Бури - Галина Мишарина

Эван прыгнул вперёд чуть раньше меня, и Алеард откинул его к барахтающемуся в мелкой воде Кристиану. За эти несколько мгновений я успела подобраться к капитану сзади, но только сделала себе хуже. Что я, спрашивается, собиралась предпринять? Задушить? Заломить руку? Я прыгнула к нему на спину, и он не дал мне слезть, крепко подхватил под колени, зашёл в воду — и стряхнул прямо на Эвана… И тут к нам на помощь пришел Кристиан. Он поднялся, резко повернулся к капитану — и сильно толкнул его в грудь рукой. Алеард пошатнулся, и, наверное, устоял бы, но догадливый Эван клубком кинулся ему под ноги, прямо под пятки — и капитан всё-таки шлёпнулся в воду, подняв тучу брызг. Такого злорадного хохота река ещё не слышала!

Мы выбрались на берег, икая от смеха. Кристиан отряхнулся, как собака, и, присев на песок, стал выливать воду их ботинок. Эван довольно потирал руки.

— Ха-ха! — сказал он. — Вот теперь и плясать можно, чтобы согреться.

Я пыталась отжать платье, но оно почему-то не отжималось. Алеард смотрел на меня, улыбаясь. Мокрая одежда его явно не беспокоила.

— И чья же это была идея? — спросил он.

— Моя! — довольно сощурился Эван.

— Подождём до пятнадцатого августа, — рассмеялся Кристиан, — тогда я вам отомщу, так и знайте!

Он встал, весело поёжился в мокрых штанах. Погрозил Эвану пальцем, а тот в ответ показал ему фигу:

— Сначала поймай!

— Тебя ловить… — отмахнулся Кристиан.

Я поглядела на Алеарда.

— Ты не сердишься?

— Я просто в ярости! — отозвался он.

Я рассмеялась.

— Не замёрзнешь? — спросил Алеард.

— Можно пойти к костру, — ответила я.

— Пойдемте, — кивнул он.

Возле костра Эван живо схватил меня за руку и потащил за собой.

— Фрэйа, немедленно научи меня танцевать! Дело не терпит отлагательств!

Я оглянулась на Алеарда. Он кивнул мне и улыбнулся.

— Не мне же его учить…

— Нет, избави боже! — ахнул Эван. — Я не буду с тобой танцевать, Алеард.

Капитан рассмеялся.

— Я и не предлагаю.

Конечно, Эвану не составило труда вести меня за собой. Он всё время улыбался и выглядел очень уверенным. Он быстро схватывал, внимательно слушал и в конечном итоге довольно рассмеялся.

— Я непризнанный гений танца! — сказал он. — Фрэйа, спасибо тебе огромное! Я пошёл искать кого-нибудь, кого мой талант сразит наповал.

И он, гордо выпрямившись, решительно направился к стоящим неподалёку девушкам. Алеард подошёл ко мне и улыбнулся:

— Молодец.

— Просто он хороший ученик, — ответила я.

— Просто ты хороший учитель, — сказал Алеард. — Может, ты и меня научишь, Фрэйа?

Я смущённо рассмеялась.

— Лучше ты меня научи.

Я ожидала какого-нибудь ответа, но Алеард решительно шагнул ко мне, взял за руку и прижал к себе.

— Хорошо.

Научиться оказалось непросто. Слишком длинное, к тому же мокрое платье мне мешало, я вынуждена была крепко держаться за Алеарда и подчиняться каждому его движению. Поначалу я старалась изо всех сил, и только спустя несколько минут поняла, что Алеард не пытается научить меня новому танцу. Он хотел быть рядом и знал, что я тоже хочу этого…

Время летело. Мы узнавали Бури. Кёртис и Олан всё реже поднимались в небо как пилоты — Бури спал в своём зверином обличье и прежнюю форму, доставшуюся от главного инженера, принимал редко. Мы всё ещё не могли понять, как он перенесет нас в другой мир. Наши аномальщики, Николай и Рада, постоянно что-то пробовали, изучали, анализировали. Я не вдавалась в подробности, потому что не могла ничем помочь. Конлет все время проводил с ними, и я его почти не видела. К ним примыкали Алан, главный инженер, и Той — его помощник. Они дни напролет о чем-то спорили и что-то выясняли. Я ни слова не понимала из их разговоров.

В экспедицию входило всего пять женщин, включая меня, и двенадцать мужчин. Компания подобралась разношерстная. Я заметила, что Бури ко всем относится по-разному. С Евой, физиком, и Еленой, специалистом по жизнеобеспечению, он был добродушен, с Шанталь, связистом, Радой и Николаем — замкнут. К инженерам относился по-доброму, с легкой усмешкой наблюдая за всеми их действиями, Кёртиса и Олана уважал. К Кристиану, Алексу и Эвану проявлял собачью привязанность, к Конлету и Онану, геологу, был равнодушен, с Санадой вел себя сдержанно и спокойно. Меня он любил как друга — я это чувствовала, а капитана признавал над собой главным. Но только его. Никому кроме него он не раскрывал своих сокровенных тайн, ни с кем не проводил так много времени, ни к кому так внимательно не прислушивался. Правда, мы с Бури тоже отлично ладили. Могли беседовать без слов, и наблюдать за восходом солнца, или гулять по берегу реки. Просто быть вместе.

У нас появился новый бортовой врач. Его звали Леонид. У него были очень светлые зелёные глаза, крупный прямой нос, широкое лицо и яркие каштановые волосы. Кстати говоря, к нему Бури сразу проникся доверием. Куда делся старый доктор, и кто он был — не имею ни малейшего понятия.

В один из дней я сидела в усадьбе под деревом, слушая вполуха, как Яна и Артём негромко перекликаются на террасе. Они пересаживали цветы.

Я рисовала. Времени на это в последние недели не оставалось, но вдохновение самовольно вылезло наружу и прилепило меня к земле. Мне хотелось нарисовать всех ребят из экипажа, а заодно и Бури.

Не знаю, как долго я сидела, когда почувствовала рядом человека. Это была Люся.

— Привет! Давно ты здесь стоишь? — улыбнулась я.

— Уже давно, — ответила она. — Кто это? — и девочка указала на Кристиана.

— Это наш штурман, Кристиан.

— По-моему, он чудесный, — сказала она. — Глядя на него, хочется мечтать и доверять ему свои мечты. И он так замечательно улыбается!.. Мне кажется, он добрый и отзывчивый человек, и прекрасный друг.

— Верно, — сказала я. — Он такой и есть.

— А это кто? — продолжила Люся.

— Это Алеард.

— Хм, какие у него глаза печальные, — сказала она. — Что его так печалит?

— Не знаю, — ответила я, но её слова заставили меня задуматься.

— Алекс похож на кота, — между тем уверенно продолжала она. — Мне нравится Олан, он выглядит таким мечтательным и странным, и ещё нравится Эван — от него исходит свет. Мама мне вчера сказала, что порой я говорю людям неприятные вещи, но я на неё не обиделась, ведь я говорю правду. Кстати, вот этот человек, — и она указала на Алана, — предпочитает уединение. Он не любитель шумных компаний. Он молчаливый и необщительный.

— Верно.

— А Конлет — ты про него рассказывала, да? Конлет ещё не определился, кто он, и не обрёл самого себя.