McDonald's. Как создавалась империя - Рэй Крок

Для меня все эти события означали одно — надо было срочно искать новый товар. Желательно, чтобы этот товар был таким же новаторским и интересным, каким пятнадцать лет назад был мультимиксер. В какой-то момент мне показалось, что я нашел искомое. Это был складной кухонный столик со скамеечками, изобретенный соседом одного из моих сотрудников. Мне так понравилась идея этого столика, что я зашел к мастеру в гости и внимательно рассмотрел его изобретение. Столик и скамейки складывались и убирались в стену, как гладильная доска — для малогабаритных кухонь такое решение экономило массу места. Луис Мартино по моей просьбе сделал великолепный образец для демонстрации. Кое-какие сомнения по поводу столика у меня возникали, однако их пересилило горячее желание получить в руки новый товар и начать его продажу. Недолго думая, я назвал изделие «складным уголком» и отослал образец в калифорнийский отель Beverly Hills, где собирался устроить пышную презентацию.

Приглашенные мной руководители строительных компаний и фирм-застройщиков собрались в арендованном мною элегантном зале отеля, потягивая коктейли и восхищаясь роскошным убранством стен. Вечер имел большой успех, однако «складной уголок» потерпел полный провал: я получил лишь один заказ на столик.

Я бы продолжал держаться за этот проект и дальше, невзирая на холодный прием, оказанный в Калифорнии, если бы не одно «но». Совершенно случайно я узнал, что тот же сотрудник, который подсказал мне мысль о продаже столика, на пару с секретарем собирался украсть идею этого изобретения. Я уволил обоих сразу, как только правда всплыла наружу. Оказалось, они замышляли скопировать «складной уголок» и продавать его под другим названием. Человек, который все это устроил, был моим старым приятелем и партнером по гольфу еще во времена моей работы в Lily Tulip Cup, и я когда-то одалживал ему деньги для покупки дома. Поэтому понятно, почему впоследствии я не испытал ни малейшего злорадства, узнав, что эти двое обанкротились. А еще позднее, когда этот человек позвонил и начал умолять взять его обратно в McDonald’s, я тут же положил трубку. Хороший руководитель не любит ошибок: он может позволить подчиненному искренне ошибиться, однако никогда не простит нечестность.

Как раз после фиаско со «складным уголком» до меня начали доходить интригующие слухи о братьях Макдоналдах. А именно, я узнал, что в далеком солнечном Сан-Бернардино есть заведение, где восемь моих мультимиксеров с утра до вечера без остановки взбивают молочные коктейли. «Что за чертовщина, — думал я, — надо съездить и увидеть это своими глазами». Итак, я забросил свои старческие кости на ночной авиарейс и полетел на запад, навстречу будущему.

В начале 1930-х годов на юге Калифорнии возник и повсеместно распространился чисто американский тип заведения общественного питания — придорожная закусочная, в обиходе называемая «драйв-ин». Она появились на свет на волне вызванной Великой Депрессией моды на подвижный, ничем не скованный стиль жизни. Адепты этого стиля клубились вокруг киношного Голливуда. Закусочные драйв-ин стали расти, как грибы, возле городских парковок и вдоль автомобильных трасс. У них у всех было примерно одинаковое меню — жаренные на решетке говядина, свинина и курица. При этом, однако, наблюдалось бесконечное разнообразие вариантов обслуживания клиентов. Менеджеры этих заведений изо всех сил старались перещеголять друг друга. Начинающие голливудские старлетки трудились там официантками, радуясь возможности заработать деньги на аренду жилья и одновременно покрасоваться перед другими. Управляющие соревновались друг с другом, кто придумает для официанток самый необычный костюм. В одном из заведений, например, девушки-официантки шныряли по парковке на роликовых коньках.

Вот на какую причудливую сцену вышли мои будущие наставники в науке о гамбургерах — переехавшие из Новой Англии братья Морис и Ричард Макдоналды. Морис приехал в Калифорнию году в 1926-м и устроился монтером съемочных лесов на киностудию. Ричард присоединился к нему в 1927 году после окончания Западной высшей школы в Манчестере, в штате Нью Гемпшир. Поначалу Мак и Дик работали на киностудии вместе. Они перетаскивали сценические декорации, устанавливали софиты, перевозили на грузовиках оборудование. В 1932 году они решили заняться собственным бизнесом. В Глендоре они выкупили заброшенный кинотеатр и стали крутить фильмы. Доходы были мизерными, а братья в совершенстве овладели искусством экономить каждый грош. Иногда они ели только раз в день, и этой едой был хот-дог из ларька по соседству с кинотеатром. Дик вспоминает, что ларек был одним из немногих мест в городе, где теплился хоть какой-то бизнес, а наблюдения за его работой как раз и навели братьев на мысль о собственном ресторанчике.

В 1937 году они уговорили владельца клочка земли в Аркадии, прямо возле ипподрома в Санта-Аните, построить для них маленькую закусочную. Хотя братья ничего не смыслили в этом бизнесе, они нашли человека, умевшего хорошо готовить барбекю. Он преподал кое-какие уроки, и братья оказались смышлеными учениками. Через два года они решили открыть закусочную побольше и нашли для нее место в Сан-Бернардино, мелком городке при железнодорожной станции. Знакомый, работавший в Bank of America, помог получить кредит в 5000 долларов.

Ресторан братьев в Сан-Бернардино был типичным драйв-ин. Он снискал необычайную популярность у местных жителей, особенно у подростков. Несмотря на это, после Второй мировой войны братья едва сводили концы с концами. Выручка не росла, хотя парковка перед рестораном всегда была полна машин с клиентами. И тогда братья решились на смелый шаг. В 1948 году они закрыли ресторан, а через некоторое время открыли вновь, однако принцип его работы стал совершенно другим. Это было заведение, в котором меню и обслуживание сведены к минимуму, — прототип множества заведений быстрого питания, позже наводнивших собой всю страну. Гамбургеры, чипсы и напитки приготовлялись на своего рода сборочном конвейере. К удивлению всех, включая самих Мака и Дика, идея оказалась на редкость удачной. Простота процессов приготовления блюд позволяла целиком сосредоточиться на качестве их выполнения. Собственно, в этом и состоял весь секрет братьев. Впервые я увидел это заведение в 1954 году и ощутил при этом то, что ощутил бы современный Ньютон, получивший по голове здоровенным картофельным клубнем.

Итак, когда Дик Макдоналд поинтересовался, где найти человека, способного основать сеть ресторанов, я спросил: «А как насчет меня?» Этот вопрос, казалось, застал братьев врасплох. Но их лица тут же просияли и они с энтузиазмом начали обсуждать детали. Вскоре был приглашен юрист, и мы подписали соглашение.

В ходе разговора я выяснил, что братья уже выдали подобные лицензии десяти заведениям, включая два в Аризоне. Впрочем, меня эти лицензии на тот момент нисколько не беспокоили. По условиям контракта мне передавались права на открытие франшиз на всей остальной территории страны. Все открываемые мной заведения должны выглядеть в точности как то здание с огромными золотыми арками, чертеж которого я видел. Все они, разумеется, будут называться McDonald’s. Я был обеими руками за такое название — интуиция подсказывала, что его можно будет легко рекламировать. Кроме того, оно звучало достаточно интригующе для публики. Я настоял на внесении в контракт пунктов, обязывающих меня следовать планам братьев до мелочей — вплоть до дизайна вывесок и состава меню. Увы, здесь мне надо было действовать осмотрительнее. Согласно контракту, при строительстве ресторанов я мог отклониться от планов лишь при условии, что все нововведения будут изложены в письменном виде, одобрены братьями и отосланы мне заказным письмом. Это внешне безобидное требование позже создаст для меня массу проблем. Есть старая поговорка, что если в суде человек защищает себя сам, то защитник у него дурак. В данном случае я как раз стал героем этой поговорки. Меня увлекла и ослепила мысль о размножающихся, как кролики, ресторанах McDonald’s с восьмью мультимиксерами в каждом. Кроме того, меня подкупила открытость и любезность братьев. Наша встреча получилась очень теплой, и я проникся к братьям безоговорочным доверием. Позже это доверие сменилось подозрительностью и неприязнью, но в тот момент не было ни малейшего намека на неблагополучное развитие событий.