Город динозавров - Дмитрий Емец

Уф! Только что вернулся! Оказывается, трицератопсы раздавили машину, на которой приехали телевизионщики, но те успели отбежать, продолжая снимать на видеокамеру. Когда спустя двадцать минут поединок закончился, оказалось, что это была игра, и оба гиганта, наигравшись, потом мирно паслись рядом.

Пока меня не было, дедушка, которому надоело сидеть в ванне, забрел ко мне в комнату, сел у компьютера и прочел мои записи. Я думал, он будет недоволен тем, что я рассказал о нашем инопланетном происхождении, но Апрчун сказал, что в теперешней неразберихе никто нас не найдет и можно писать о чем угодно. Даже если прочтут – не поверят. Более того, дедушка и сам вдохновился творчеством. Он перетащил в ванную комнату мой компьютер, поставил его на стул и заявил, что хочет сам написать главу. Надеюсь, он не уронит компьютер в ванну. Только что я помог ему присоединить провода.

Мой отец начал писать мемуары, когда ему было сто шесть лет, и писал по три страницы в день, пока в двести восемьдесят лет его не настигла безвременная смерть в пасти арракулы. Когда эту хищницу убили и отца извлекли из ее брюха, он был еще жив и успел простонать: «Ах, как рано я умираю! Я не успел написать и трети того, что мог!»

За сто семьдесят три года отец написал более двухсот тысяч страниц мемуаров, на чтение которых, если кто-нибудь отыщет время, уйдет более десятилетия. К стыду своему, я никогда не писал мемуаров, и все мои многочисленные воспоминания и приобретенный более чем за два столетия жизненный опыт могут исчезнуть вместе со мной. Увидев на столе Макса юные, поверхностные и не подкрепленные жизненным опытом заметки и тем не менее поразившись раннему уму юноши, в котором проснулся талант деда, я решил вписать и свою главу в хронику повторного заселения Земли динозаврами.

Когда, даже погрузившись в ванну с головой, я слышу доносящиеся с улицы рыки множества ящеров и дом вздрагивает от топота, я задумываюсь: имели ли мы право изменять историю планеты Земля? Смогут ли земляне ужиться с динозаврами? Боюсь, что нет. История не терпит повторений, нельзя дважды войти в одну реку.

Спустя месяц после того, как мне не позволили разводить крокодилов и вместо симпатичных скользких рептилий у нас появилось хищное сухопутное чудовище тираннозавр Шпрот, я лежал в ванной и размышлял о вечном: о цивилизации, об истории и о нашей роли в ней. Это мои любимые темы, и именно от них меня чаще всего отвлекают. Неожиданно пираньи заволновались. Я телепатически ощутил их страх и сообразил, что крылатое недоразумение где-то поблизости. После того как она съела Джульетту, мою любимую пиранью, этот ящер с кожистыми перепонками вместо крыльев не давал мне ни минуты покоя и подкарауливал моих бедных рыб. В последний раз, когда я пошел на кухню за ящиком майонеза, к которому я питаю слабость, и забыл закрыть за собой дверь, то, вернувшись, обнаружил, что этот убийца сожрал Сильвестра и Петю и подбирается к Арнольду, который мечется по дну ванной, спасаясь от ужасного клюва-гарпуна.

Выронив ящик с майонезом, я схватил Раму за хвост и вышвырнул в коридор. Но, несмотря на такое обращение, хищница, сожравшая моих рыбок, выглядела вполне довольной. После гибели Джульетты, Сильвестра и Пети у меня остались Арнольд, Лукойл и Джамиля – три бедных пираньи-сиротки, до которых не добрался древний ящер.

Полагая, что рыбы волнуются из-за Рамы, я сосредоточился, чтобы выяснить, где находится эта летающая этажерка, и внезапно уловил в непосредственной близости сильнейшие телепатические волны.

Кто-то приближался к нашей квартире с враждебными намерениями. Как многие телепаты, специально не совершенствующие свой дар, я плохо улавливаю и читаю чужие мысли, но всегда чувствую настроение моих объектов: искренность или фальшь, доброту или злобу. Сознания, которые я уловил, находились совсем рядом и были полны завистью и жадностью.

Это меня заинтересовало. «Хорошо, что дома я один. Я смогу хорошенько позабавиться!» – решил я. Я проник в сознание одного из этих враждебно настроенных существ и увидел мир его глазами. Странно наблюдать мир из чужой головы: резко меняются и цвета, и угол зрения, и в первые секунды испытываешь удивление, будто барахтаешься в незнакомом водоеме.

Мне удалось увидеть, что я, а точнее – человек, в сознании которого я находился, поднимается по лестнице. На мне ботинки с мягкой, заглушающей шаги подошвой, которая не скрипит и не стучит, а в руках – большая спортивная сумка с ломиком, клещами и другими инструментами из воровского набора. Человеку не совсем удобно, во-первых, из-за черной шапочки с прорезями для глаз, скрывающей лицо, а во-вторых, живот холодит что-то твердое: рукоятка пистолета, заткнутого за ремень.

Я не один. Впереди меня идет толстяк, одетый как милиционер, но он только выдает себя за милиционера, и мое чутье мне это подсказывает.

– Здесь! – негромко говорит толстяк, останавливаясь на площадке.

Тот, чьими глазами я смотрю, поднимается следом и видит черную металлическую дверь. Я замечаю номер квартиры: 84 – и понимаю, что это наша дверь. Мой спутник достает ключ и вставляет в замочную скважину.

– Они сменили замки, но это не спасет их барахла, – сердито говорит он и достает целую связку отмычек.

Пока он одну за другой пробует отмычки, человек в маске настороженно озирается и достает из-за ремня пистолет иностранного производства с длинным расширяющимся глушителем. Я чувствую, что вор сам побаивается пистолета и захватил его в основном для устрашения.

Обоих грабителей я узнал сразу – это те, кого мой внук назвал Толстым и Скелетом. Глазами худого смотрю я, а его напарник подбирает ключи. Куда делся двойник Скелета, я не знал и только потом, случайно перехватив мысли грабителей, догадался, что он сидит в машине.

В прошлый раз воры ушли с хорошей добычей, утащив килограммов семь золота, не считая бриллиантов, рубинов, изумрудов и других блестящих камней, которые почему-то дорого ценятся на этой планете, и мы их периодически, чтобы не нуждаться в деньгах, изготавливаем, меняя атомные решетки.

У ног Толстого сидит большая собака бойцовской породы, которую они привели с собой. Пес тихо рычит, и шерсть у него на загривке стоит дыбом. Воры гордятся им, потому что он победил во многих боях.

– Тихо, Ахилл, тихо! Бросишься по команде «фас»! – шепчет Толстый.

– Но у нас пистолет... – нерешительно добавляет Скелет.

– Он не понадобится. Пес разорвет в клочья даже чемпиона мира по боксу! Как-то на меня хотели напасть, и он справился с троими... Ага, готово! – Толстый наконец подобрал нужный ключ и с некоторым усилием открыл замок. Прежде чем войти, грабители переглянулись.

– Может, не пойдем? – прошептал Скелет. – Чего-то у меня в животе бурчит, а это плохой знак. Помнишь, что случилось в прошлый раз?