Вещие сестрички - Терри Пратчетт

— Знаем мы таких продавцов, — фыркнула матушка. — Всучит тебе золотую рыбку, а назавтра она вся полиняет.

— Я назову ее Быстроножкой, — звонко ответила Маграт, воодушевленная собственным неповиновением. — В конце концов, запретить мне это никто не может.

— Дело твое… Ну, что у вас слышно, сестрички? Уж два месяца как не встречались.

— А нужно, чтобы встречи происходили перед началом каждого месяца, — строго заметила Маграт. — Причем без срывов, регулярно.

— Так ведь у меньшого Грэйма-то нашего свадьбу гуляли, — сообщила нянюшка Ягг. — Не могла ж я отпроситься!

— А я всю ночь тогда с больной козой провозилась, — поспешно вставила матушка.

— Что ж, бывает, — кивнула Маграт, не скрывая своего недоверия, и пошарила рукой в котомке. — Но прежде чем мы начнем, неплохо было бы зажечь свечи.

Ее старшие товарки обменялись усталыми взглядами.

— Погляди, какую славную лампу мне мой Трейси прислал, — напевно сказала нянюшка Ягг. — Зачем свечи? Я огонек прибавлю, и все.

— А я, Маграт, всегда отлично видела в темноте! — выпалила матушка. — Слишком много ты всяких книжек читаешь. Всяких гемарров.

— Гримуаров… — шепотом поправила Маграт.

— И не вздумай опять мне пол разрисовывать! — пригрозила нянюшка Ягг. — В прошлый раз Дрин моей пришлось полдня на карачках ползать, чтобы пол вымыть… от этих…. как эта пакость зовется?

— От рун, — ввернула Маграт. В глазах ее читалась мольба. — Ну хоть одну свечечку…

— Добро, — махнула рукой нянюшка Ягг, — зажигай, коли так неймется. Но только одну. И выбери какую-нибудь приличную, белую. Без всяких там выкрутасов!

Маграт вздохнула. Пожалуй, не стоит торопиться и вытряхивать из котомки все содержимое.

— Надо бы нам еще кого-нибудь позвать. Шабаш на троих — это как-то…

— А я и не знала, что мы на шабаш собираемся. Мне лично никто ничего не говорил, — фыркнула матушка. — Но с другой стороны, по нашему склону горы, кроме нас, одна только старая мамаша Дипбаж осталась, да и та давно из дома не выходит.

— Зато у меня в деревне есть немало молоденьких девушек… — обмолвилась Маграт. — Ведь им можно было бы… привить интерес…

— Тебе прекрасно известно, что мы так не работаем, — тут же отрезала матушка. — За наше ремесло просто так не берутся, оно само, если нужно, человека находит.

— Да, конечно, конечно… Ты права… Прости.

— Ладно, ладно, — сразу смягчилась матушка. Так и не овладев за всю свою жизнь даром принесения извинений, она тем не менее умела ценить его в ближних.

— Лучше давайте подумаем, как нам с герцогом быть, — произнесла нянюшка Ягг, желая внести свою лепту в потепление.

Матушка откинулась на спинку кресла.

— Он недавно несколько хижин в Дурном Заде запалил, — высказалась она. — Налоги они, видите ли, не платили.

— Чудовище, — выговорила Маграт.

— Ну, наш старый король Веренс тоже частенько это проделывал, — возразила нянюшка Ягг. — Крутой у него нрав был.

— Веренс давал людям на улицу выйти, — напомнила матушка.

— Ну да, — кивнула нянюшка Ягг, которая всегда была закоренелой роялисткой. — Веренс по-благородному хотел. И деньги потом давал на обустройство. Очень часто такое бывало. Когда помнил.

— А на каждую Ночь Всех Пустых олений бок выдавал. Это уж никогда не забывал делать, — добавила матушка.

— Вот-вот, — согласилась нянюшка Ягг. — И ведьм чтил. Случалось, охотится он на людей, травит их гончими, а вдруг возьми и меня в лесу повстречай. И шлем-то с головы снимет, скажет ласково так: мол, надеюсь, вы в добром здравии, кума Ягг. А на следующий день всегда слуга от него являлся, пару бутылочек приносил. Настоящий король.

— А мне кажется, что травить людей гончими — неправильно, — заявила Маграт.

— Согласна, неправильно, — подтвердила матушка, — но это делалось только тогда, когда люди эти что-нибудь плохое сделали. Сам он любил повторять, что забава нравилась абсолютно всем. И всегда отпускал преступников, после того как они как следует по лесу побегают.

— А это его чудовище косматое… — продолжала вспоминать нянюшка Ягг.

Обстановка, в которой протекала беседа, тут же пережила существенное обновление. Атмосфера стала более спертой, по углам появилась драпировка из недосказанностей.

— Ну да, — сухо отозвалась матушка. — Droit de seigneur.

— Отгуливал как надо, — сказала нянюшка Ягг, разглядывая уголья в камине.

— Зато на другой день всегда посылал управляющего с ларцом серебра и корзиной с приданым для невесты, — вспоминала матушка. — Так что наши пары не на пустом месте жизнь начинали.

— Бывало, что и пары, — отметила нянюшка Ягг. — Бывало и поменьше…

— Настоящий король, — подтвердила матушка Ветровоск.

— О чем это вы? — подозрительно осведомилась Маграт. — Разве король держал в замке какой-то питомник?

Две ведьмы сумели-таки выплыть на поверхность с глубоководья полунамеков. Матушка Ветровоск пожала плечами.

— Должна заметить, — продолжала Маграт, взяв самый надменный тон, на какой могла решиться, — что если вы и впрямь такого высокого мнения о покойном короле, то мне непонятно, почему вы совсем не встревожены обстоятельствами его гибели. Согласитесь, они наводят на подозрения.

— На то они и короли, — внушительно поведала матушка, — один уходит, другой на его место заступает. Хорошие ли они, плохие — разницы никакой. Отец его, к примеру, своего предшественника отравил.

— Помню старика. Фаргумом его звали, — промолвила нянюшка Ягг. — С рыжей такой огромной бородищей. Кстати, тоже мужчина был благородный.

— А вот про то, что Флем — убийца короля, никто не смеет и слова сказать, — заметила Маграт.

— Да брось ты! — махнула рукой матушка.

— На днях он уже провел одну показательную казнь в Ланкре, — продолжала Маграт. — Людей обвинили, как было сказано, в распространении злонамеренной лжи. Флем заявил, что всякий, кто попытается им вторить, познакомится с убранством казематов замка, причем знакомство это будет недолгим. Еще он утверждал, что смерть Веренса была вызвана естественными причинами.

— Тут он абсолютно прав, — возразила матушка. — Убийство для нормального короля — самая естественная причина смерти. Я только не пойму, чего он так волнуется. Когда, к примеру, старика Фаргума отравили, так его голову на шест насадили, костры разожгли и всем замком гуляли, неделю не трезвели.

— А я тебе вот что доложу, — вступила нянюшка Ягг. — Голову его потом по деревням возили, показывали — дескать, умер король. Очень убедительная мера. И для людей, и для него самого. Он, помню, все улыбался. Мне кажется, ему понравилась собственная смерть.