Штурм базы - Алекс Орлов

– Да, настоящий зверь.

– Зверь-то зверь, но она была рядом и могла в любой момент расправиться с нами. Представляешь? Причем ты хоть успел за это что-то получить, а меня, получается, могли удавить за просто так.

– Тайлер! Симмонс! – позвал их сержант. – Чего стоите? Вы сегодня стреляли, значит, оружие надо чистить.

– Уже идем, сэр.

Прошла неделя. Каждый день был связан с патрулированием территории. Постепенно разведчики уходили от базы все дальше, и можно было не сомневаться, что то же самое делали и мятежники, возвращаясь на территорию, которую почти прибрали к рукам.

В первую очередь это касалось района Четвертого опорного пункта. После разрушения форта мятежникам здесь ничего не угрожало. И если раньше они торопливо проскакивали у дальнего берега Лошадиной Головы, то теперь могли себе позволить неспешные прогулки.

– Сэр, – обратился как-то Рихман к капитану Саскелу. – На месте руин можно сделать временную крепость.

– Для этого нужны расчеты, финансирование и, наконец, материалы.

– На берегах озера полно песку. Нужны только мешки. Перекрытия деревянные – лес под боком.

– А люди?

– Людей придется держать много – человек пятьдесят.

– А где их взять, Рихман? Разве это реально, если у нас на базе некомплект двадцать процентов?

– Можно попросить на базе в Антвердене. Все равно они там только с девками воюют.

– База в Антвердене своими людьми на распоряжается. Это Округ решать должен.

– Ну так пусть решат в Округе. Командируют нам пятьдесят человек, и.мы не только крепость отстроим, но и такую многосменку в лесу устроим, что мятежники туда заходить бояться будут.

– Хорошо тебе говорить, сержант, ты все своими руками пощупал, но в Округе решают толстые генералы. А у генералов все хорошо, и они своей жизнью вполне довольны. У этих людей совершенно другие интересы и заботы. И если честно…

Начав говорить, капитан замолчал и махнул рукой.

– Да ладно, командир, неужели ты думаешь, я на тебя рапорт Муру понесу? – улыбнулся Рихман.

– Одним словом, ходят такие разговоры, что наше высокое начальство получает деньги за то, чтобы мы тут не особенно петушились.

– Неужели такое может быть? – Лицо Рихмана стало бледным.

– Ну ты сам посуди – то, что мятежники сидят в лагерях на болотах, знают все, и одного захода летчиков из-за реки вполне хватило бы, чтобы поставить в этой странной войне точку. Правильно?

– Согласен. Тем более что эти лагеря не переносили уже восемь лет.

– Вот и я о чем говорю. А упирается все в закон четырехсотлетней давности о самоопределении коренных национальностей, хотя армия генерала Тильзера никакой нации не принадлежит. Якобы предки Тильзера высадились на материк Тортуга за два года до провозглашения Ниланда частью Винитанского Союза, а потому формально были заявлены как коренное население. Мало того, этот закон принимался на планете Перон и для планеты Перон.

– А где это?

– Ну вот, ты даже не знаешь. И я не знаю, – капитан грустно усмехнулся.

– Поэтому у нас и людей не хватает? Из-за саботажа?

– Конечно. Ты знаешь, откуда я пополнение вез? С Лованзы. Две недели в дороге, совершенно дикие затраты. В то же время в трехсуточном перелете можно набрать солдат сколько хочешь. В промышленности упадок – люди в армию сами просятся.

– А у нас – некомплект.

– Да, у нас некомплект.

– И как же жить?

– Как жить? Будем ждать, когда приедет комиссия военных инженеров. Они будут все измерять и рассчитывать. А мы будем их охранять.

– Что, уже точно это будем делать мы?

– А кому еще можно поручить? Если инженера убьют, комиссия может, не доделав расчеты, сорваться, и тогда восстановление форта будет отложено на неопределенное время. Так что охрана комиссии – самая настоящая боевая операция. Это покруче, чем на «отбой» слетать.

Видимо, информация, которой располагал капитан Саскел, была верна. Через три дня из Антвердена пришла радиограмма, предупреждавшая о приезде комиссии военных строителей. На приготовления давалось два дня.

Командир базы вызвал к себе начальников всех служб и поставил задачу не ударить в грязь лицом. Хозяйственникам приказали готовить жилье, Саскела поставили ответственным за безопасность гостей.

– Внимание, разведка! – громко произнес он, вернувшись к своим. – Всякий отдых отменяется! Через два дня встречаем строительную комиссию, начальник хозяйственной части уже готовит им в пятнадцатом строении койки, а нам придется наведаться к Четвертому опорному, чтобы там все обошлось без сюрпризов.

– А сколько они там пробудут? – спросил Госкойн.

– Пока ничего не известно, но, я полагаю, часов пять-семь. Завтра с утра, как рассветет, отправитесь на разведку. Сколько людей возьмешь, Рихман?

– Две команды по шесть человек, включая Дока.

– Правильно, Дока нужно взять.

На другой день, после легкого завтрака, разведчики погрузились в вертолет Байрона. Последним, как всегда, прибежал Док. Он устроился на своем излюбленном откидном стульчике, рядом с подвесными носилками и вставленной в кронштейн винтовкой «галиот».

Этим оружием Док владел очень неплохо. Джиму случилось быть тому свидетелем во время его первого вылета на боевую операцию. Док тогда беспрерывно болтал – ему было интересно поговорить со свежим человеком. Он и не заметил, как из кустов вышел мятежник и, приладив на плечо гранатомет, прицелился в стоявший на полянке вертолет.

Тогда всех спас пилот: он заметил гранатометчика и закричал, но из «галиота» стрелял очкастый Док, который и сумку-то медицинскую таскал еле-еле. Тем не менее он сбил мятежника точной очередью, а потом они с пилотом стали ссориться.

Сотрясаясь от напряжения, «Си-12» оторвался от площадки и начал неспешно набирать высоту. В разгар сухого сезона все происходило иначе, и после отрыва пилоты проносились над самой стеной, рискуя задеть ее брюхом. Затем вели машины над минным полем до самого леса и только в самый последний момент взмывали над деревьями.

Такой метод взлета являлся противоракетным маневром, который выполнялся с тех пор, как однажды вертолет был сбит ракетой на границе джунглей. Позже частое патрулирование солдатами окрестностей базы отбило у мятежников охоту подбираться близко, однако мерами безопасности пилоты не пренебрегали.

Лететь до Четвертого опорного было пятнадцать минут, а добираться пешком – целую вечность. В дождь на «казуарах» плыли двое суток и три утренних «окна». Ночевать приходилось на воде – в грибках. Так назывались домики, которые получались, когда на лодках ставили рамы и обтягивали их прорезиненным тентом. Получалось нечто похожее на плавающую шляпку гриба. Вода в такое убежище не попадала, зато грохот от ливня стоял такой, будто спишь внутри барабана.