Ядерная зима. Дожить до Рассвета! - Артем Рыбаков

— Вот, товарищ комендант, все готово! — вынырнувшая из подсобки Марина проскользнула мимо кокетничающей парочки и поставила передо мной на стол два полиэтиленовых пакета.

— Сержант Порошников! — привлек я внимание подчиненного. — Кончай амуры и марш за рюкзаком!

— Слушаюсь, товарищ капитан! — с небольшой задержкой и, как мне показалось, немного смутившись ответил десантник.

— И загляни к мужикам в автозапчасти — вдруг у них «болгарка» завалялась. Хорошо бы, если и домкрат у них приватизировать на время.

— Двери выносить хочешь, командир? — на лету схватил идею Сергей.

— Верно, хочу.

— Так домкрат и у меня найдется.

— Ага, и весит под стать твоей таратайке небось?

— Что верно, то верно, — согласился дальнобойщик. — Но нам любой «двухтонник» подойдет.

— Не любой. Мой параллелограммный, у него ход маловат. Так что не спорь, а дуй в магазин.

— Так точно, товарищ капитан! — ухмыльнувшись, гаркнул Сергей и, бросив еще один игривый взгляд на Веру, отправился исполнять приказание.

* * *

Вертолеты прибыли примерно через четверть часа. Мы ошивались без дела в магазинчике при заправке. Точнее, ревизию наличных продуктов питания я за серьезное дело не считал. Как из-за того, что мы были только на подхвате, так и потому, что уж больно этих продуктов в магазине оказалось мало. Наружу никто не рвался — мало ли какая гадость с неба падает. А то, что падает, — это без сомнения.

Когда от рева вертолетных движков задрожали стекла, я совершенно искренне обрадовался. Можно сказать, включился инстинкт, выработанный за годы службы в Таджикистане: «вертушки» пришли — все будет хорошо!

Первым на пятачок стоянки для фур дальнобойщиков опустился потрепанный Ми-24 с какой-то непонятной хренью под одним из пилонов. И хоть в обыденной жизни грузовики с трейлерами и кажутся нам здоровенными, но на фоне «крокодила» они все-таки, как говорят, не пляшут. На площадке, где, по самым скромным прикидкам, могли запаковаться три, а то и четыре «дальнобоя», вертолету места хватило впритык, так что второму пришлось садиться на шоссе. Как и третьему.

Дверь первой машины сдвинулась в сторону, и на асфальт спрыгнули двое военных, облаченных в недавно принятую на снабжение «цифру». От нас до стоянки было метров семьдесят, так что рассмотреть знаки различия мне не удалось. Придерживая кепи, вояки метнулись к зданию заправочной станции, причем один из них тащил за плечами довольно объемистый тюк.

— Серега, приведи себя в порядок, вдруг уставники какие пожаловали?

— Командир, шнурки я погладить уже не успею, — хмыкнул бывший сержант, и я, вспомнив, что мы одеты «по гражданке», тоже рассмеялся.

— Добрый день, — поздоровался вошедший первым крепкий брюнет, — где мне найти капитана Заславского?

Я разглядел на непривычно закрепленном в центре груди погоне три блекло-зеленые звездочки.

— Я Заславский, а вы кто?

— Старший лейтенант Колмогоров! — вскинул руку к козырьку вновь прибывший. — Начальник группы химразведки.

На голове у меня было надето полувоенное кепи, так что на воинское приветствие я ответил чисто автоматически.

«Блин, словно и не уходил на „гражданку“», — немного отстраненно отметил я про себя.

— Старший прапорщик Мирзоев! — представился тем временем второй.

— Приятно познакомиться! — Мы с Сергеем по очереди пожали визитерам руки.

— Вы готовы, товарищ капитан? — с ходу перешел к конкретике старлей.

— Да. Только кое-какое снаряжение погрузим.

— Отлично. Есть, кому имущество передать? — офицер кивнул в сторону прапора, как раз сбросившего свою ношу в угол.

— Это что?

— ОЗК.[34]Пять штук, — ответил вместо него прапорщик.

— На нас тоже?

— Нет, ваши в «вертушке». По дороге наденете.

— А что так мало?

— Это экстренная, так сказать, помощь. Еще сорок комплектов на машине отправили.

— Понятно. — Я закинул за спину свой рюкзак и поднял с пола чехол с домкратом. — Пошли, сержант!

На улице, заметив маячившую в окне магазина запчастей характерную копну немытых волос, я скомандовал:

— Сержант Баталов, ко мне!

Не обращая внимания на опешивших от такого зрелища военных, музыкант выскочил наружу и спустя мгновение вытянулся передо мной:

— Да, товарищ капитан.

— Там, в кафешке, комплекты химзащиты привезли. Отвези в штаб, — я достал из кармана ключи от своей машины.

— Так точно! — И пяти секунд не прошло, как тромбонист скрылся в помещении кафе.

— Это в каких таких войсках подобные сержанты водятся? — Мы прошли уже полдороги до вертолета, когда старлея отпустило.

— Каких-каких? Таких, блин, постапокалиптических! — морщась от пыли, поднятой винтом «двадцать четвертого», буркнул я первое, пришедшее в голову.

— А если по-честному? — Понять, обиделся Колмогоров на довольно грубый ответ, я не смог — гримасничали все.

— По-честному внутри отвечу, старлей! Понятно?! — До вертолета оставалось метров пятнадцать, и потому приходилось почти кричать.

Закинув в гостеприимно распахнутую перед нами дверь свои баулы, мы залезли внутрь.

— Вон на тюки пока сядьте, удобнее, чем на лавке, — показал нам старлей, устраиваясь на сиденье перед стойкой с аппаратурой непонятного назначения. Устроившись, он надел гарнитуру переговорного устройства и скомандовал:

— Готовы!

Тональность турбины изменилась, вертолет качнулся, и здание заправки за окном ушло вниз.

«Все! Поехали искать приключений на пятую точку!» — отчего-то весело подумал я.

— Так из каких войск этот «белый негр», капитан? Да еще и сержант?

— Военный музыкант бывший. «Суворовец».

— А, тогда понятно.

Вертолет развернулся на месте и, набрав высоту, двинулся вдоль шоссе.

— Старлей, как тебя зовут?

— Иваном.

— Меня Василием. Ваня, как там с радиацией за бортом?

— Пока нормально. Но дальше будет хуже. Осадки пока не начали выпадать.