честно, опыты ее даже пугали, все время казалось, что что-то сейчас возьмет и взорвется.

А теперь оказалось, что травоведение, особенно его практическая часть, гораздо хуже. Потому что, по сути, это была та же химия, только с травами, которые могут реагировать на такой интересный катализатор, как магия, а могут и не реагировать. И для начала нужно разобраться, которая из двух абсолютно одинаковых на вид сушеных веточек отреагирует. Потом нужно разобраться в их сочетании. Потому что химия! И нет, травы не взрываются, но вот отравить юного травоведа могут запросто. Или обжечь, как кислотой, неожиданно вспенившись. Или выпрыгнуть из котла и прожечь в полу огромную дыру.

В общем, сегодня Наташа наконец поняла, почему рабочие лаборатории травоведов находятся в подвале и оснащены мощнейшей вытяжкой на магической тяге. Хорошо хоть не ее мешанина выпрыгнула, прожгла, а потом начала испускать фиолетовый туман и страшно вонять.

— Не дышать! — прогнусавила вечно простуженная младшая преподавательница и щелкнула пальцами, добавляя вытяжке мощности.

Дым послушно потянулся в неведомые дали, сообщенные с вытяжкой. Студенты, успевшие отбежать от дыма как можно дальше и прижаться к стенам, послушно постарались не дышать.

— Оно не ядовитое, просто головы болеть будут, — прогнусавила храбрая преподавательница, успевшая провести ладонью рядом с дымом и перевернуть ногой котел. — Ладно, выходим, это надолго. Надеюсь, лаборатория не провоняется вусмерть, — решила она, покрутившись немного у дыры в полу и махнула рукой в сторону двери.

Студенты не стали ждать, пока она передумает и радостно туда ломанулись.

— По одному! Вынесете косяк, из своего кармана ремонт оплатите!

В общем, лабораторная по весенним лесным травам накрылась котлом, медным. Преподавательница, вышедшая последней, посмотрела на неудачницу, умудрившуюся намешать что-то настолько не то, что всем пришлось эвакуироваться из подвала, потом махнула рукой и велела:

— В верхнюю лабораторию, все. Проводим опрос по всесезонным травам, потом описываем, анализируем и сравниваем!

Наташа мысленно застонала. Она половину этих трав вообще не помнила, а вторую не смогла бы узнать и под страхом расстрела. Она в этом была уверена. Сено, оно сено и есть.

На полпути в верхнюю лабораторию под потолком появилась наглая кошачья морда, расплывавшаяся по краях туманом, а потом откуда-то выбежала знакомая бело-рыжая мышка и ловко, по штанине, забралась Наташе в карман. Кот, увидев этот цирковой номер, даже проявился полностью и стал красться по потолку над головами студентов, явно проявляя нездоровый интерес к мышке. И Наташа изо всех сил старалась на него не смотреть, чтобы не привлечь внимания окружающих. А кот в какой-то момент, как назло, начал топать. И этот топот эхом разносился по широкому коридору, выложенному мрамором со всех сторон, даже на потолке были приклеены мраморные пластинки. Звучало очень загадочно и жутковато. Студенты притихли и ускорили шаг. А и без того злая преподавательница догадалась посмотреть на потолок и проворчала что-то о том, что нажалуется ректору лично. На кота это никакого впечатления не произвело. И туманом он рассеялся, когда мраморный коридор закончился и началась лестница.