Байки старого телемастера - Геннадий Гендин

— Мы — это кто конкретно? — уточнил я.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся Фёдор. — В наружных работах вам принимать участие не придётся, но я бы настоятельно просил вас эту ночь провести с нами, дабы убедиться в правильности наших действий и работоспособности телевизора. Заверяю, что ваше присутствие будет хорошо оплачено.

* * *

После того, как стороны пришли к соглашению, был согласован график совместных действий. Мне надлежало вместе с чемоданчиком ровно в 11 вечера прибыть к воротам кладбища, где меня будет встречать Фёдор. Он действительно ждал меня в условленном месте, забрал мой чемоданчик и провёл вдоль кладбищенской ограды к неприметной калиточке, отперев которую одним из многочисленных ключей, повёл меня в сторону храма мимо рядов могил.

Интересно знать, многим ли из читающих этот рассказ доводилось ближе к полуночи бродить по пустынному и безлюдному кладбищу? Если не доводилось, настоятельно рекомендую испытать это на личном опыте. Уверяю, что воспоминания об этом сохранятся у вас надолго.

Церковь была безмолвна и величественна. В ночной темноте она казалась намного выше, а крест на вершине купола сиял серебром, отражая блеск полной луны. Мне стало как-то не по себе от сознания кощунственности предстоящей операции. Фёдор проследил за моим взглядом, понял моё состояние и, продолжая смотреть на крест, осенил себя крестным знамением и сказал:

— Господи! Прости нас грешных. Но ты же сам видел, что на комнатную антенну он работать не будет.

Объяснившись таким образом с Создателем, Фёдор уже вполне будничным голосом продолжил, обращаясь ко мне:

— Пусть эта сторона вопроса вас не беспокоит, с Господом мы всё уладим сами. А теперь нам предстоит подняться внутрь купола.

* * *

Не стану утомлять читателя техническими подробностями операции. Фёдор с двумя помощниками через смотровой люк в куполе выбрались на его поверхность, облачённые во вполне современную экипировку верхолазов. Надо признать, что предварительная подготовка к операции была проведена солидно и основательно, поэтому само крепление антенны заняло не более часа. Ещё полчаса ушло на маскировочные работы, заключавшиеся в том, что обе антенные трубки, детали их крепления и чёрный коаксиальный кабель были тщательно закрашены краской, не отличавшейся по цвету от самого креста.

По завершению наружных работ все трое вернулись внутрь купола, Фёдор молча вручил обоим помощникам нечто, после чего оба так же молча покинули купол по внутренней лестнице.

— Осталось соединить внешний и внутренний отрезки кабеля — резюмировал ситуацию Фёдор, — у меня здесь есть всё необходимое: паяльник, припой, флюс, изолента и лампа-переноска, так что прошу вас, приступайте.

Покончив с этим, мы спустились внутрь храма, через маленькую потайную дверцу проникли в келью старца уже из самого церковного зала и занялись телевизором. Перед тем, как его включить, Фёдор снова перекрестился, сказал «С Богом!» и добавил:

— Надеюсь, он будет на нашей стороне.

Фёдор не ошибся. Господь не только оказался на его стороне, но, как сразу же выяснилось, предвидя со свойственной Ему прозорливостью сегодняшнюю ситуацию, заранее, ещё при строительстве церкви, распорядился сориентировать церковный крест точно по направлению на Шаболовку. Следствием этой дальновидности оказался тот факт, что на новоиспеченную наружную антенну телевизор безукоризненно работал на всех трёх программах, в чём мы с Фёдором смогли убедиться уже на следующее утро, встретившись снова у ворот кладбища.

Я, впрочем, больше склонен отнести такую удачу к версии о том, что Господь, известный своей милостью, решил таким способом отблагодарить старого священника за многолетнюю верную службу.

— Где ты болтаешься!? Срочно зайди к директору, он тебя ждёт, уже два раза спрашивал! — такими словами встретила Маргарита моё появление в Ателье.

— А что стряслось? Из милиции за мной приходили?

— Откуда я знаю? Я утром передала ему какое-то письмо, он через две минуты выскочил из кабинета с этим письмом в руках и потребовал, чтобы тебя немедленно разыскали.

— Не иначе, как товарищ Петлюра приобрёл новый телевизор, — предположил я, — ладно, я пошёл. Если через полчаса не вернусь с поля боя — считайте меня коммунистом.

— Где ты болтаешься?!!

На этот раз фраза прозвучала уже из уст директора. Он сидел за своим столом и читал какое-то письмо.

— Если это по поводу массового расстрела мною мирных жителей деревни Топтыгино. то они сами первые начали…

— Перестань паясничать! На-ка вот лучше, почитай, это как раз по твою душу. Ты же у нас главный специалист по части «сбрендивших» клиентов. Правда, на этот раз крыша поехала не у владельца, а у самого телевизора.

Он передал мне написанное на тетрадном листке письмо, и я прочёл следующее: «Здравствуйте, уважаемые товарищи специалисты из телевизионного ателье! Пишет вам радиолюбитель из деревни Большое Гридино Егорьевского района. От нас до Москвы больше ста вёрст, и телевизионные передачи до нас не доходят. Многие мужики привозили в деревню телевизоры, устанавливали антенны даже на пожарной каланче, но всё равно ничего не получалось. Так это дело и бросили. А я выписываю журнал «Радио», и в одном номере описывался случай, когда передачи принимали даже за 160 вёрст, правда, на специальную антенну и с дополнительным усилителем. Я точно по описанию соорудил такую антенну, сделал дополнительный усилитель, купил старый, без гарантии телевизор «Т2-Ленинград» и после небольшой переделки стал почти регулярно смотреть передачи первой программы. Вот уже, если не соврать, целый год смотрю. Иногда, правда, очень плохо бывает видно, как будто снег идёт на экране, но это ничего, можно терпеть. А с прошлой недели с телевизором что-то случилось непонятное. Он вдруг ни с того ни с сего во время передачи начинает говорить по-немецки, а иногда даже по-немецки поёт. Я, правда, немецкий язык совсем не знаю, только в школе проходил, но что телевизор говорит и поёт по-немецки, догадаться могу. Уважаемые товарищи специалисты! Как вы думаете, что это такое случилось с телевизором? Или может на телецентре какие-то специальные опыты проводят? Очень прошу вас подсказать мне своё мнение по этому вопросу. С нетерпением буду ждать вашего ответа. С глубоким уважением, Иван Фролов».

Я внимательно перечитал письмо ещё раз, отложил его на край стола, почесал в затылке и пожал плечами.

— Ну, что скажешь, академик?

— Просто не знаю, что и подумать. Судя по самому письму, не похоже, чтобы хозяин свихнулся или просто хочет над нами подшутить. С другой стороны, с чего бы это наш советский телевизор вдруг заговорил по-немецки, и при том только в одной отдельно взятой деревне?

— Вот и я не знаю. А поэтому, мой друг, собирай пожитки, бери ноги в руки и поезжай к товарищу Фролову, чтобы на месте установить диагноз.