Купидон с жареным луком - Елена Логунова

– А зарабатывать тут как? На фрилансе? – спросила я, против воли втягиваясь в «прямо драму».

– Че? Я не знаю, чем та Манька зарабатывала, но она моталась в город раз-другой в неделю. Так вот… – Тетка Вера постучала по столу черенком вилки и посмотрела со значением, явно подойдя к сути «драмы». – Манька та была девка красивая. Тощая, правда, но глазюки, как фонарики зеленые, и волосы черные кудрявые, густые – как подколет, издали кажется, что на ей барашковая шапка.

– Эффектная внешность, – вставила я – по тетке видно было, что она ожидает моей реакции.

– А то! – Рассказчица торжествующе улыбнулась. – Мужики наши местные, кто холостой, да и некоторые женатики тоже, красотку Маньку, ясно дело, заприметили. И Митька мой, и Семка Буряков, и другие подкатывать к ней пытались, а она фыррр – чисто кошка! – и глядела поверх голов, будто не мужики тут, а бурьян, трава сорная. Ну, Митька-то мой быстро образумился, а Семка, бедняга, долго успокоиться не мог… И что ты думаешь?

– Что? – послушно отозвалась я.

– Эта Манька, гордячка неприступная, нагуляла себе ребеночка!

– Да с кем же нагуляла, если она неприступная? – не поняла я.

– А вот поди узнай теперь! – Тетка Вера пожала плечами. – Манька-то померла…

– Как?! – Такого финала я не ожидала.

– Ну, как все помирают? Заболела, слегла и того… Тетка Вера снова потянулась за коньяком. – Еще по рюмочке? За упокой души рабы Божьей Марии и за здравие мальца ее Тишки, Тихона то есть…

– Погодите, а куда делся мальчик? – заволновалась я.

Судьба этого ребенка меня беспокоила с тех пор, как я его психотропную свистульку увидела, то есть услышала.

– А кто же его знает? Должно быть, Людкина сестра пацана забрала. Это же у нее ты дом купила. – Тетка Вера опрокинула рюмку и стукнула ею по столу.

Она резюмировала:

– Уфф… Вот я и говорю: с деревенскими-то оно проще, городские бабы и балованные, и мутные. Чисто тихий омут!

– А вы все еще про рыбалку разговариваете, да? – солнечно улыбаясь, выплыла к нам Лизка.

За ней, блестя глазами и пламенея щеками, вкатился Митяй.

Тетка Вера присмотрелась к сыну и разулыбалась:

– Митяйчик, Лизонька, еще по рюмочке? Или чайку? У меня и пирог с вишнями…

– Надеюсь, ты не посрамила честь городских женщин? – улучив момент, строгим шепотом поинтересовалась я у Лизки. – Учти: это деревня, тебе тут все косточки перемоют, так что веди себя достойно.

– Не учи меня жить, лучше помоги материально! – отмахнулась подружка.

И я отстала от нее. В самом деле, Лизка взрослая женщина, должна понимать, что творит.

Возвращались мы от тетки Веры, по деревенским меркам, поздно: уже и куры третий сон смотрели, и собаки спали, не тявкали. Было прохладно – не июль месяц, Лизка поеживалась, но вид имела довольный, даже мечтательный.

– А завтра что будет? – спросила она, когда мы подошли к моему двору.

– Воскресенье.

– Да я не об этом! Какая у нас культурная программа на второй выходной? Имей в виду, я от тебя в город только вечером уеду.

– Вот, кстати! Машину-то во двор загони! – спохватилась я и пошла открывать ворота, чтобы впустить сиротеющую под забором «лягушонку-коробчонку».

Организовав безопасную ночевку щегольской машинке, я снова заперла ворота и калитку, закрыла ставни и входную дверь. Постелив подружке на диване в большой комнате, я наконец ответила на ее вопрос:

– А завтра можем сходить к святому источнику, это главная местная достопримечательность.

– Это тот источник, который желания исполняет? – оживилась Лизка и начала загибать пальцы, явно мысленно составляя список.

– Только одно, самое заветное, – окоротила я ее. – Так что ты определись, пожалуйста, к утру.

– К которому часу?

– Часиков в восемь проснемся, позавтракаем и пойдем…

– Постараюсь успеть.

Я только хмыкнула. Видать, немало у моей подружки заветных желаний, если на их сортировку и ранжирование может понадобиться столько времени – вся ночь до утра!

– Спокойной ночи. – Я дождалась, пока Лизка ляжет, выключила свет в большой комнате и пошла в маленькую.

– И не забудь, что ты обещала познакомить меня с Семеном Буряковым, – донеслось мне вслед сквозь длинный зевок.

Я только брови подняла. Еще и с Семеном? Да, до восьми утра Лизка может и не управиться…

Утро у меня началось не в восемь часов, а раньше – с крика, хоть и не петушиного.

– Ля-ась! Ля-аська! Лясь, Лясь, Лясь! – птичкой певчей разливался на улице Митяй, которого запертые по его же требованию замки и засовы лишили возможности, как обычно, запросто войти во двор.

Торопясь угомонить крикуна, я босиком прошлепала на крыльцо и сердито поинтересовалась:

– Чего ты орешь, нам спать не даешь?

– Какое – спать? – искренне удивился Митяй. – Восьмой час уже! Маманя кашу с яблоками сварила, прислала вам на завтрак с маслом и медом.

– Это меняет дело, – согласилась я и, сунув ноги в галоши, снизошла до незваного гостя.

Митяй – лицо чисто выбрито, влажные волосы гладко причесаны, на устах неуверенная улыбка, в глазах шальной блеск – топтался у калитки с большим матерчатым свертком в охапку. Я оценила, как тетка Вера нагрузила его, и проявила проницательность:

– Ты тоже будешь с нами завтракать?

Митяй закивал.

– Тише ты, прическа развалится, – остановила его я. – Ну, заходи, только не шуми, Лизка спит еще.

– А где… – Митяй зарумянился.

– Где спит? Ты еще спроси – с кем, – фыркнула я. – Так я тебя и посвятила в подробности интимной жизни подруги! На кухню проходи, кофе сварим – спящая красавица сама очнется.

– Я уже не сплю и буду через минуточку! – кокетливо доложила красавица из большой комнаты. – Сейчас только перышки почищу…

– Утренняя чистка перышек – от десяти минут до полутора часов, – просветила я Митяя, чтобы он не рассчитывал на скорую встречу.

Мне доводилось вместе с Лизкой ездить в командировки и на отдых, так что ее регламент я знаю.

– Надеюсь, сейчас будет лайт-версия. Ну, разворачивай свою торбу, что там у тебя?

Просторное льняное полотенце, как оказалось, содержало в себе не только заявленные кашу, масло и мед в горшочках, но и приличный шмат сала, полдюжины крупных вареных яиц, краюху ноздреватого домашнего хлеба, огурцы – отдельно соленые и свежие, розовую луковицу и головку чеснока.

– Странно, что борща нет, – пробормотала я, прикидывая, не отправила ли тетка Вера к нам Митяя на целый день.